Тимофей от приступа старухи растерялся и руку отпустил, чего, как показали дальнейшие секунды, делать было категорически нельзя. Только Властелина рухнула на пол, только Тимофей её отпустил, как она тут же под сурдинку и ускакала. Получалось, Властелина притворялась.

— Офигенный моветон! — только, что и нашёл сказать Анисий, после чего опять предпринял попытку скакнуть за старухой. Как и в первый раз — не получилось.

— Опять зашифровала свою мину, опять рассеяла свой образ! — ругался Анисий, хватаясь за голову. — Ничего не получается! Не разумею, как выглядит, хоть тресни. Сам попробуй! Ну, ничего, я на неё мудреца то завтра натравлю. Это уже уголовная статья, так просто теперь не отделается.

Тимофей удивлённо попробовал представить Властелину, ведь вот же она, минуту назад позировала, а ни черта опять не вышло. Снова да ладом, вместо Властелины, в голову лезли: рулон обоев; бидон помоев; исход евреев; поджог сараев; забег дебилов; отряд ковбоев и прочая муть. Всю эту муть Тимофей ранее где-то уже слышал в выражениях, а вот теперь воочию увидал. Тимофей поднапрягся и с упрямством достойным подражания попробовал ещё. Вышло следующее: кулёчек гороха; полтора скомороха; арбузная корка; сопливый Егорка; тупая как пробка; палёная водка. От этих попыток, у Тимофея даже немного закружилась голова. Анисий дал ему попить воды, и пообещал, что после поимки старуха больше не рискнёт. А посему с чувством выполненного долга легли спать и моментально вырубились.

Утром, наскоро позавтракав, первым делом, направились проведать коня. Феназепам спокойно себе пощипывал травку ровно там, где был вчера оставлен.

— Раз уж ты оказался таким честным и ночью не сбежал, обещаю: больше не буду тебя дразнить. Тем паче, что торопиться сегодня нам особо некуда. Мудрец в полднях пути на перекатной горе свою берлогу организовал. Понял куда везти? — примирительным тоном выпалил Анисий.

Однако такие обидные вещи быстро не проходят. Необходимо иметь сердце таким огромным, как у слона, чтобы всё за ночь забыть и простить. Феназепам, судя по всему, имел маленькое и злопамятное сердце.

— Без всякой «пыли» разберёмся! — злобно отвечал Феназепам.

— Ну, вот и ладненько! Встречаемся в полдень у подножия горы. Опоздаешь: клещами вырву алтын из глотки, — тут же нарушил своё обещание Анисий.

— На одно копыто положу — другим прихлопну! Станешь спрессованным! — огрызнулся конь.

Вмешался Тимофей и затушил раздуваемый фитиль взаимной неприязни, в самом зародыше. Конь себя подставил — Тимофей запрыгнул. Анисий ускакал, обещав быть на месте вовремя. Феназепам подобно прошлому дню, умудрился накрепко усыпить ездового, но с задачей справился и прибыл без опоздания, а точнее даже раньше Анисия. То была большая-маленькая гора. Большая — потому что в высоту, маленькая — потому что в обхвате. От подножия змейкой вверх уходила грубая каменная лестница. Только Тимофей осмотрелся, как прилетел Анисий.

— А ты чего стоишь, пнём прикидываешься? Добавки не будет! И на это то, честно сказать, не наработал! Свободен! — первым делом, таким образом, Анисий отпустил Феназепама.

— Разговор был об двух алтынах! Гоните второй! — раздражённо отвечал Феназепам.

— Так тебе два и уплатили: первый ты проглотил или посеял, второй у тебя в пасти. Нечего на зеркало пенять, коль рожа крива, — жульничал Анисий.

— Ничего, Великороссия круглая! Попадёшься ты, мне ещё, — раздражаясь, прохрипел конь.

— Давай уже кобыла, двигай — вперёд и с песней! Не задерживай, и в хвост тебя и в гриву! Скачи сирикай в других местах, я лично устал от твоей унылой физиономии! — опять, словно серпом по яйцам, душевно ранил коня Анисий.

Снова конь тщетно бросился на Анисия в надежде покусать. Опять пришлось Тимофею вставать между ними. Кое-как Тимофей коня успокоил, дал ему второй обещанный алтын, после чего проводил. Начался крутой подъём по лестнице. Неожиданно лестница оборвалась на полпути.

— Дай угадаю! Сейчас, наверное, мудрец скинет нам свою километровую, седую бороду, и остаток пути мы будем карабкаться по ней, словно по верёвке. Правильно мыслю?

— Мыслишь правильно, вот направление взято неверное! — отвечал Анисий и громко постучал прямо по камню горы. Внезапно перед путниками расползлись две плиты, обнажая тёмный проход. В него и шагнули. Проход захлопнулся, а в коридоре загорелся свет. Первое, что поразило, было убранство коридора. Убранство было по дворцовому великолепно. Повсюду имелись канделябры с горящими лампами, на стенах висели уникальной красоты расписные полотна, пол был из нескольких пород дерева. Коридор закончился, судя по всему, приёмным кабинетом. Кабинет тоже был хорош. Глубок и светел, изысканно обставлен, кудряво украшен, с двумя длинными большими столами для гостей и одним поменьше хозяйским, да с диванами у стен и креслами ручной работы за столами. В глубине кабинета имелись ещё двери, что говорило о том, что на кабинете и коридоре данная пещера не заканчивается. Ну и конечно удивительней всего выглядел сам хозяин кабинета по совместительству мудрец. Это был молодой, дюже спортивный коротышка, в элегантном, чёрном, твидовом костюме тройке, при галстуке и в налакированных туфлях. И это всё, за место угрюмой, сырой и тёмной кельи, да седого старца в лохмотьях — мудреца. Тимофей засомневался в полномочиях и звании встречающего. Неприятная заноза начала пощипывать воспалённый мозг. А встречающий, меж тем, бойко вышел из-за стола и направился к гостям. Первым делом уставился на Анисия. Анисий же вытянулся по стойке смирно и отсалютовал, по-военному козырнув правой рукой.

— К пустой голове руку не прикладывают! За систематические издевательства над транспортным средством в виде лошади, объявляю строгий выговор. За опоздание на сутки — двойной с предупреждением. Ох и переквалифицирую я тебя в пастухи или в банкиры, будешь тогда радоваться. Сегодня же вечером чтобы отчёт лежал у меня на столе. А теперь дай поздороваться с гостем, затем вкратце обрисуешь ситуацию устно, — на этом, мудрец пронзительно посмотрел Тимофею прямо в глаза и на Тимофея же и переключился.

— Вижу, тень сомнения закралась тебе в душу. Уверяю тебя абсолютно напрасно. Здесь твои друзья. Поверь, седина ещё не значит ум в априори, а внешность зачастую бывает обманчива. Позволь представиться: мудрец всего Закупатья — Спиридон!

— Тимофей! — по-простому ответил Тимофей и по-простому же протянул руку для рукопожатия. Мудрец от рукопожатия любезно отказался, ограничившись благородным поклоном головы.

— То, что вы прибыли в наш мир, мы сразу почувствовали. Мы — я имею в виду: мудрецы. Поле, понимаешь ли, информационное среагировало, всколыхнулось и наслоилось. Примерно удалось установить точку падения, куда послать агентов и оперативников на поиски. Простые мельтоны в таких важных, государственной значимости делах, совсем не годятся. Агент призанутый, под псевдонимом Анисий нашёл вот тебя. Другие продолжают поиски твоих спутников. Через два дня состоится внештатное заседание по вашему вопросу из половины всех мудрецов. Решать необходимо скорей. Есть подозрения, что нельзя вам задерживаться в нашем мире. Но пока ничего конкретного сказать не могу. Вот собственно всё — чем владеем. Расскажи теперь ты, не вдаваясь в детали, откуда вы и как сюда попали. О подробностях у нас ещё будет время пообщаться, важны самые главные моменты. Итак, мы все во внимании, — закончил Спиридон и внимательно уставился на Тимофея, но перед тем, предложил и гостю и призанутому агенту расположиться в креслах за столом.

Тимофей осмыслил услышанное, переварил, и начал рассказ со своей вселенной, своего космоса, затем подобрался к солнечной системе и родной земле. Далее вкратце обрисовал текущие процессы в своём мире, рассказал о своей работе и опыте. Поделился проделками кота и ассистенткой Светкой, пожаловался на сам запоротый эксперимент, и собственно на этом и завершил. Мудрец за всё время рассказа ни разу не моргнул и не пошевелился. Сидел словно отлитый. Зато после рассказа мастерски оживился и затребовал уже у Анисия устного отчёта. И отчёт был тут же предоставлен.