Какую-то часть времени мы посвящали учебе, а потом просто болтали ни о чем. Я любовался парнишкой и размышлял, что хочу, безумно хочу прикоснуться к его губам. Попробовать, каковы они на вкус. Хочу прижать к себе это тело и послушать биение сердца. Убедиться, что это не иллюзия замка, а живое существо.

Не знаю, сколько бы я пребывал в раздумьях, но тут у замка появилась новая комната, куда нам позволено было заходить. Что-то наподобие музыкального салона. Только мелодии были странные. Нет. Мне они нравились, даже очень. Никогда раньше не слышал ничего похожего. И речь я опознать не смог. Не наш язык. Похоже, что-то из южных наречий.

Впрочем, элементаль замка мог припомнить что-то из своего мира. Так или иначе, но мелодии навели меня на мысль обучить Нили танцам. Тот сразу согласился. Склонив голову, внимательно следил за моими движениями. И очень удивился, когда я сообщил, что танец парный. Но возражать не стал. А я, притянув парнишку к себе, вдруг позабыл обо всем на свете. Смотрел в глубину его глаз и не мог оторваться.

Вот оно, мое наказание и моя боль. Внезапно понял, что не просто привык к единственному собеседнику. Если его казнят, то я просто умру от тоски. И сам уже не понял, как начал целовать эти желанные губы. Потом мы стояли обнявшись. Музыка продолжала звучать, а мы не двигались. Похоже, что Нили тоже что-то осознал. Мне показалось, что я заметил слезы. Хотя он быстро отвернулся и не дал мне рассмотреть своё лицо.

В тот вечер мы больше ничем не занимались. Сидели, тесно прижавшись друг к другу, в гостиной. Иногда целовались и снова молча сидели.

Судья, я уже ненавижу тебя. Такой изощренный способ пытки! Влюбиться в заключенного замка Судеб! Что может быть хуже? Если он виновен, то я умру от горя. А если меня не оправдают? Нили что-то шептал, что боится меня потерять.

Часть 8

Идея познакомиться с кем-то из заключенных вначале мне казалась удачной. И только когда я понял, что из приятельских наши отношения с Эльзом перешли в другую плоскость, то запаниковал.

— Чего вы волнуетесь, господин? — недоумевал элементаль. — Отложите рассмотрение его дела. И Эльз проживет в замке не один десяток лет.

— Не могу я так с ним поступить. А если он не виновен, то получится, что сидит в тюрьме за то, чего не совершал.

— Посмотрите его судьбу, как закончите дело об отравительнице.

— Если он не виноват, то придется его отпускать, — простонал я.

Элементаль слов утешения не нашел, но воплотил в вазочке шоколадные конфеты. Я жевал конфеты, запивал чаем и горевал. А на следующий день вновь бежал на свидание. В своем мире у меня было столько других проблем, что о встречах с девушками я и не задумывался. Мои одноклассницы обычно брезгливо кривились, разглядывая мои шмотки. Да и комплекцией я был «дохлым». А самому мне нравились крепкие мужские тела. И даже принудительные минеты, что заставлял делать отчим, не отвратили меня от того, что мужчинами я интересовался больше, чем женским полом. Ну как интересовался? Дальше разглядывания волейболистов во время тренировок дело не шло. Удобно, что можно выдавать себя за болельщика, сидя в школьном спортзале. А самому разглядывать крепкие тела спортсменов.

Отчего-то я себя всегда представлял рядом с парнем. Как ухаживать за девчонками, понятия не имел. Но про отношения нетрадиционной ориентации был наслышан. Отторжения у меня это не вызывало.

А когда познакомился с Эльзом, то только о нем думал и мечтал. Поцелуи и прикосновения уже вскоре не стали помогать. Хотелось большего.

Когда Эльз в первый раз протиснул ладонь под резинку штанов, я только всхлипнул. Никогда не осуждал подобных отношений между парнями. А тут сам убедился, насколько это приятно. В смысле то, как чувствуешь возбуждение партнера. И сам от этого еще больше заводишься.

Только опыта у меня, понятное дело, не было, оттого просто повторял действия Эльза. Огладил его член. Попробовал большим пальцем головку. Размазал проступившую капельку. И, сжав ствол в кулаке, чуть двинул рукой вниз, а потом вверх. У Эльза подобная ласка получалась не в пример лучше. Или я давно изнывал от желания? Наверное, он сделал не больше десятка движений, и я кончил. Но продолжал надрачивать ствол Эльза.

Потом мы сидели, просто обнявшись, каждый думая о своем. Слова Эльза о том, что невиновен, меня порадовали и в то же время огорчили. Не стану я ломать судьбу Эльза. Слишком он мне уже дорог.

Теперь я понимаю, отчего настоящий Нили сбежал в другое тело. Бонусов, конечно, на этой службе много. Только прожить триста лет в замкнутом пространстве среди заключенных и их страшных судеб не каждому под силу. Потом-то будет чуть ли не вечная жизнь, и молодость сохранится. Но как пережить эти три столетия?

Не стоило мне привыкать к Эльзу. Вернее, влюбляться. Маги этого мира хоть и живут в два раза дольше обычных людей, но это триста-триста пятьдесят лет. Эльз моего возвращения из замка Судеб не дождется.

Элементаль деликатно помалкивал и с советами не лез. А ведь наверняка вредная каменюка видела подобные ситуации с Судьями! Пока же Замок настоятельно рекомендовал мне учиться.

Первый курс магии растений я уже закончил. Стал разбираться в обычных травяных напитках. Диктовал элементалю ингредиенты, а тот готовил из них. Это чтобы я был в курсе, каков на вкус тот или иной отвар.

Честно говоря, до самой магии дело еще не дошло. Как и положено, в школе вначале изучали места произрастания тех или иных растений, время сбора и свойства.

Первую половину дня я смотрел «кино». Записывал лекции, называл элементалю рецептуру. У того память не в пример моей была лучше. Если я ошибался, то Замок грозил, что скроет меня от Эльза. Такой стимул помогал. Ради свидания я удваивал усилия. Зубрил, завидуя элементалю, запоминающему всё без проблем.

И приз в виде свидания я обязательно получал. Честно говоря, «приз» был условным. Элементаль обязан был выполнять мои прямые приказы. Но я пока таким правом не пользовался, старался «играть по правилам». Хочет Замок меня чуть повоспитывать, пусть развлекается подобным образом.

Сам я просто ловил минуты близости и счастья.

Я решил брать от жизни все, что имею. И прежде всего хотел доставить наслаждение своему возлюбленному. Нили откровенно стеснялся моих прикосновений. А я не спешил. Определенную черту не переступал, целовал и ласкал Нили руками. Он отвечал мне тем же, хоть и не так смело. Но взаимные минеты мы друг другу уже устраивали.

Судя по поведению Нили, опыта у него в плане секса не было. Я вопросы на эту тему не задавал. Вообще у нас образовалось слишком много областей, о которых мы старались не распространяться. И прежде всего темы «виновности». Хотя Нили первым нарушил наше негласное соглашение.

— Эльз, скажи, а ты виновен? — поинтересовался Нили в один из вечеров, расположившись почти полностью на мне.

— Я действительно убил отца.

— Почему? Он тебя спровоцировал? — не удовлетворился кратким ответом Нили.

— Случайно убил, — начал я. — Ты же знаешь, что оружейники способны не только зачаровать клинок, но и вложить в него душу.

Нили удивленно распахнул глаза и даже приподнялся на локтях. Похоже, его невежество еще больше, чем я предполагал. Тем не менее, продолжил.

— Магистрат дал мне разрешение на вселение души. Между прочим, три года я дожидался этого согласия, — уточнил детали. — Любой оружейник мечтает сотворить шедевр. А тут как раз банду поймали в столице. Магии у бандитов было совсем мало, в зародыше. То, что нужно. Отката и проклятия от такого вселения точно не было бы. И мне, наконец, выделили объект.

Нили слушал, не перебивал и, кажется, забыл, как дышать.

— Ко мне доставили заключенного. Я его осмотрел и приготовил к ритуалу. Продержал еще два дня на одной воде и приступил к вселению души. Но только когда воткнул клинок в сердце, понял, что-то пошло не так. Вернее, я ощутил какую-то еще магию. Мне бы прервать ритуал, а я продолжил. Решил, что это остаточное явление ловчей сети. Оказалось не так.