Подгоревшие крылышки

Антонина Бересклет (Клименкова)

По случаю карантина в начальных классах Мишутка наслаждался преждевременными каникулами. Если честно, Лена наслаждалась тоже: вместо премии родная фирма отправила всех в оплачиваемый (теоретически) отпуск. Что ж, деньги пока были, на праздники должно хватить, а дальше можно попробовать где-нибудь подработать.

Мама «разведёнка» сводила себя и сына в зоопарк: посмотрели на малолетнего жирафа в теплом вольере, на развешенные перед вольером длинные шарфы; посмеялись на крохотных мартышек, покормили песцов сосисками из бумажного пакетика с надписью «для хищников», а пакетик сохранили на память. Отлично провели время! Только немного завидно было смотреть на гуляющих с детьми молодых (и не слишком) папаш. Папы брали своих богатырей или красавиц на руки или сажали себе на шею, чтобы те смогли высмотреть зверей получше. И как на зло заботливые отцы попадались на каждом шагу! Лена думала, что таких, как она, в наше время большинство, но сегодня всё выглядело почему-то иначе. Мишка делал вид, будто не замечает. Но стоило тонкому голоску рядом закричать: «Папа-папа! Смотли!» — сын мгновенно терял интерес к любимым хищникам и тянул ее за руку идти дальше.

На следующий день отправились за покупками. Мишка, зная, что денег в обрез, выбирал сладости придирчиво, Лена аж залюбовалась. Только в очереди к кассе опять у обоих испортилось настроение — впереди попались две егозы лет десяти с немолодым, но состоятельным папашей. Лена с легкой грустью смотрела на девочек, чрезмерно ласковых к щедрому родителю, Мишка — выпятив нижнюю губу.

— Интересно, папа приедет на праздники? — спросил по дороге домой сын. Покупок было много, ему тоже досталось два пакета, внушительно объемных, но легких, и он нёс их с гордым видом настоящего мужчины.

— Нет, наверное, не сможет, — ровным безразличным тоном ответила Лена. — У него же теперь другая семья, он должен встречать Новый год с ними.

— Одна женщина это ещё не семья, — весомо возразил сын, запомнивший выражение от бабушки. — Но у него же пока нет другого сына!

— Нет, — согласилась с доводом Елена. — Увидим. Только звонить ему и спрашивать я не буду.

— Не звони! Девушки не звонят мужчинам первыми, — согласился сын фразой из какого-то фильма.

___________

Бывший явился-таки. Трезвый, усталый и расстроенный. С порога весело заорал, потрясая коробками с подарками:

— Хо-хо-хо! С Новым Годом!

— Папка! — взвизгнул Мишка и помчался к нему целовать в колючую щёку.

— Рано ещё поздравлять, сегодня только двадцать девятое, — заметила Лена.

Нагруженный коробками, счастливый Мишутка утащил всё в комнату.

— Тогда — с Наступающим! — подошел к ней бывший, красивый даже небритый и задёрганный жизнью.

Лена не стала отпрыгивать, позволила себя обнять. Обнадёженный её спокойствием, с загоревшимися глазами он потянулся губами к её губам. Она ответила, клюнула коротким приветственным поцелуем, засмеялась. У него мурашки под колючим свитером пробежали от её смешка, легкого, как снежинки, кружащие за окном.

— Снегурочка моя! — прошептал он.

— Раздевайся уже, — она сдёрнула у него с головы шапку, потянула шарф. — Надолго к нам?

— Как получится, — пожал он плечами, попутно вытряхиваясь из куртки. Принялся жаловаться: — Забегался эту неделю, как собака! Ночевал то у Димки, то на работе в кабинете…

Лена решила, что незачем ей стоять в прихожей, здесь и так развернуться негде. Тем более сквозь запах некогда любимого ею мужского парфюма отчётливо проступал крепкий мужской дух. Отвыкла она. И если он ждал, что она станет расспрашивать, какая собака опять пробежала между ним и его новой женой, раз та выставила его из купленной им же квартиры, то он просчитался!

Бывший снял сапоги, выпрямился, чертыхнулся на дырку в носке — и замолчал, поняв, что его бормотание о тяжкой доле никто не собирается слушать.

— Лен, погоди, пока не забыл! — он неловко закопошился в кармане куртки.

Она подошла, одёрнула домашний джемпер, зябко повела плечами, сложила руки на груди… Бывший наконец-то нашел, гордый, сунул ей под нос пачку денег под яркой резинкой:

— Вот! Мой должок по алиментам и на год вперед вдобавок!

— Зачем так много сразу? — Рука не поднималась брать, но пришлось себя заставить мыслью, что это законные деньги сына, а она, как мать, должна ставить его интересы выше своей надуманной гордости.

— Пока есть — отдаю! Заработал нынче, а как дальше пойдёт, кто ж знает. Может, опять летом сяду на мель. Тьфу-тьфу! Где у тебя дерево? Постучать надо, чтобы не сглазить.

Он стоял и улыбался, немного наклонившись, жираф такой. А Лена смотрела в его сияющие глаза и в очередной раз понимала, почему родила от него сына. И почему вокруг него постоянно снуют бабы, которым он не всегда находит силы отказывать.

— Пап, дерево у нас тут! — услышал из комнаты Мишутка. — Ёлка называется!

— Проходи, что ли, — кивнула Лена.

В комнате Мишка был занят важным делом: раскладывал коробки с подарками под искусственной сосной, замотанной мишурой и серпантином.

— Я-то думал, натуральная! — шутливо протянул бывший. Быстро огляделся, примечая, что изменилось в квартире с его прошлого визита.

— Надо беречь природу, мать вашу! — объявил сын. Потряс, приложив к уху, коробку с большим бантом, сверкающим фольгой. И состроил хитрую рожицу: — Пап, а можно подарки для меня открыть сейчас, а не тридцать первого? Те, которые для мамы, пускай стоят, там ничего интересного.

— Можно! — шутливо гаркнул отец.

— Рано же! — одновременно возразила Лена.

Мишутка звонко захохотал, а родители переглянулись между собой, заулыбались.

Лена решила оставить негатив в уходящем году. А бывший, как всегда, искренние верил в свои лучше намерения, уж ей ли не знать.

Сыну достались его любимые конструкторы и всякие мелочи для школы. Предусмотрительный ребёнок, чтобы на него не ругались за разбросанные по полу детальки, тут же утащил свои подарки в детскую, где засел надолго — неосознанно позволяя родителям поговорить наедине.

Лена получила очередные духи с надоевшим еще пять лет назад запахом. Серьги — их она решила после праздников отнести в ломбард, чтобы не попадались больше на глаза. И ещё, смущаясь, бывший протянул ей пакет, в котором оказался банный махровый халат винно-бордового цвета с золотистой каймой по воротнику и подолу.

— Примерь? — попросил бывший, пряча напряжение за натянутой улыбкой.

Елена надела — и утонула. Явно не её размер, не для неё покупалось.

— Прости, — раскололся на вопросительный взгляд бывший. — Тамарка выше тебя. А сейчас ещё растолстела… Думал, раз у нас с ней всё закончилось, может, пригодится. Не выбрасывать же. Мда, извини. Глупо получилось.

— Нет, отчего же, — ровно отозвалась Лена. Погладила ворс: — Приятная ткань. Подарок не виноват, что у адресата настроение такое переменчивое. Пригодится.

— Да какое тут настроение… — махнул рукой бывший, тяжко вздохнул. — Как с цепи сорвалась. Ладно, хоть не покусала, когда с лестницы спустила, ха-ха!..

— Что ж сразу к нам не поехал? — усмехнулась Лена. — Как в прошлый раз?

— Нет, ты даже не сравнивай! — вспомнил предыдущий скандал бывший. — Тогда меня хотя бы уведомили, за что я подвергаюсь опале. А в этот раз разговаривать не желают. Думаю, это всё. Дальше только суд.

Елена протянула руку, взлохматила ему волосы. Бывший не упустил момент — обхватил ее за талию, прижал к себе, уткнувшись лицом в ее грудь. Но сразу ослабил хватку, проявил вежливость. Да ещё надо же! — заметил, как у нее сморщился нос. Извиняясь, негромко уточнил:

— Лен, так я переночую у вас, ничего? Не помешаю?

— Нет, конечно, оставайся. С каких пор ты стал спрашивать? — удивилась она.

— Ну, мало ли, — ухмыльнулся он. — Покормишь меня ужином?

— Беспризорник ты! — фыркнула она. — Так и быть, и на тебя котлету поджарю.