Охранник подал Кнышу сложенную вчетверо записку. Кныш развернул, сразу узнал почерк госпожи Булочки и прочитал:
«Парень должен выступить у вас на встрече. Обеспечь. Света».
— Ладно, проведи его сюда.
— В чем дело, я не понял? — поинтересовался Казан. — Ты кого сюда зовешь?
— Светка человека прислала. Должен что-то рассказать.
— А почему мы раньше ничего не знали? — строго спросил Басмач. — Она тебе говорила, что пришлет кого-то?
— Нет, — сказал Кныш, пожав плечами. — Но почерк-то ее, могу поручиться…
— Почерк! Может, она давно в Лефортове сидит и под диктовку письма пишет…
— Это уж нам судить, — ответил Кныш. — Если этот мужик сюда зайдет, это еще не значит, что выйдет. А во-вторых, у нас давно условный знак есть. Если под нажимом написано, я сразу пойму.
Через пару минут охранник пропустил в дверь кабинета плечистого мужика в черном пальто, а сам торопливо удалился.
— Здравствуйте, граждане! — явно не смущаясь незнакомого и отнюдь не дружелюбно настроенного общества, поздоровался пришелец. — Я скину пальтишко, у вас тут не холодно…
— Скидавай, скидавай… — мрачно разрешил Шура. — У нас не воруют.
Незнакомец бросил пальто на свободные стулья у стены и подошел к столу, за которым сидел Кныш. Колючие и любопытные взгляды с разных сторон его, как видно, не волновали.
— Светлана Алексеевна прислала меня с очень важной информацией. Если можно, я бы хотел, чтоб мне дали слово побыстрее.
— Чекист! — прошептал Фыра в ухо Черепану с полным убеждением в собственной правоте. — Бля буду — опер!
— Может, вы как-то представитесь? — иронически спросил Басмач, придав голосу интеллигентное звучание. — Мы вас что-то не припоминаем…
— Да, — кивнул Казан. — Может, вы новый Светин хахаль, а мы не в курсе?!
— Нет, — сказал московский гость, — я не хахаль. Насчет представиться — не возражаю, хотя вам это ничего не скажет. Допустим, меня зовут Борис.
— На Ельцина — не похож, на Березовского и Немцова тоже. Может, Беккер? — покривлялся Шура.
— Можете считать, что так, если удобнее, — невозмутимо ответил Борис. — К сожалению, времени у меня мало. Мне надо утром быть в Москве.
— Извини, Боря, — заметил Казан с неприятной улыбкой, — но когда ты будешь в Москве и будешь ли там вообще — это нам решать…
— Я бы на вашем месте, Шурик, — ледяным тоном ответил «Беккер», удивив Казана тем, что знает его имя, — не брал бы на себя такую ответственность. Конечно, я человек смертный, могу и не вернуться, если у вас тут мозги набекрень съехали. Но больше, чем на пару недель, меня никто из вас не переживет — с гарантией. Причем вас будут мочить как те, кто уже начал эту паскудную работу, так и те, которые сейчас не хотят этого делать. Вот этих последних я здесь и представляю. Надеюсь, товарищ Кныш вам уже сообщил, что Света нашла себе надежную московскую «крышу». Ваше дело — встать под нее или отказаться. То есть жить дальше, как привыкли, или переселиться, куда Господь определит.
— Знаешь, друган, — насупился Басмач, — здесь не любят, когда пугают…
— А я не пугаю, я говорю как оно есть. За прошлую неделю вы схоронили Крюка и Пензенского. На этой неделе должны завалить Басмача и Казана. После них на очереди — Коля Бегемот. Остальные в панике пойдут крошить друг друга, ни фига не понимая, откуда исходит угроза миру. После этого здесь появятся новые люди, которые подчистят вашу «пехоту», перетряхнут ваших «спонсоров», а потом подставят вашего губернатора, и он сядет, но уже не в кресло. Вместо него ваша славная область выберет другого, «честного», то есть крепко стоящего под той «крышей», которую мы тут видеть не хотим. Само собой, что те из вас, кто до этого доживет, будут завидовать мертвым…
— Простите, ваша фамилия не Нострадамус? — интеллигентно поинтересовался Веня, до того не решавшийся вякать.
— Маразм Триппердамский! — хохотнул Фыра, но перехватил строгий взгляд Басмача и мгновенно заткнулся.
— Братан, — сказал Витя, — конечно, эта перспектива неважнец. И, вообще-то, я даже в нее поверить могу. После того как Хрестный звездой накрылся, мы здесь, в родной области, жили культурно и без жертв. Вплоть до того, как некто зачистил Крюка, а потом Леху. Но кто это сделал — мы как-то без понятия. Про Крюка говорят, что его Шкворень заделал, про Леху — на меня косятся. Сейчас ты нам глаза открываешь — мол, тут Москва замешана. А вы, извиняюсь, кто? Тоже — Москва. Что у вас там, денег не хватает? Или мало со всей России туда натырили?! На фига вы сюда лезете? Они, вы… Нам это без разницы, командир. Усек?
— Сами разберемся! — поддакнул Кузя. — Без москалей!
— Ну, это, братки, у вас хрен выйдет, — все с тем же полупрезрительным спокойствием произнес Борис. — Наверно, если б мы на это надеялись, то я бы сюда не приезжал. Еще раз повторяю для тугодумов: если мы сегодня с вами не сработаемся, никого из вас через месяц в живых не будет. А если поведете себя совсем некультурно, то и до утра не доживете.
— Какой ты суровый, а?! — сказал Казан, привстав со стула.
— А ты, Шура, оказывается, жутко недоверчивый тип, — заметил Борис, — подойди к окошку, погляди, если не западло…
— Чего я там не видел? — хмуро буркнул Шура. Но к окошку подошел. И после этого помрачнел еще больше.
Окно выходило на задний двор казино. То есть туда, где стояли автомобили всех участников встречи. Они и сейчас стояли рядком, а около них прохаживались шофера и охранники. Нервно, надо сказать, прохаживались, потому что в арке — единственном выезде со двора — прочно утвердился автобус, вокруг которого мирно покуривало человек сорок омоновцев. В бронежилетах, «сферах», с автоматами, дубинками, наручниками и «черемухой».
— У главного входа то же самое, — скромно сообщил Борис. — Видите, как ведут себя ребята? Тихо, мирно, никого не трогая. Потому что выполняют наш приказ. То есть приказ они от облуправления получили, но это наш приказ. Наверно, кое-кто из вас с этими ребятами дело имел, знает, как они месить умеют…
— Короче, мы в дерьме, а ты весь в белом, — сказал Басмач.
— Витек, если мы сейчас сговоримся, эти ребята тебе на улице козырять будут, как полковнику.
— Ни в жисть не хотел быть полканом у ментов. Но, похоже, ты нас достал. Придется тебя дослушать.
— Уже приятно слышать. Я еще, правда, забыл напомнить, что ваш общак на два с полтиной «лимона» баксов Светуля держит в нашем банке. И хорошие накрутки делает. Так что материальная заинтересованность у вас тоже имеется. Зачем же ссориться, глупости и грубости говорить?
— Ребята, давайте жить дружно! — провозгласил Фыра, но это получилось не смешно.
— Что от нас надо? — спросил Казан, понимая, что этот самый Борис не блефует и не шутит. — Конкретно!
— Основное: никаких самодеятельных разборок. Обо всех переделах территорий забыть навсегда. Спорные вопросы решать исключительно через Кныша и Булочку. Команда Шкворня расформировывается, вся грузинская система и остальные точки уходят к Шуре и Вите. Фифти-фифти. Тромбон и пять парней по его выбору составляют бригаду по контролю за «Кахетией». Соответственно, как Витя и Шура договорятся, кто возьмет ресторан, тот получит Тромбона с бригадой. Территория Крюка передается Коле Бегемоту под обязательство сесть на диету и купить себе тренажер «АБ-шейпер» для убавления пуза. Черепан идет бригадиром к Булочке. Веня и Кузя остаются на «Прибое», пока решено сохранять статус-кво. Фыра завязывает с бардаком и либо идет бригадиром к тому, кто не возьмет Тромбона, либо в 24 часа сваливает из области в направлении на хрен. Нам уркагангстеров не треба.
— Превратим облцентр в образцовый капиталистический город! — заорал Фыра от обиды, но Шура сузил глаза и сказал:
— Помолчи, придурок!
— Продолжаю, — пропустив мимо ушей клоунскую выходку Фыры, деловито сказал Борис. — Самый сложный вопрос — руководство системой Лехи. Как мне известно, есть два кандидата на этот вакантный пост. Но прежде, чем решить этот вопрос, должен передать на рассмотрение присутствующих вот эту фоточку. Сделана, конечно, нелегально, но очень четко.