Мэдди обдумывает это вариант, прежде чем протягивает ему одну сломанную чипсинку.

Он съедает ее, пока Меган пялится на него.

— Итак, Джек, откуда ты знаешь моего брата? Ты же не был его... дилером кокса?

Глаза Джека расширяются, когда он смотрит на нее.

— Твой брат?

— Это моя тетя Меган, — говорит Мэдди, доедая остатки чипсов.

— Меган Каннингем, — представляется Меган, протягивая руку, представляясь. — Мой брат не жалует нашу семью, поэтому не удивлена, что он не упомянул меня.

Джек пожимает ее руку.

— О, он упоминал о тебе. Он просто забыл сказать, что ты такая красивая.

Меган хлопает глазами, захваченная врасплох, ее щеки розовеют, в то время как Джек целует тыльную сторону ее ладони. О, боже мой, она покраснела.

— Эм, спасибо, — отвечает она, убирая руку.

— И я не был его дилером, — говорит Джек. — Хотя, вероятно, при таком раскладе уже был бы богат, поэтому, наверное, хотел бы, чтобы было так. Но нет, я помогал этому засранцу трезветь, а это неблагодарный труд.

— Я всегда тебя благодарю, — спорит Джонатан.

Джек машет рукой.

— Как угодно, чувак.

— Так, ты тренер по трезвости, — говорит Меган.

— Скорее, стажер, — говорит он. — Мне не платили за это. Но думаю, должны были. Я имею в виду, ты когда-нибудь имела дело с этим парнем?

Джонатан смеется.

— Ты же в курсе, что я здесь?

— Невозможно тебя не заметить, — говорит Джек. — Учитывая, что ты одет как на Коми-кон.

Меган смеется, как будто находит это забавным.

— Было здорово, но я должна идти. Мэдди, мой банановый хлебушек с корицей, ты была великолепна. Спасибо, что пригласила. Увидимся позже, ребята, — она разворачивается и оглядывается на Джека. — Была рада познакомиться, Джек. Надеюсь, увидимся.

— Можешь на это рассчитывать, — заявляет Джек, когда Меган уходит. Он наблюдает за ней какое-то время, прежде чем поворачивается к Джонатану, вздергивает бровь и кивает в сторону Меган.

— Это может быть моим вознаграждением?

— Даже не думай об этом, — грозит Джонатан.

— И не собираюсь думать, — говорит Джек, спрыгивая с капота машины. — Я собираюсь действовать.

— Удачи, — говорю я, пока Джонатан бурчит себе под нос, сердито наблюдая, как Джек догоняет Меган.

— Что он делает? — спрашивает Мэдди, глядя на меня.

— Думаю, он хочет пригласить тетю Меган погулять.

Ее глаза расширяются.

— На свидание?

— Ага, — подтверждаю.

— О, скажи ей, что она красивая! — кричит Мэдди, подпрыгивая. — И возьми цветы! Верно, папочка?

— Верно, — говорит Джонатан, хотя не выглядит таким же радостным насчет этой идеи, как Мэдди.

— Почему бы нам не оставить их в покое и отправиться домой? — предлагаю.

— Домой, — говорит Джонатан. — Звучит здорово.

Новенький голубой блокнот лежит на журнальном столике, сверху него гелевая ручка, чернила почти закончены, потому что я много ею пользовалась.

Джонатан замирает в передней части гостиной.

— Вижу, ты получила мой подарок.

— Конечно, — отвечаю, обнимая его сзади и прижимая голову к его спине. — Спасибо.

— Всегда пожалуйста, — отвечает он, поворачиваясь ко мне лицом и обнимая.

Он держит меня в своих объятиях, и такое ощущение, что я растворяюсь в его руках, его тепло поглощает меня. Могу привыкнуть к этому.

Привыкнуть, что он рядом.

— Как долго ты будешь здесь? — спрашиваю, боясь возможного ответа, что он приехал только на время. Он ничего не привез: ни одежду, ни даже телефон.

— Я сказал тебе перед отъездом, — отвечает. — Я здесь, пока буду желанным.

— Это не конкретный ответ, Джонатан.

— Почему нет?

— Потому что я хочу тебя с тех пор, как мне исполнилось семнадцать. Говоря это, ты обещаешь вечность. Мне нужен реальный ответ.

Джонатан затихает на мгновение, затем кладет свою голову поверх моей и спрашивает:

— Что не так с вечностью?

— Ничего, — отвечаю. — Так долго, как именно это ты имеешь в виду.

— Ты поверишь, если я пообещаю?

— Да, — шепчу. — Вот что мне нужно.

Джонатан вздыхает и ослабляет свою хватку, чтобы посмотреть на меня. Он изучает мое лицо, когда легкая улыбка трогает его губы.

— Возможно, я разрушил свою карьеру сегодня.

Я хлопаю ресницами.

— Что?

— Долгая история, — говорит. — Но просто не могу продолжать.

— Но это твоя мечта.

— Мечты меняются, — заявляет. — То, как я жил, приносило мне страдания. Хочу вернуть свою прежнюю жизнь и верну ее, потому что потратил впустую слишком много времени. Никогда не откажусь от актерства. Вот, кто я есть. Но не только это. Еще я отец, и также хочу быть мужчиной твоей мечты. Если для этого нужно будет играть в местном театре, то буду. Так долго, как буду возвращаться домой к тебе, чем буду Джонни Каннингом без тебя. Поэтому, если ты хочешь вечности, черт побери, она будет у нас.

Мое сердце барабанит в груди, как будто собирается выскочить. Мне хочется так много всего сказать, но не знаю, с чего начать. Вина. Страх. Радость. Целый рой бабочек трепещет у меня в животе.

— Вечность.

Он кивает и шепчет:

— Я обещаю.

— Та-да! — кричит радостно Мэдди, разрушая момент, ворвавшись в комнату, одетая в костюм Бризо. Мы дома десять минут, а она уже отказалась от снежинки. — Посмотри, папочка! Мы одинаковые!

Джонатан смеется.

— Да.

— Пойдем, — говорит она, хватая его за руку и потянув за собой. — Мы можем поиграть, потому что теперь мы дома!

Джонатан смотрит на меня в замешательстве.

— Идите, — машу им. — Веселитесь без меня.

У него выходит быстро поцеловать меня, прежде чем Мэдди уводит его в свою спальню. Они играют часами, прервавшись только на сэндвичи на ужин.

Уже темно к тому времени, как Джонатан появляется на кухне. Он обнимает меня сзади и целует в шею. Я хихикаю, когда мурашки расползаются по моей спине.

— Вы закончили с игрой в Бризо?

— Я только начал, — говорит он, развернув меня к себе лицом. — Мэдди спит, поэтому, думаю, твой черед немного повеселиться. Помню, что однажды пообещал сделать что угодно, чтобы ты увидела меня в этом костюме.

Мое лицо горит.

— Ты помнишь это?

— Конечно, — уверяет. — Только по этой причине я прослушивался.

— Ты рассказывал, что менеджер сказал тебе не идти.

— Сказал, но я послал все к черту. Он заявил, что у меня нет шансов, но ты верила в меня, поэтому я рискнул, и посмотри на меня сейчас.

Я едва могу заставить себя посмотреть на него. Для меня все это кажется нереальным. Как будто моя самая дикая фантазия смешалась с реальностью, а разум не можем привыкнуть к этой мысли. Как это может быть по-настоящему? Провожу рукой по широкой груди Джонатана, ощущая гладкий материал под ладонью.

— Ты оставишь его?

— Не должен, — признается Джонатан. — Они могут даже позвонить в полицию, потому что я забрал костюм.

— Хм-м, тогда нам нужно использовать его по возможности, пока мы можем.

— Вероятно, — соглашается.

Я визжу, когда Джонатан сгребает меня в объятия и поднимает. Обхватив ногами его талию, цепляюсь руками за него, пока он несет меня в спальню. Дважды он чуть не роняет меня, материал костюма настолько гладкий, что я почти соскальзываю. Хохочу, когда мы добираемся до кровати, и Джонатан нависает надо мной.

Он целует, нетерпеливо срывая с меня одежду, лаская руками каждый сантиметр моего тела. Я вся извиваюсь от нахлынувших ощущений.

— Тебе придется расстегнуть костюм, — просит Джонатан. — Я не могу сделать это сам.

— Хм-м, что скажешь, если я откажусь, тогда у тебя не будет выбора, и ты будешь носить его всегда?

— Именно об этом я и прошу.

— Так зачем мне тебе помогать?

— Потому что я не могу трахнуть тебя в этом костюме, — говорит он. — И у меня есть странное предчувствие, что ты хочешь быть оттраханной сейчас.

Из-за этих слов мое тело будто охватывает огнем, который покрывает каждый сантиметр кожи. Я вытягиваю руку и расстегиваю молнию на костюме Джонатана, стягивая его настолько низко, насколько могу.