— Соврали бы чего-нибудь. Скажем, уехал на автобусе, помахали ему ручкой и больше не видели. А в нашей области получить монтировкой по чердаку — не проблема. От этого даже бандиты не застрахованы.

— Эта сказка только для наших здешних ментов… Короче, стучи водиле, пусть разворачивается…

Но в этот самый момент послышался легкий хлопок, шипение, писк тормозов. «Уазка» остановилась, осев на правое переднее колесо. Однако и левое переднее тоже сипело, так что автомобиль постепенно выравнивался.

— Ну не везет так не везет! — сердито плюнул Медведь, подбираясь к заднему борту. — Шину прокололи!

Следом за ним и все остальные, включая Швандю, попрыгали с машины. И, посвечивая фонариками, подошли к передним колесам. От бампера до бывшего моста оставалось всего метров пятьдесят.

— Ой, бля! Осторожнее, братва! — ойкнул водила, хватаясь за сапог. — Тут гвозди понабиты!

Точно, когда посмотрели повнимательнее, обнаружилось, что в мелкие трещинки, густо покрывавшие старый, 12 лет не обновлявшийся асфальт, чья-то вредоносная рука навбивала множество разнокалиберных гвоздей, причем так густо, что даже на велосипеде без прокола не проедешь. Сплошная полоса торчащих остриями вверх стальных колючек простиралась на всю ширину шоссе да еще метра на полтора вперед.

— Как ты, блин, не заметил? — проворчал Швандя.

— Разглядишь их, жди-ка, среди ночи! — выматерился водила, который в данный момент переживал уже не за проколотые шины, а за собственную ногу. Ржавый гвоздь, проколов рубчатую подошву резинового сапога, сантиметра на полтора вонзился в мясо.

— Запаска есть у тебя? — спросил Медведь.

— Одна есть, в кузове. А вторую придется разбортовывать и вулканизировать. Давайте хоть откатим ее назад, чтоб по гвоздям не топать.

Конечно, «уазка» была довольно легкая, но на спущеных шинах потребовались немалые усилия, чтоб откатить ее всего на пару метров от «гвоздевой полосы».

Шофер и еще трое принялись за работу, а Швандя и Медведь, чтоб не мешаться, отошли в сторонку курнуть.

— Надо, блин, Вите доложить, — сказал Медведь. — Чует мое сердце, меньше, чем за полтора часа, ни фига машину не наладят. А он нас через полчаса ждет.

— Слышь, — вполголоса произнес Швандя, — а хрена ли мы просто так стоим? Давай слазим за речку? Вода совсем спала, запросто перейдем в броднях. Хоть разведаем помаленьку, что и как…

— Если Витя завернул, значит, нечего нам там делать, — буркнул Медведь. — Вон, видишь, Механик нам уже здесь подсуропил… Он, говорят, хоть и маленький, но жутко хитрый. Ну и к тому же, тут радиация кругом. Может, мы, пока проторчали здесь, уже белокровие нажили.

— Типун тебе на язык! — сплюнул Швандя. — Я сюда каждую неделю приезжаю уж не один год. И ни хрена. В Самсонове тоже за эти годы от водяры человек десять сдохло, а от белокровия — ни одного.

— Ну, это ты не медик, не знаешь, отчего кто окочурился, — заметил Медведь. — Может, у них у всех рак был, а сказали — «пить надо меньше».

— Ладно, вызывай Басмача, докладывай.

Медведь забубнил:

— Басмач, Басмач, ответь Медведю!

Когда он отпустил кнопку и рация вновь встала на прием, из эфира долетели только обычные трески и хрюки.

— Спать он, что ли, ушел? — проворчал Швандя.

На самом деле Витя просто-напросто в туалет забегал.

— Басмач, Басмач, отвечай! — еще раз попробовал Медведь.

На сей раз рация отозвалась:

— Я Басмач, в чем дело, биомать? Что еще не ясно?

— Шины прокололи, два передних колеса, — доложил Медведь. — Не успеем за полчаса обернуться. Как понял?

— Одно могу сказать, — мягко произнес Витя, — плохому танцору яйца мешают. Короче, у вас ровно два часа, чтоб оттуда слинять. Не успеете — вас там оприходуют…

— Кто?

— Дед Пихто! — рявкнул Басмач раздраженно. — Конец связи.

Медведь матюкнулся. Швандя спросил:

— Чего он базарит?

— А я знаю? — окрысился Медведь. — Видать, припекло что-то.

— Интересно, что ж тут может быть через два часа?

— Хрен его знает! Может, ОМОН наедет, а может — Кныш с Тромбоном. Запутали все, е-мое!

Тут рация неожиданно снова заговорила голосом Басмача:

— Медведь, Швандя, ответьте!

— Слышу тебя, — проворчал Медведь.

— Раз уж застряли, проверьте речку вброд. Четверо пусть колесами занимаются, а вы сходите.

— На горку подниматься?

— Пока только через Побегайку переберитесь. И оттуда докладывайте на другой волне. Номер вашей «уазки» разглядишь? От двух последних цифр отними двенадцать. Жду доклада.

Медведь еще раз высказался матерно, а потом заметил:

— На хрен было волну менять?

— Ну, это как раз понятно. Кто-то мог нашу болтовню слушать. Решил подстраховаться.

— Совсем крыша поехала… То езжай, то иди брод проверяй.

— Фиг с ним! — Швандя, напротив, возрадовался. — Правильно он рассудил: чем тут, у машины, задница об задницу толкаться, так лучше и впрямь проверить, что тут и как. Я ж говорил…

— Вот ты и полезешь первый, — хмыкнул Медведь. — Если тебя унесет — я не отвечаю.

— Обвяжусь веревкой, — строго сказал Швандя, — а ты держать будешь, блин! «Не отвечаю!»

— Матрос Швандя в тылу врага! — провозгласил Медведь, иронически поглядывая на приготовления приятеля. — Ты бы, блин, перед тем, как в речку лезть, чистый тельник надел! Ну а кальсоны — обязательно!

— Держи лучше, трепло!

Швандя страховался зря. Побегайка была уже вполне безопасной рекой, и течение ее никого бы с ног не сбило. Ну и глубина у нее не достигала колен, во всяком случае там, где переходил Швандя. Так что ему не потребовалось и трех минут, чтоб перебраться на тот берег и привязать веревку к ближайшему дереву.

— Привязывай у себя! — крикнул он Медведю, сквозь журчание воды. — За дерево!

Медведь разобрался с веревкой и перешел следом за своим товарищем.

МАЛЕНЬКИЕ ФОКУСЫ

— Басмач, Басмач, как слышишь? — позвал Медведь в рацию, когда они со Швандей вышли на асфальтовую дорогу, ведущую к «Призраку коммунизма».

— Слышу тебя, — отозвались из эфира. — Перешли Побегайку?

— Именно так. Находимся на продолжении шоссе. Такой же асфальт, идет в горку.

— По открытой дороге не ходите, поняли? Идите по лесу, вдоль обочин. Медведь по левой, Швандя по правой. Голосами друг другу не орите, только в крайнем случае. Фонарями тоже пореже перемигивайтесь, ясно? Ну, если надо — три коротких вспышки, ясно? Но только, если надо. Рацию отдай Шванде, а то у тебя бас такой, что за сто верст слышно. Когда к поселку подойдете, жду доклада. Все.

Медведь проворчал:

— Сидит за столом и ЦУ раздает. На фига нужно расходиться по сторонам?

— Он правильно посоветовал, — возразил Швандя. — Если мы по одной стороне идти будем, этот козел нас по другой стороне обойти может.

— Все по науке, блин! — хмыкнул Медведь. — Ну, хрен с ним, разойдемся по сторонам, раз начальство требует. На тебе рацию, раз ему мой голос не нравится. Вообще молчать буду!

— Может, и правда, так лучше. А то рычишь, уркаешь — в натуре медведь. А этот хмырь, может, и не спит вовсе.

Швандя забрал рацию и удалился вправо от дороги, а Медведь скрылся за деревьями у левой обочины.

Некоторое время оба шли, внимательно прислушиваясь. Ветра почти не было, стояла тишина, на фоне которой можно было расслышать и журчание речки в створе бывшего моста, и возню мужиков у машины, и, уж конечно, собственные шорохи. Несмотря на предупреждение, пришедшее по рации, перемигивались фонарями довольно часто, но постоянно включенными их не держали. Все время чудилась засада, и каждый лишний треск веток под чьей-то ногой заставлял настороженно притихать.

В общем и целом, однако, Швандя дошел до поворота без проблем и помигал Медведю. В ответ из-за деревьев с противоположной стороны дороги тоже мигнул фонарь, и оказалось, что спутник малость отстал. Швандя прошел еще немного и увидел, что находится совсем неподалеку от въезда в поселок. Пройдя еще с десяток метров, он решил доложить Басмачу, — Витя, подошел метров на двадцать к ограде. Ворот нет, входить?