Он рванул на конюшню со всех ног. На бег старался не переходить и лишнего внимания не привлекать, но сдерживаться получалось с трудом. Сердце предательски стучало, подсказывая, что времени в их распоряжении не так уж много.

— Ленгмар! Быстро собирайся!

— Что случилось? — Из-за копны сена показалась растрепанная голова беглого баронета.

— Там охотники за головами. Я уверен, что они ищут нас.

Мальчишка не проникся, наморщил лоб и переспросил:

— Нас?

— А что тебя удивляет?

— Но кому мы нужны?

— Как кому? Твоему дяде! — Кадай начал раздражаться, но быстро себя одернул. — Ах да, ты же еще не в курсе… Он выжил.

Вот тут глаза Ленгмара превратились в два бездонных колодца отчаяния. Нижняя губа парня стала подрагивать. Кадай понял, что зря вывалил новость вот так. Ленгмар находился в полушаге от истерики.

— Он… Ему же всегда было плевать на меня! Он сам хотел, чтобы я умер. Какая разница, если я просто исчез?

Он тараторил с таким умоляющим видом, будто Кадай может выслушать его аргументы и своим волевым решением отменить реальность угрозы со стороны охотников.

— Это нечестно! Он должен был сдохнуть, — Ленгмар в отчаянии стукнул кулаком по колену и внезапно переменился в лице. — Крылья ветров! Мы ему не нужны. Он послал охотников за своим кинжалом!

Кадай вспомнил эту занятную вещицу. В последний раз он видел ее именно в руках баронета.

— Он все еще у тебя?

— Да, — Ленгмар полез за пазуху. — Думаешь, нас отпустят, если мы его отдадим?

В руку Кадая легла тонкая и неудобная рукоять в виде орлиных лап, сжимающих темно-синий сапфир. Где-то в глубине заворочалось чувство узнавания, но очень уж смутное. Вроде как раньше доводилось держать этот кинжал в руках. Но при каких обстоятельствах? Казалось, что еще немного, малое усилие, и он вспомнит, но вот как раз осознанных воспоминаний и не возникало.

— Не знаю, отпустят нас или нет, — Кадай неохотно вернул Ленгмару реликвию. — Но начинать переговоры с такого предложения я бы не рискнул.

— Не бросай меня, — Перепуганный Ленгмар вцепился мертвой хваткой в его рукав.

— Да я и не собирался…

Кадай поморщился. Он не то, чтобы действительно не собирался. Мыслишка то такая промелькнула, себе не соврешь. Но Кадай честно ее отбросил, потому, что вместе с мыслью пришло и омерзения к самому себе. Нечестно было бы так поступить с мальчишкой. А судя по его реакции, только так с ним раньше и поступали.

— Пойдем! У нас мало времени…

Точнее было бы сказать, что времени нет совсем. За воротами конюшни их уже поджидали. Хлыст в компании своего мрачного подельника обнаружились во дворе.

— Вечер добрый, господа! — Охотник не предпринимал активных действий, но его поведение смахивало на недавнюю игру Бандита с мышкой. — Не сочтите за труд задержаться ненадолго.

Ленгмар жалобно пискнул и отступил за спину старшего товарища. И уже оттуда вступил в переговоры:

— Я отдам кинжал, только отпустите нас!

— Кинжал? — Хлыст отреагировал довольно вяло. — Какой кинжал?

— А разве вас послали не за этим? — Ленгмар продемонстрировал реликвию рода Магва. — Нет?

В вечерних сумерках охотник вряд ли разобрал, что за предмет ему показывают.

— Возможно, именно он и нужен барону, но нам поставили задачу «найти мальчишку и вернуть все шмотки, что будут при нем», - Охотник мягким, кошачьим движением переменил позу и в его руке незаметно появился свернутый кольцами хлыст. — Сопровождающих наказано убить, а с тобой, малец, как получится. Мы люди простые и угадывать истинные мотивы заказчика не обязаны. Приказы выполняем буквально.

Главарь охотников с демонстративной ленцой поигрывал своим оружием, его напарник стал заходить чуть сбоку. Кадай понял, что сейчас их будут банально убивать.

— Стойте! — Закричал Ленгмар срывающимся голосом. — Мой спутник могущественный маг! Вам лучше оставить нас в покое.

— Мы знаем, малыш. Мы знаем, — Хлыст говорил негромко, вкрадчиво, но от его голоса шли мурашки по коже. — Нас предупредили, что он может заклинать животных. А разве мы похожи на животных?

Охотник неуловимым движением крутанул кистью, и воздух разрезал стремительный росчерк. Кадай инстинктивно прянул в сторону, но куртка из грубой кожи на правом плече будто взорвалась изнутри. Рука отказала сразу. Кадай не удержался и кубарем покатился в пыль. Сознание едва не покинуло его от накатившей боли. Плечо горело, а рубаха мгновенно пропиталась кровью.

— Держи мальчишку! — Раздался голос Хлыста.

Кадай ничего не замечал вокруг. Все его внимание сконцентрировалось на раненом плече. Неизвестно каким чудом в той преисподней, что обосновалась в его голове, на поверхность выскочила мысль «Я же могу себя исцелить!». Он не видел, насколько пострадало плечо, ведь глаза застилал кровавый туман. Кадай действовал по наитию, не особо вникая в требования собственной памяти поступать именно так, а не иначе. Боль отступила почти сразу. Кровь перестала сочиться и чувствительность к руке возвращалась тоже довольно быстро.

— Эй, Хлыст! Гляди, твой пациент, кажется, еще трепыхается.

— Да? Сейчас исправим…

На этот раз Кадай предугадал удар хлыстом и почти что смог уклониться. Пострадала только куртка. Ну, может еще синяк на спине появился.

— Ишь, какой прыткий…

Самолечением ситуацию не исправить. Кадай наконец-то осмотрел поле боя. Подельник Хлыста удерживал брыкающегося Ленгмара, а сам глава отряда охотников поигрывал плетью, растягивая удовольствие. Замах на следующий удар был не таким уж стремительным, Хлыст явно расслабился. Кадай с ужасом понял, что если ему попадут в голову, то это конец. Никаких умений не хватит воскресить мертвого. Он в безнадежной попытке постарался прикрыть голову руками, но орудие охотника обернулось вокруг лодыжки. Резкий рывок и Кадай снова повалился навзничь.

— Иди сюда! Я люблю, когда жертва сопротивляется. Только недолго.

Кадай почувствовал, что лодыжка по прежнему в плену, а его самого куда-то тянут волоком. Не отдавая себе отчета, он выбрал момент между рывками, и дернулся в сторону, перебирая тремя свободными конечностями. Кто бы знал, в чем именно состояла задумка, но Кадай мертвой хваткой вцепился в один из столбов оградки рядом с конюшней. Пара безрезультативных рывков не изменила его решимости.

Кто-то весело заржал, кто-то беззлобно выругался. Кадай уже ни на что не обращал внимания, он полностью сконцентрировался на приведении своего бесполезного тела хоть в какой-то порядок. Ритуальные жесты уже не требовались, лишь усилие воли. Боль в ноге, спине и еще дюжине мест утихала. Кадай чувствовал, как в этих местах сворачивается кровь, раны затягиваются. Он даже был уверен, что и шрамы рассасываются без следа. Всего-то и понадобилось — четкое понимание, какие ощущения должно испытывать абсолютно здоровое тело. И оно само начало подстраиваться под нужный образ.

Еще один рывок, явно сильнее предыдущих, и пальцы едва не разжались. Что измениться, если он отпустит руки, Кадай не хотел даже думать. Только панически боялся, что сил удержаться не хватит. Ну, где ему тягаться с опытным воином? Вот если бы…

Он даже толком не успел осознать чего хочет, а тело продолжило процесс преображения. И этот процесс не остановился по достижении просто здоровой кондиции.

Выдерживать рывки стало неожиданно легко, и Кадай без особых усилий высвободил ногу от пут. Вернее не от самих пут, а просто выдернул оружие из рук у охотника. Он мало что соображал в этот момент. Рубаха почему-то стала вдруг тесной. То же самое творилось со штанами и сапогами. Они просто разлазились по швам.

Кадаю стоило легонько потянуть, как внушительный кол, за который он еще несколько мгновений назад держался, выскользнул из земли. С диким ревом он бросился на Хлыста. Тот настолько опешил, что даже не сопротивлялся.

Кровь стучала в висках, Кадай чувствовал себя всемогущим и его поглотил азарт битвы. Противник был повержен, но он продолжал наносить удар за ударом. Чтобы уж наверняка.