— В какую сторону? — поинтересовался непрошеный помощник.

— Простите, я…

— Пустое, — махнул он свободной от груза рукой. — Я не тороплюсь. А таким милым барышням категорически запрещено носить что-либо тяжелее сумочки. Так куда?

— Туда, — Софи указала в сторону парка, рядом с которым собирались на стоянку извозчики.

Насколько она знала, подобные красавчики возражений попросту не слышат, но от этого хоть прок будет.

— Позвольте поинтересоваться, — бодро шагая в указанном направлении, завел разговор молодой человек. — С чем это, таким тяжелым, вы изволите прогуливаться?

— Обычно я ни с чем подобным не гуляю, — заверила Софи. — Купила только что. В подарок.

В подарок мужу. Но она решила не пока уточнять: пусть сначала футляр до стоянки донесет, а то бросит посреди улицы. Хотя на некоторых факт наличия законного супруга впечатления не производит.

А вот присутствие этого самого супруга…

Он появился именно в тот момент, когда юноша подал Софи руку, чтобы помочь спуститься с высокого бордюра. Обычное проявление учтивости…

— У-у-у… — молодой человек взвыл, когда его ладонь вместо хрупких девичьих пальчиков сжала железная клешня.

В следующий миг шеар выкрутил ему руку за спину.

— Тьен! — вскрикнула испуганно Софи. — Прекрати!

— Кто это? — не выпуская пленника из захвата, сурово спросил он.

— Не знаю. Просто человек. Решил помочь.

Да, нескоро теперь у бедолаги возникнет желание подойти на улице к незнакомой девушке…

— С чем помочь?

— Вот с этим! — Софи подняла, насколько получилось высоко, футляр, который уронил безвинный страдалец… Хоть бы внутри ничего не сломалось… — Отпусти его, немедленно!

Освобожденный отбежал на несколько шагов и со злостью обернулся.

— Чокнутый! — выкрикнул он и, похоже, приготовился броситься на обидчика с кулаками.

— Чокнутый, — спокойно согласился шеар.

После такого ответа пыла у юноши отчего-то поубавилось.

— Ненормальный, — пробурчал он, отряхнулся и пошел прочь, всем видом подчеркивая, что с сумасшедшими принципиально не связывается.

— Точно ненормальный, — вздохнула Софи. — Что ты устроил?

— Я? А ты? Что ты тут делаешь? — накинулся на нее муж. — Говорила, что пойдешь в магазин, а сама… Ходишь неизвестно где и с кем…

От незаслуженной обиды в глазах защипало.

— Я и была в магазине, — проговорила она, низко опустив голову. — Купила вот… тебе…

— Что это? — растерялся Тьен, когда Софи всучила ему футляр.

— Подарок.

Она отвернулась от него и медленно пошла к стоянке.

Очень медленно, чтобы скорее догнал…

— Софи, прости. Я… ну, дурак, знаю. Тебя долго не было… А что там внутри?

— Дома увидишь, — они поравнялись, и Софи взяла мужа под руку.

— Сейчас хочу.

— Сам узнай, ты же можешь.

— Не, так не интересно. Ну скажи, а? Тяжеленькое такое… Я тебе, — голос мужчины стал строгим, — сколько раз говорил, чтобы тяжелого не таскала?

Она вспомнила, когда он ей говорил такое, и зажмурилась, чтобы в самом деле не заплакать. Что-то часто в последнее время накатывает. Потерлась щекой о его плечо.

— Там пишущая машинка. Сказали, самая последняя модель.

— Мне? — удивился он.

— Тебе. Будешь сказки писать.

Вот же стукнула дурь в голову такой подарок сделать, теперь самой стыдно…

— Буду, — улыбнулся он. — А ты читать будешь?

— Буду.

— Тогда я тебе сегодня же напишу.

И зашептал на ухо, что именно напишет. Не совсем сказка, конечно, но тоже интересно…

«Неужели я и правда схожу с ума?» — спрашивал сам у себя Тьен.

Мысли, голоса. Предчувствие… Было же! Жгучее, ясное…

Напугал незнакомого человека. Софи расстроил, а она ему подарок хотела сделать.

Сделала.

Вот чудо. Софи, не машинка.

Машинку он еще не рассматривал. Отнес в кабинет, даже из футляра не вынимал. Думал, после обеда, но вернулись Генрих и Клер…

— Что-то случилось? — Софи сразу заметила, что сестренка чем-то расстроена.

Девочка протяжно вздохнула. Генрих нахмурился.

Вряд ли им настолько не понравился фильм.

— Что произошло? — спросил Тьен у отца.

— Неприятное происшествие, — ответил тот. — Не с нами, но на наших глазах. Такое случается, увы…

Последние его слова адресовались Клер. Малышка кивнула и вздохнула вновь.

— Что за происшествие? — еще больше встревожилась Софи.

— Мы видели, как человек умер, — всхлипнула девочка.

— Какой человек?

— Это я виноват, — покачал головой Лэйд. — Нужно было сразу же после сеанса возвращаться домой, а я предложил погулять…

— Мы пирожки купили с вишнями, — снова вступила Клер. — Пить захотели, пошли к автомату. А там под деревом дяденька сидел, грязный такой. Дедушка Генрих ему денег дал… А потом мы пошли содовой купить, купили, а тут кто-то как закричит…

— Мы близко не подходили, — поспешил успокоить Генрих. — Но…

Девочка успела увидеть и понять достаточно. В ее возрасте и при ее большом и чистом сердце смерть, даже постороннего человека, — настоящая трагедия.

Впрочем, уже скоро трагедия эта утратит остроту и превратится в одну из тех страшных историй, что дети пересказывают друг другу шепотом, расширив при этом глаза и оглядываясь по сторонам. Тем и хорошо детство, если, конечно, оно счастливое, и найдется достаточно радостных событий, чтобы заслонить собой неприятные воспоминания.

С Генрихом было хуже.

Волнуясь за малышку, Тьен не сразу обратил внимание, что отец разволновался не на шутку. Рассказывая, он сильно побледнел, пальцы его, теребившие узел галстука, мелко дрожали, а на висках выступил пот.

Шеар дождался, когда Софи уведет сестру, а сам остался в гостиной с Лэйдом.

— Ты расстроен не меньше Клер, — заметил он, чтобы как-то начать разговор.

— Смерть… — Генрих громко сглотнул. — Неприглядное зрелище, в любых обстоятельствах. Тот нищий был уже не молод, и, наверное, время пришло. Рано или поздно все умирают…

Ох, как некстати эти мысли!

Не одно, так другое…

— Пап, ты…

— Я в полном порядке. Это… не страшно. Совсем не страшно. Теперь я знаю.

Теперь он знает.

Теперь он готов.

Теперь ему не будет страшно, когда придет время, это ведь так легко…

Тьен до скрежета стиснул зубы, снова услышав мерзкий голос в своей голове.

«Все-таки я схожу с ума», — подумалось с тоской.

…Ночью он не сомкнул глаз. Прислушивался. Вглядывался в затаившуюся по углам тьму. Несколько раз будил Софи, когда, не в силах сдержаться, снова и снова прижимал ее к себе, словно боялся, что кто-то явится, чтобы забрать ее у него…

Кеони появился в гостинице ночью, когда Фернан его уже и не ждал.

— Пришел?

— Пришел, — подтвердил тритон. — Попрощаться. Мне предложили обучение в школе Бездонного озера. Этьен договорился с тамошним старейшим. Я не знал. А ты?

— И я не знал. Но можно было догадаться, что на произвол судьбы он тебя не бросит. Никого из нас. Был у него?

— Собирался, — Кеони на миг опустил глаза. — Может быть, потом…

Он посидел еще немного в номере флейма, ни о чем больше не спрашивал и сам ничего не рассказывал, а потом встал и ушел. О том, что хотел бы забыть что-то из недавних событий, даже не заговаривал, и Фер подумал, что все не так уж плохо.

Глава 37

— Знаешь, чего я хочу? — спросила Софи утром.

Они проснулись, но еще не вставали с постели. Голова девушки покоилась на его плече, и Тьену трудно было заглянуть ей в глаза, чтобы хотя бы предположить, о чем она думает.

— Не знаю.

— Чуда хочу.

— Ты мое чудо, — он поцеловал золотистую макушку.

— Так это твое, — проворчала она с наигранным недовольством. — А мое где?

— Я? — понадеялся Тьен.

— Ты не чудо, ты — чудовище!

Софи рассмеялась — всего лишь шутила, а он… Он зарычал, скинул ее на подушки и навис сверху, оскалившись, делая вид, что собирается вгрызться ей в шею. Хохот, крики, которые — он уж позаботился — не вырвутся за пределы их спальни. Детская возня. А в чем-то — совсем даже не детская… Но сейчас ему нравилось просто тормошить ее, щекотать до визга, слышать ее смех. Смотреть и видеть в ней нынешней ту, прежнюю, милую свою, светлую девочку, которая поначалу и улыбалась-то редко, и которую он никогда не позволил бы себе повалить вот так на кровать, чтобы зацеловать всю… как бы сильно этого ни хотелось…