Девушка с именем на «Б» закончила бубнить и наступила тишина. Тут до меня дошло, что она задала вопрос и ждет ответа, но я не могла вспомнить, что это был за вопрос.

Удивительно, но ситуацию спас Кристофер.

— Уверен, Китти нужно немного отдохнуть, — сказал он. — Думаю, мы можем отложить брифинг до завтра. Мы определили основную угрозу и выяснили, что мисс Кэт не основная цель, как предполагалось поначалу.

Я хотела было отметить, что Мефистофель хотел двигаться на запад с роботом моей внешности, но вместо этого зевнула. Широко. Ничего не могла с собой поделать, мне пришлось приложить огромное усилие, чтобы глаза не закрывались.

— Я провожу ее, — сказал Мартини, — и подберу подходящую комнату.

Кристофер, было, решил поспорить, но Уайт кивнул:

— Проводи. А мы здесь поразмышляем, что к чему и разработаем тактику поведения.

Встреча закончилась. Клаудия толкнула Лоррейн и та мигом проснулась. Вместе со мной и Мартини они покинули зал брифинга.

— Извини за Беверли, — сказала Клаудия, как только мы вышли из зала. — Она большой энтузиаст.

— И скучна, как пыль, — зевнув, добавила Лоррейн. — Не представляю, как тебе удалось не заснуть.

— Она смотрела на меня, — предположил Мартини, и оба рассмеялись.

— Да, точно, а ты держал девочку в тонусе, — сказала Клаудия, пхнув в бок Мартини.

Тому удалось выдавить смешок, но выглядел он смущенным и не в лучшую сторону.

— Гм, спрошу просто, каких из парней вы считаете симпатичными? — я почувствовала себя полной идиоткой, но должна была это выяснить, серьезны они сейчас или нет.

— На самом деле, нам не важно, как выглядит мужчина, — пожала плечами Клаудия. — Знаешь же, Земля большая, так что шансы найти кого-нибудь всегда есть. И мы не судим по внешности. Центаврийским женщинам нравятся мозговитые парни.

— Мартини, вроде бы, не глупый, — сказала я, удивляясь, почему вдруг решила встать на защиту Джеффа. В смысле, я хочу, чтобы он был со мной, а это совсем не глупо.

— Нет, он не глупый, — фыркнула Лоррейн, — но… гм… как бы это сказать?

— Хотите обсудить меня прямо здесь и сейчас? — спросил Мартини и, должна сказать, что держался он сейчас достойно. — Просто скажи Китти правду. У меня не тот уровень АйКью.

— Но, так или иначе, мы тебя любим, — сказала Клаудия, похлопав Джеффа по щеке.

— Эм-м… Так у кого имеется нужный уровень АйКью? — очаровалась я.

— Это не столько АйКью, — поправила Лоррейн. — Имеются ввиду такие люди, как ваш Билл Гейтс или Стивен Хокинг. Гении, да.

— И такие же мечтательные, — с полной серьезностью сказала Клаудия и мне с трудом удалось удержать нижнюю челюсть на месте.

— Да, ребята, имеющие способность к науке и прочему. Физики, ваши физики такие удивительные, — грудь Лоррейн вздымалась высоко и часто. Я заметила, что Мартини на нее не глядел. Он и на меня не смотрел. Он что-то искал, его быстрый взгляд вокруг сказал мне, что он сейчас ищет угрозу. Или притворяется, что ищет ее, потому что в этом месте угрозы для нас не могло быть.

— Не забывай о строителях ракет. Или инженерах, работающих во всех передовых проектах, — напомнила Клаудия. — Включаем сюда также некоторых из ваших космонавтов.

Вид у нее тоже был мечтательным. Никогда бы не подумала, что это слово применимо к любому человеку из моего перечня. Мартини, Гауэр, Райдер и даже Кристофер, конечно, максимальная мечта любой девушки. Но не для этих девушек. Когда-нибудь, как-нибудь, у меня должно получиться отправить сообщение Чаки. Раз эти девушки млеют от таких гениев, как Билл Гейтс, они просто помрут, когда увидят того, кто умнее, моложе и выглядит намного привлекательнее.

— Хочу сказать, секс, это классно, не пойми меня неправильно, — сказала Лоррейн, когда мы подходили к чему-то, очень похожему на лифт. — Но лучше без ментальной связи… — она улыбнулась. — Уверена, что ты меня поняла.

— Э-э… да. Полностью.

Ни один из немногочисленных мужчин центаврийцев, что мы встретили, не обращал на нас внимания, и мне пришло в голову, что ни один из них этого так и не сделает. Словно я попала в эпизод «Красавицы и технаря». Подумалось вдруг, насколько это трудно, выбирать мужчину не только по внешности, но и по складу ума. А когда это произойдет, Клаудия и Лоррейн начнут перед ним трясти своими ягодицами.

— Ну а теперь мы с Лоррейн отправимся на свой уровень, — сказала Клаудия, — а ты с Джеффом отправишься во временный отсек, так что увидимся завтра, — она обняла меня, потом то же сделала Лоррейн, после чего обе исчезли в створках лифта. Как я понимаю, это должен быть лифт. Они махали ладошками, пока дверцы не закрылись. Мне, а не Мартини.

Пару минут мы стояли в тишине.

— Они кажутся приятными, — наконец, сказала я, избегая того, чего на самом деле хотела спросить.

— Если тебе нравится выглядеть ущербной каждый день, каждую минуту, то да, они великолепны.

— Я думаю, что ты умный, — этот комплимент мне ничего не стоил, но, может, для Мартини он что-то значит.

— А я думаю, что ты самая проницательная девушка в галактике, — слабо улыбнулся он. — Теперь давай проведаем твоих родителей, а потом я поселю тебя в одноместном номере.

Глава 19

Мы нашли маму и Гауэра у большого экрана, словно сошедшего из какого-то фильма про будущее — прозрачное светящееся стекло с двигающейся картинкой и то и дело появляющимися надписями. Я решила не обращать на это внимания.

— Где папа?

— Идет сюда. Он отказался проходить через ворота, — мамин голос звучал устало и раздраженно.

— Почему?

Тут я услышала лай и шипение. Посмотрев через плечо Гауэра, я увидела четырех агентов, которые, надо думать, должны были сопровождать папу. Они тащили четырех больших собак. Все собаки рвались в нашу сторону так, как только могут рваться возбужденные собаки. И все они рвались ко мне.

— Он не позволил нам провести их всех через ворота, — стал оправдываться один из агентов и тут из его ладоней вырвался поводок.

Как только одна из собак оказалась на свободе, трое остальных стали вырываться еще сильнее и очень быстро освободили свои поводки из рук агентов.

Дадли, наш немецкий дог, первым ткнулся в меня. От неожиданности я покачнулась, но Мартини, к счастью, вовремя среагировал, удержав меня. Дотти, далматин, уже был рядок, прыгал и радостно скулил. Дюк, черный лабрадор, присоединился к куче, а следом за ним не менее любимый питбуль Дочесс. Да, родители всем собакам дали имена на «Д». Это была очаровательная идея.

— Они долго не видели тебя, — сказал, пыхтя, папа. Он тащил огромный чемодан на колесиках и сразу три кошачьих ящика.

— Смотрю, мы сюда переезжаем, — сказала мама, обращаясь к Гауэру.

— Что, и ни одной птицы? — поинтересовался у меня Мартини. Я хотела было ответить, но Дочесс стал меня лизать, а я пыталась увернуться, чтобы не поцеловать питбуля в ответ при Мартини.

— Они сказали, что я должен взять с собой всех домашних животных, — сказал папа, кивнув маме.

— Да, Сол, хороший план, — вздохнула мама. — Можешь поставить кошек на пол?

— Они боятся, — фыркнул папа, — и не без оснований.

— Я хотела бы, чтобы ты меня обнял, — с усмешкой сказала мама.

Гауэр взял кошачьи ящики из рук папы и мама, наконец, смогла позволить папе обнять себя.

— Котенок, ты в порядке? — спросил папа, одной рукой обнимая маму, а другой пожал руку Мартини с дежурным видом, что давал любому парню, находящемуся рядом со мной.

— Просто отлично, папа. Сейчас я вся в собачьей слюне, но все равно отлично, — я, наконец, избавилась от собак, подтолкнув их к Мартини: тот теперь пытался двумя руками гладить сразу их всех. То, как он это проделывал, произвело на меня впечатления и, когда я посмотрела на папу, его взгляд сказал, что Мартини мне не подходит, и я должна держаться от него подальше.

— Кто этот осьминог? — спросил папа, подтверждая мою интуитивную догадку о его реакции, основанную на опыте всей моей короткой жизни.