Как ни странно, через десять минут постучали в дверь. Не знаю, имеет ли отношение магия к оперативному обслуживанию, но я иду к двери...

И в двух ярдах от входной двери люкса, гигантское тело Легиона нависает надо мной, блокируя мой путь к двери.　

- Какого...

- Как думаешь, что ты делаешь? - Его голос хриплый от сна и ярости, а глаза дикие, как его взъерошенные волосы.

- Открываю дверь обслуживающему персоналу.

Мои глаза расширяются, когда он делает угрожающий шаг ко мне. Мужчина, который только что мирно спал со мной, исчез.　

- Это не обслуживающий персонал, Иден.

Я смотрю на дверь, словно обладаю рентгеновским зрением.　

- Тогда кто?

Не говоря ни слова, он разворачивается и дергает на себя резную деревянную дверь, за которой стоят Феникс и Тойол, одетые оба в черную кожу. Боевое снаряжение. С тех пор, как мы приехали, они одевались в рубашки и брюки. Видимо сейчас случилось, что-то серьезное.

- Новости из Чикаго, - говорит Тойол, проходя в комнату с Фениксом, который следует за ним. - Засекли серьезную ангельскую активность.　

- Ангельская активность? - хмуро говорю я. - Что ангелы забыли в Чикаго?

Он кивает.

- Нам срочно нужно возвращаться. Каин говорит, что они глаз не спускают с них, но если дела пойдут агрессивнее...

- Есть какие-нибудь признаки кто это? И что они ищут? - спрашивает Легион, все признаки настороженности тут же исчезли.

- Нет, но они думают, что возможно мы имеем дело с Серафимами.

Серафимами? Согласно последним урокам от Легиона и Феникса, Серафимы одни из самых влиятельных и смертельных ангелов. Феникс не был одним из них, прежде чем пал.　

Но Легион также упоминал это слово несколько раз, ссылаясь на его прошлое. Если он не был одним из Серафимов... тогда он был когда-то архангелом.　

Мысленно я говорю, "святое дерьмо", но это неправильно. Кощунственно.

Выражение лица Легиона становится хмурым, пока он обдумывает слова Тойола.

Даже когда он стоит там со скрещенными на груди руками, я вижу, как от зловещей силы вибрирует его тело.　

- Собирайся. Мы уезжаем через десять минут.

- А как же Темный король? - спрашивает Феникс. - У нас незавершенное дело, которое имеет отношение к сделке, которую ты заключил.

- Позже. Мы должны вернуться домой.

Его заявление является окончательным, без лишних слов Тойол и Феникс разворачиваются и уходят, оставляя меня наедине с демоном, в глазах которого плещется непоколебимая ярость.

- Собирайся, - командует он, перед тем как развернуться и уйти в спальню.

Никакого упоминания о прошлой ночи. Не то, чтобы я и ожидала. Не о том, что, возможно, произошло.

Я глубоко вздыхаю, избавляясь от неуверенности, и следую за ним в спальню, чтобы собрать вещи.

Глава 24

Возвращение в Чикаго похоже на гонку в ожидании смерти.

Рада ли я вернуться - домой? - но я не могу отрицать того, что мне понравилось жить в Бродмуре в Колорадо-Спрингс. Обслуживание, шикарные номера и нет хмурого Каина.　

Плюс, мне понравилось встречаться с людьми, которые знали, кем я была.

Мне не приходилось скрывать, кем я являюсь. Мне не приходилось притворяться обычным человеком, боясь, что меня посчитают странной.

Габриэлла не заостряла внимание на моей внешности или пыталась отвесить сомнительный комплимент, назвав мой внешний вид "вызывающим". Черт, да у нее возможно больше татуировок, чем у меня.

И для королевы - королевы Темных - я думаю это чертовски потрясающе.

Я ерзаю в кресле, пытаясь сесть поудобнее, после трехчасовой поездки. Хотя я думаю, что Легион и я повеселились, слушая мои (удивительные) плейлисты на пути в Колорадо, но уже не удастся вернуться к той легкости.

Не тогда, когда все беспокоятся о серафимах, появившихся в нашем городе. Не тогда, когда его гнев становиться сильнее, что он уже душит меня. Не тогда, когда мои внутренности пульсируют странной, безудержной барабанной дробью.　

- Ты отлично справилась в эти последние несколько дней, - внезапно говорит он, произнеся семь из десяти слов, которые он мне сказал по дороге обратно домой.

- Да?

- Ага. Ты смогла сама справиться в то время, когда я стал недееспособным и не смог защитить тебя. Ты не пасовала перед королем. Думаю, они оценили твою храбрость. Возможно даже, восхищались. Не удивлюсь, что именно поэтому они согласились помочь.　

- За чрезвычайно высокую цену. Я, честно говоря, не думаю, что это того стоило.

- Не тебе платить. Я поклялся тебе и сдержу свое слово.

Я повернулась на месте и зло уставилась на Легиона.

- Не мне платить? Ли, ты выбрал умереть за меня. Думаешь, мне нечего сказать на счет этого? Учитывая, что я хотела сделать выбор, и ты лишил меня его?

- Я не просто умираю за тебя, Иден. Я умираю за гораздо большее дело, чем один из нас того стоит. Я умираю за все человечество. Я выбрал свою жизнь, взамен на твою, чтобы ты и люди такие же, как ты, могли хоть раз иметь право выбора.

Одной рукой удерживая руль, Легион другой проводит по голове.　

- Я бродил по земле задолго до того, когда еще были живы твои предки. И если именно то, что отправит меня обратно в Ад, то я не могу вообразить более благородной причины.

- Нахрен благородство, - слова слетают с моих губ раньше, чем я успеваю остановиться.

- Что?

- Ты слышал меня. Ты собираешься сдаться из-за одной человеческой жизни? Из-за одной эгоистичной, неуверенной девушки, которая не может справиться с собственными эмоциями? Печально. Я думала ты гораздо сильнее и умнее этого.

Как глупо с твоей стороны тратить впустую то, что ты сделал для своего дела, все, что сделал для Се7мерки ради кого-то, кто крутит душами. Я этого не стою, Ли. Ты знаешь это, я знаю и другие тоже. Но роль мученика должен играть ты, а не я. Верно? Это дерьмо собачье.

Он отвечает ровным, спокойным голосом, даже несмотря на мои дерзкие высказывания.

- Твоя жизнь - не собачье дерьмо. Только не для меня.

- Ну, ты был первым, - легкомысленно произношу я. - Если бы ты знал, что я натворила, какую боль причинила, ты бы передумал.

- Мы все грешники, Иден. Просто у каждого свои грехи.

Я пропускаю мимо ушей его слова и просто смотрю в окно на плоскую, коричневую землю и мертвую траву - такой контраст с богато-изумрудной зеленью Бродмурских земель.

Серые облака низко висят над нами, угрожая замершей, бесплодной земле пролиться на нее ледяным дождем. Тишина в автомобиле оглушительна, поэтому я наклоняюсь к стереосистеме и прокручиваю до конца список плейлиста до названия "Темные дни". Эту песню я слушаю всегда, когда чувствую себя особенно подавлено.

- Почему ты заблокировала ее номер?

Мне не нужно спрашивать о ком он говорит. О сестре. Имя эхом отзывается в голове, застилая глаза нежеланными эмоциями.

- Она бы никогда не отпустила. Она бы никогда не отказалась от меня. Мне пришлось бы лгать ей изо дня в день и черт... я так устала врать. Ей. Себе. Она чувствовала на себе ответственность за меня, словно она сделал что-то не так, а я не могу больше терпеть ее чувство вины. Моя вина это одно, но ее...

- Ты любишь её.

Я смотрю на Легиона, гадая, слышит ли он как разбивается мое сердце.

- Да.

- Я бы не стал винить тебя, ну ты знаешь... если бы ты поговорила с ней.

Я качаю головой.

- Это дало бы ей ложную надежду.

- В надежде нет ничего ложного, Иден, - говорит он, в его дрожащем голосе слышатся нотки ностальгии, словно он когда-то чувствовал, пробовал и держал надежду в ладонях. - Она может быть слепой, порой даже глупой, но никогда ложной. Не тогда, когда ты искренне чувствуешь всем своим сердцем.　

- А что насчет твоего сердца? - спрашиваю я, вспоминая холодную пустоту в его груди, когда под саванном ночи прижимаюсь к ней щекой.