Галахические аргументы в устах Иисуса здесь и в Глава 7 слишком хорошо сформированы и хорошо исторически засвидетельствованы, что бы их игнорировать; Иисус, или Марк, конечно, знали это. Они не являются пережитком, но представляют, я верю в это, фактические споры первого века, и они дают драгоценные свидетельства того, что такой галахический дискурс и рассуждения были в дошедших до нас текстах уже и тогда. Но это не всё, что здесь есть, конечно. Есть два элемента, того что имеется мобилизации в Евангелиях таких аргументов чисто галахических споров. Во–первых, в обоих случаях, Иисус использует сам аргумент, а не галаху, как признак этического чтения, своего рода притчу; второй и наиболее интересный момент является то, что апокалиптический элемент Сына Человеческого вводится здесь, как и в рассказе о расслабленному, чтобы продемонстрировать мессианскую, божественно–человеческую природу, власти Иисуса как Сына Человеческого сейчас на Земле. Сравнение с Давидом, конечно, очень заострены и позволяют предположить, что Искупитель Даниила 7: 13-14 действительно был понят как мессианский царь, сын Давида. Я хотел бы найти таким образом, здесь явное свидетельство идентификации Давида—Мессия с Сыном Человеческим, опознания того, что явно не требует человеческого генеалогическую связь между ними, ибо Сын Человеческий есть фигура полностью райская, которая становится человеком.[49]

Были и другие древние евреи, во времена самого раннего написания Евангелия, которые тоже читали Даниил 7 таким же образом, по моему предположил, как делал Иисус. В этом варианте прочтения, Марк говорил о Сыне Человеком как о Господине субботы, подчёркивая именно радикальность эсхатологических выводов, но это не то, что могло бы обосновывать шаги за пределы израильской общины. Если видение Даниила в этом месте исполняется через Личность Иисуса, как воплощение Сына Человеческого, то некоторые радикальный изменение есть именно то, что можно было бы ожидать в конце времен. Государь, говорят нам современные политические теоретики, это тот, кто может сделать исключения из любого закона, когда сочтёт это необходимым или целесообразным. Именно такие суждения о том, что Сыну Человеческому была дана власть. Власть выражается путем расширения возможности евреям нарушать субботу, чтобы спасти жизнь. Этот эсхатологический шаг является одним из тех, которые многие евреи отвергли не потому, что они не верили, что Сын Человеческий есть господин и субботы, но потому, что они не верили, что Иисус был тем самым Сыном Человеческим.

Я считаю, что эта божественная фигура, которой делегирована власть, является Царем Искупитель, как это чётко сказано у Даниил[50]. Таким образом, эта фигура «созрела» для идентификации с Давидом Мессией, так как мы это читаем в Евангелиях, а также в нехристианской современной еврейской литературе в такой как книги Еноха или четвертой книги Эздры. Использование термина "Сын Человеческий" в Евангелиях соединяется с доказательством такого использования в других древних еврейских текстов, чтобы привести нас к рассмотрению термина, используемого таким образом (и, что более важно, концепция второго божества подразумеваемой ею) в качестве общего места, которые я подчеркиваю, не означает, что это было общепринято в иудаизме до Иисусом.

2. Сын Человеческий в Первой книге Еноха и в Четвертой книге Эздры: Другие еврейские Мессии первого века

Последователи Иисуса были не одни на еврейской сцене. Другие евреи тоже воображали людей, которые достигли статуса божественности и сидят рядом с Богом или даже на божественном троне. Примерно в тоже время что и книга Даниила, Иезекииль—Трагик, александрийский еврей писал:

Я видел сон: Синайская вершина

И трон на ней высокий, до небес,

На троне же — муж, благородный видом,

В короне царской, в левой же руке

Сжимает скипетр. Подзывает правой

Меня рукой — я в страхе подхожу.

И вот, мне царь вручает скипетр свой,

И уступает место на престоле,

И диадему мне передает.

Оттуда я узрел весь круг земной,

И то, что под землей, и что над небом,

И звезды падали к моим ногам,

И я считал их — я число их ведал

И строил их в порядок боевой.

И в ужасе от сна я пробудился

Здесь мы имеем, очевидно, образ божественного трона с воцарением второй фигуры на троне рядом или даже на месте Древнего. В контексте иудаизма второго храма, "если мы найдем фигуру отличную от Бога, и сидящую на Божьем престоле, то мы должны видеть это как одно из самых мощных богословских символических средств включения такой фигуры в Божественное единство".[51] следуя этому принципу, мы видим, что в этом тексте Моисей стал Богом. Не такая уж невозможная мысль для еврея, который жил задолго до Иисуса. Если Моисей мог быть Богом в одном варианте еврейского религиозного воображения, тогда почему бы Иисусу не быть в другом?

Евреи, во времена Иисуса, ждали Мессию, который был бы и человеком, и Богом, и кто был бы Сыном Человеческим, идея, которую они извлекли из Даниила 7. Почти вся история Христа — с различными вариациями–встречается в религиозных идеях некоторых евреев, которые даже не знал об Иисусе. Иисус, для своих последователей, воплотил идею Христа; Христос не был изобретен, чтобы объяснить жизнь и смерть Иисуса. Варианты этого повествования, истории о Сыне Человеческом (которые позже назвали христологии), имели широкое распространение среди иудеев до пришествия Иисуса; Иисус «принял» роль, которая существовала до его рождения, и поэтому так много евреев были готовы принять его как Христа, как Мессию, Сына Человеческого. Такой взгляд на вещи совершенно противоположен научной традиции, которая предполагает, что христология была создана после того как Иисус пришел, и для того, чтобы объяснить его потрясающую «карьеру» на «должности»:

Описание вакансии: Требуется: один Христос, должен быть божественным, будет называться Сыном Человеческим, будет Властителем и Спасителем евреев и мира.

Это описание уже существовало, и Иисус подходил (или не подходил по словам других евреев) для этого. Описание «должности» было готово давно, а не было подстроено под Иисуса!

Книги Еноха

Книга Еноха является ключевой частью Библии Эфиопской Ортодоксальной Церкви; она не входит в Западную, Католическую, Православную или Протестантскую Библию. Книга Еноха содержит пять Енох состоит из пяти частей, или книг:

1 ) Книга стражей (гл. 1—36);

2) Книга образов (подобий) [или притч] (гл. 37—71);

3) Астрономическая книга [тж. Книга астрономических писаний,

или Книга движений небесных светил] (гл. 72—82);

4) Книга видений (гл. 83—90);

5) Книга послания Еноха (гл. 91—104)

Эти книги были написаны допотопным Енохом, собраны вместе в конце первые века н. э. фрагменты из них были найдены в Кумране (свитки Мертвого моря), за исключением притч, и фрагментов известных из разных греческих источников. Сейчас считается, что книга Стражей является старешей из книг Еноха (третий век до н. э.), а Притчи, скорее всего, написаны в середине первого века нашей эры. Все части написаны как видения древнего мудреца Еноха, и, таким образом, текста в целом есть Апокалиптическое Откровение, похожее на книгу Даниила или книга Откровения из. канонического Нового Завета.

1 книга Еноха и Евангелия

1 Еноха, написана еврейским писателем в первом веке н. э.[52] широко используется термин "Сын Человеческий" для обозначения божественного человека Искупителя (Redeemer) который воплотился в фигуре Еноха, это демонстрирует многие элементы, из которых составлены истории Христа. "Сын Человеческий" в книгах Еноха является потомком традиции Даниила "как бы Сына Человеческого". В притчи Еноха, Глава 46, мы читаем следующее видение Еноха: