— В постели, — осторожно заметила Хэлли. — Мы ведь не можем жить в спальне, Вишес.

— Не искушай меня уйти в отставку, Хэлли, — погладив ее грудь, он ущипнул сосок.

— А ты бы ушел?

— Куда? В отставку? — Хэлли кивнула. — Вряд ли, — ему стало нехорошо. — А почему ты спрашиваешь? Ты хочешь, чтобы я оставил свою должность?

Она покачала головой.

— Я многого не знаю о твоей культуре, но понимаю, что служба в вооруженных силах — предмет гордости среди ваших мужчин. Кроме того, ты — полковник. Должно быть, ты тяжело работал, многим жертвовал и рисковал. Я бы не попросила тебя отказаться от чего-то настолько важного.

Хэлли удивила его своим ответом. Вишес знал многих мужчин, бросивших карьеру из-за того, что их невесты с других планет не могли приспособиться к военной жизни. Хэлли произошла из категоричного пацифистского мира, поэтому Вишес ожидал, что она выступит против его призвания. Ее уважение к тому, во имя чего он проливал пот и кровь, много для него значило.

— А теперь я хочу тебя искупать.

— Зачем? — округлила глаза Хэлли.

— Потому что мне так хочется.

— О.

— Иди сюда, — Вишес сел и потянул ее за собой. Заметив, как она вздрогнула от дискомфорта, он подхватил ее на руки и отнес в ванную.

Ванная комната была просторной и очень хорошо обставленной. Посадив Хэлли на край большой ванны, Вишес включил настенный контроллер и отрегулировал температуру.

— Как вы храните на борту судна так много воды, что хватает на всех? Я имею в виду, разве она не сильно тяжелая?

— Я не инженер, — небрежно ответил Вишес. — Но если тебе интересно, могу завтра спросить.

— Просто я знаю, как сложно носить воду из колодца для одной только моей семьи, — пожала плечами Хэлли. — Представить себе не могу, как можно наносить столько воды, чтобы хватило на целый военный корабль.

Он решил не рассказывать ей о системе фильтрации. По слухам, невесты с Каликса не очень хорошо воспринимали новость о переработке питьевой воды. Хэлли с любопытством рассматривала термометр и контроллер, тем самым напомнив Вишесу, насколько нетехнологичным был ее мир.

— Утром я покажу тебе, как все работает.

— Я бы это оценила.

— Без проблем, — он взял полотенце и положил возле ее бедра. — Иди ко мне, котенок.

Не колеблясь, Хэлли встала, и Вишес помог ей сесть в ванну. Сам он забрался следом и устроился в углу. Когда он раскрыл объятия, она скользнула к нему и привалилась спиной к его груди. Поцеловав Хэлли в макушку, Вишес обнял ее, гадая, сможет ли когда-нибудь устать от этого.

Она, несомненно, была сонной, что неудивительно после столь насыщенного дня. Сначала Хэлли больше мили пробежала по густому лесу, потом прошла через все процедуры оформления, а остальную часть вечера провела под руками и ртом Вишеса.

Он осторожно ее выкупал, стараясь не намочить волосы и ошейник. Обмыв после нее себя, Вишес открыл слив и выбрался на коврик. Прежде чем вытащить Хэлли из быстро пустеющей ванны, он повязал на бедра полотенце. Она прислонилась к Вишесу, позволяя вытирать ее влажную кожу. Он осмотрел запястья и лодыжки в поисках синяков, но нашел лишь небольшое покраснение. Хэлли сильно металась на столе в ремнях. Манжеты оказались слишком большими для ее тонких запястий и при попытках вывернуться давали слишком много свободы. Вишес поставил себе галочку утром сходить в магазин за подкладкой или оформить индивидуальный заказ на набор креплений меньшего размера.

Когда он поднял Хэлли на руки и понес в спальню, она прижалась щекой к его груди. Такое повиновение и принятие глубоко его затронули. После секса у него ни разу не было шанса сделать что-то подобное. В некотором роде Вишес был таким же девственником, как и Хэлли. Спать всю ночь с женщиной было фантазией, которую он долго лелеял.

Положив Хэлли на кровать, Вишес снял с себя полотенце. Он просто позволил ему упасть на пол, наплевав на все привитые ему правила аккуратности. Когда Вишес оперся коленом на кровать, взгляд Хэлли перешел к подушке, сдвинувшейся во время занятий любовью. Стала видна одна из цепей, и Вишес заметил в глазах Хэлли сомнения.

Подняв руку, она потянула за длинную цепь, прикрепленную к спинке кровати. Пальцами второй руки Хэлли коснулась белого ошейника невесты и маленького серебряного кольца на нем. Вишес наблюдал, как противоречивые эмоции на ее лице сменяют друг друга, и ждал от нее каких-нибудь слов.

Но когда Хэлли подняла цепь к шее и начала закреплять, его сердце чуть не выскочило из груди.

Демонстрация такого подчинения наполнила Вишеса обожанием, но печаль во взгляде Хэлли проникла в самое его сердце. Разве этого он хотел? Вишес ждал от жены покорности в спальне, и Хэлли свободно выполнила его требование.

Вот только почему-то ему не было приятно. Необъяснимо, но все фантазии о жене в ошейнике, спящей прикованной цепью к кровати, больше не привлекали.

— Нет, — Вишес нежно отодвинул руки Хэлли и открепил от ошейника карабин. Сильно дернув цепь, он оторвал ее от изголовья и бросил через плечо. Она с грохотом и лязгом скользила по полу, пока не влетела в дальний угол.

— Я сделала что-то неправильно? — у Хэлли задрожала нижняя губа.

Покачав головой, Вишес прижал жену к постели и, потершись носом о ее шею, припал к губам мягким поцелуем.

— Наоборот, ты все сделала правильно. 

Глава 4

Хэлли проснулась от непривычных поглаживаний. Поначалу у нее в животе зародилась паника, но потом дымка сна рассеялась.

«Вишес».

— Доброе утро, котенок.

Улыбнувшись ласковому прозвищу, Хэлли решила тоже подарить демонстрацию близости.

— Доброе утро…господин.

Он рассмеялся у ее плеча и звонко поцеловал в шею.

— Хорошо спала?

— Хорошо, — она чувствовала себя отдохнувшей и расслабленной. Обычно Хэлли просыпалась нервной и уставшей.

У нее в голове промелькнули мысли об оставшихся дома отце и двух братьях. Они вовремя проснулись? Им удалось приготовить хоть какой-нибудь завтрак? А что у них будет на обед?

— О чем ты задумалась, Хэлли? — Вишес погладил ее живот и уткнулся носом ей в шею.

— О том, что моя семья, скорее всего, не позавтракала и не пообедает.

— Но ведь они — взрослые мужчины? — проворчал он.

— Да.

— Тогда смогут сами о себе позаботиться, — когда Вишес так говорил, все казалось очень простым. Однако на деле было совсем не просто.

— Я смогу с ними связаться?

— Через некоторое время, — ответил он. — Все наши невесты проходят обязательный тридцатидневный карантин.

— И его никак не обойти? Моя сестра не поддерживает отношений с остальной семьей. Она будет волноваться.

Вишес помолчал, обдумывая просьбу.

— Я мог бы подергать за кое-какие ниточки и послать ей сообщение. Ничего не обещаю, но попробую.

Для Хэлли очень много значил сам факт того, что он попытается. Вишес легко мог отказаться. То, что он все же попробует, говорило красноречивее любых слов. Взяв его руку, она поцеловала кончики пальцев.

— Спасибо.

— Еще рано благодарить, — тихо пробурчал Вишес. — Я могу и не найти лазейку, — он погладил ее грудь и сжал. — Но, Хэлли, даже не помышляй отправить какое-нибудь зашифрованное сообщение с просьбой о спасении. Оно не поможет и дорого обойдется твоей деревне.

Услышав скрытую угрозу, она судорожно вдохнула.

— Ты сжег бы мою деревню из-за какого-то сообщения?

— Я разве что-то говорил о поджоге? — фыркнул Вишес, словно удивившись ее бурной реакции. — Нет, Хэлли. Во избежание подобных инцидентов существуют денежные штрафы. Когда ваш совет согласился на браки в обмен на защиту, он также согласился платить определенную сумму за каждую невесту, отказавшуюся соблюдать условия контракта.

— Я понятия не имела.

— Ну вот, теперь имеешь.

— Я бы так не поступила, ты же знаешь.

— Не попыталась бы послать сообщение с просьбой о помощи? — Вишес провел большим пальцем по ее мягкому соску, превращая его в твердый пик. — Нет, — наконец ответил он. — Я не думаю, что послала бы.