Джин оглянулась на знакомый, элегантный интерьер, а потом повернулась к дочери.

— Буквально у нас нет никого, кроме друг друга. И ты можешь ненавидеть меня за все, что я тебе сделала… я это заслужила. Я готова это принять. Я не буду злиться в ответ. Это все эмоции, хотя и... однако, оправданные с твоей стороны... но они не изменят факт, если ты не хочешь возвращаться в «Хотчкисс», ты и я — единственные, кто сможет решить эту проблему. Может ты передумаешь и захочешь остаться там? Тогда я отвезу тебя назад, в общежитие. Но если ты хочешь бросить... ну, я не позволю тебе этого сделать. Несмотря на то, что ты меня совсем не уважаешь, ты все же несовершеннолетняя, и я — твоя мать в глазах закона. Ты, по крайней мере, получишь свой диплом об окончании средней школы. А потом? Тебе придется потерпеть еще два года. И у меня не будет прав что-либо указывать тебе, как только ты получишь свой диплом.

Амелия моргнула пару раз.

И это было смешно; она словно помолодела на глазах у Джин, хотя особенно в ней ничего не изменилось, в основном, если не считать какую-то смутную регрессию в результате чувств или мыслей... Джин не понимала.

— Поговори со мной, — через мгновение попросила Джин. — Скажи мне, что ты думаешь.

— Я боюсь, что если я..., — девушка отвернулась. — Я боюсь, что если я уеду, все исчезнет и мне некуда будет возвращаться. Я имею в виду, я знаю про бардак, который творится с деньгами. Останется ли у нас Истерли? А что насчет компании? Похоже, там произойдет смена власти?

— Честно? Я не знаю. И мне совсем не нравится, что я не могу тебе ответить на твои вопросы. Но я обещаю, что для тебя все будет хорошо.

— Как?

Джин опустила руку в сумочку и достала ключ от сейфовой ячейки.

— Я отдам тебе вот это. Ты не должна открывать ее, пока я жива, если я умру, ты должна пойти к своему дяде Лейну и показать ему этот ключ, который я тебе дала. Он исполнитель моей воли, я подписала сегодня днем бумаги. Этот ключ от сейфовой ячейки в отделении банка PNC на Тейлор Драгсторе. Я не скажу тебе, что там лежит, и ты не сможешь им воспользоваться, пока я не умру. Но то, что находится внутри обезопасит твою жизнь, твое будущее, независимо, что будет здесь происходить.

Амелия не шелохнулась, Джин протянула ей ключ, подойдя ближе.

— Возьми его. Положи куда хочешь, но не потеряй. Ну, же.

Амелия осторожно подошла к ней, и Джин смахнула слезы с глаз. В свой халатности и эгоизме, она не видела тех страданий, которые причиняла своего невинному ребенку… и настороженность, с которой Амелия подошла к ней, была болезненной расплатой для нее, Джин даже не могла вздохнуть.

— Прости, — тихо произнесла она, передавая ключ из рук в руки. — Мне нет прощения, и я не виню тебя, что ты мне не доверяешь. Но давай... в течение следующих двух лет попробуем все как-то исправить. Теперь скажи мне, в какую школу ты хочешь пойти?

Амелия долго смотрела на ключ.

— Чарлмонт Кантри Дей. Там есть специальность, которая мне нравится. Я знаю многих ребят оттуда. Мне там нравится.

— Хорошо. Вот, что я хочу предложить. Думаю, твой дядя Лейн завтра будет хоронить деда или послезавтра. Мисс Антле сказала, что ты можешь сдать экзамены здесь или вернуться в школу. Что ты хочешь сделать?

— Ммм...

— Если ты решишь, что ты хочешь сдавать их в школе, я отвезу тебя после похорон или можем полететь. Если хочешь остаться дома и сдавать их здесь, я заберу оттуда твои вещи.

Амелия закатила глаза.

— Ты не представляешь, как нужно паковать вещи.

— В коробки и пакеты. Насколько тяжело это может быть?

— Ты хочешь сказать, что готова паковать вещи? Ты проедешь веееесь путь в Коннектикут и привезешь мои вещи?

— Да.

— С дядей Лэйном, конечно…

— Нет, я сделаю все сама. Я разберусь. Так что ты решила?

Амелия подошла и опустилась на другой диван. Поджав под себя ноги, она смотрела на ключ.

— Что в сейфе?

— Я не собираюсь тебе говорить. Ты все узнаешь, когда придет время.

— Думаю, я хочу вернуться, чтобы сдать там экзамены. Это будет проще. И я смогу попрощаться с людьми, с которыми подружилась.

— Хорошо. После похорон мы вместе поедем туда. Как долго ты думаешь продляться твои экзамены?

— О Боже, дней десять, наверное.

— Хорошо. Я вернусь сюда, а затем приеду тебя забрать, вместе с вещами. После этого мы подадим документы в школу Чарлмонт Кантри Дей на осенний семестр.

Амелии прищурилась, опустив голову, потом, наконец, снова подняла на свою мать глаза.

— В чем подвох?

— Ни в чем. Выгоды нет ни в чем. И я не питаю особых надежд по поводу наших отношений. Для меня главное понять, что ты продолжаешь обучение.

Девушка сделала глубокий вдох... и засунула странный ключ в карман джинсов.

— Хорошо. Все правильно. Это... наш план.

Джина от облегчения прикрыла глаза..., в холле опять просочились восклицания людей из игровой комнаты.

— Хорошо, — прошептала она дочери. — Все хорошо.

51.

Это была самая дорогая игра на грани, в которой Лейн когда-либо участвовал.

Джон был чертовски хорошим игроком в покер, изумительно слаженным, особенно когда он раздумывал над ходами. Он был умен, решителен, держал эмоции под контролем… сто процентов соблюдал все правила.

Он воплощал собой все то, являясь настолько успешным бизнесменом.

В конце концов, после часа игры, они шли плечо к плечу. Лейн не делал никаких ошибок, но также их не делал и Джон. Они прошли стриты и флеши, тройку карт одинакового достоинства, две пары, фулл-хаус... и двигались в одном направлении, корректируя свои карты на руках с помощью других из колоды, меняя курс.

Лиззи была измождена от переживаний. Мисс Аврора даже ухватила Лиззи за предплечье, когда игра перевешивала в ту или другую сторону.

Но конец наступил… и, казалось бы, из ниоткуда.

— Моя очередь сдавать, — сказал Бог зерна, собирая карты своего последнего выигрыша. — Ты готов?

— Всегда.

Джон раздал карты, Лейн взглянул на то, что получил.

У него была... двойка червей. И... пиковый туз.

Ладно, из этого может выйти флеш. По крайней мере, у него была высокая карта.

Он положил свой большой блайнд. Джон сделал то же самое, малым. А потом Джон сделал ход. Лейн напрягся и хорошо отбил.

Первой на стол упала десятка бубен.

Вторая восьмерка бубен.

Бл*дь.

Потом бубновый туз упал на стол — это была хорошая новость.

И да, Джону нравилась эта карта, или, по крайней мере, показалось, судя по его кивку.

— Хорошо. Я собираюсь...

Сердце Лейна забилось сильнее. И он понял, прежде чем парень произнес последние слова.

— … сыграть на все.

Итак у него явно флеш, который бьется каждый день недели парой тузов и дважды в воскресенье. Также бьется тремя картами одного вида. Единственный шанс Лейна был фулл-хаус.

Собравшиеся в комнате ахнули, Лейн даже не заметил, как вошли Джин и Амелия и сели на свободные места. Они обе, казалось, были удивлены, перешептываясь, когда им быстро рассказывали в чем дело… и они обе выглядели прямо, нужно сказать, слегка шокированными, услышав всю историю.

— Отвечаю, — сказал Лейн, выдвигая свои фишки вперед. — Давайте повернем игру и пусть Бог решит.

— Аминь.

Джон положил две свои карты на стол, и ага, король и двойка бубен были мощной парочкой. В ответ Лейн покрыл их своим тузом и двойкой бубен.

— Не плохо, — пробормотал Джон.

— Явно ты выигрываешь, — подмигнув, ответил Лэйн.

Следующая карта...

Туз треф.

— О, посмотрим-посмотрим. — Джон откинулся на спинку кресла, положив руку вниз на стол с картами. — Это конец.

— Главное, какая карта последняя, да, сэр?

Лейн почувствовал, как его сердце зашлось в груди. У него не было причин скрывать свою реакцию, потому что ставки были сделаны и исход предопределен на данный момент: должна была последовать «сожженая» карта и та, что будет за ней должна оказаться решающей. Конец истории, нет необходимости, пробовать сохранять «покер фейс».