Ее лицо было таким смешным, что я снова невольно рассмеялась. Как же приятно было делать это после страшных событий дня.

Я импульсивно сказала:

- Почему бы тебе не прийти ко мне в комнату? Можно поужинать вместе.

- О, нет. Это будет неправильно. Видно же, что ты едва на ногах стоишь от усталости. Конечно, ты ведь проделала такой долгий путь. И тетя Горинг будет меня искать.

- Тогда увидимся завтра.

- Да, - сказала Сивилла. – Буду очень рада. А пока отдохни, - она улыбнулась. – И не забудь положить на подушку немного лавровых листьев для Валентинова дня.

- Валентинов день?

- Завтра. Говорят, если прицепить к подушке листья, то приснится истинная любовь.

Я о таком не слышала, но я и о празднике этом едва знала.

- А если у меня нет лавровых листьев?

- О, не переживай, - сказала Сивилла, смеясь. – Это лишь старая сказка. Говорят еще, что первый мужчина, которого встретишь в этот день, будет тебе парой, а это уж вряд ли правда, - она быстро, как птичка, поцеловала меня в щеку. – Сладких снов, милая Люси! Я рада, что мы снова встретились.

Она ушла, а я, вдали от ее чар, задумалась, могла ли так дружелюбно вести себя с ней. Рэкхем говорил, что его шпионы всюду. Может, Сивилла – одна из них.

Или я уже вижу шпионов всюду?

Мне нужно отдохнуть… и поесть.

Завернув за угол, я с радостью увидела позолоченных львов, отмечавших вход в мои покои. Я и не спросила, легко ли было попасть в эти комнаты. На первой двери было полно замков, но все они казались давно не использовавшимися. Мне не давали для них ключей, так что их оставили открытыми. Я остановилась на миг в крохотной прихожей, чтобы осмотреть вторую дверь. Там замков не было.

Я открыла ее и застыла. В комнате кто-то был.

Разрываясь между паникой и злостью, я окинула ее взглядом. Девушка была в сером, на пару лет старше меня. Хотя она была низкой, ее худое тело, особенно, мускулистые руки, источало силу. Ее лицо, холодное, как Северное море, ничего не выдавало.

- Кто вы? – осведомилась я.

На миг я испугалась, что она нападет. А потом, отряхнув тусклые юбки, она присела передо мной в низком реверансе.

- Я Марджери, миледи. Ваша новая служанка.

- Служанка? – испуганно повторила я. А потом с подозрением. – Кто вас сюда прислал?

Она посмотрела мне в глаза, я увидела в ее взгляде дерзость.

- Граф Рэкхем, миледи.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

СЛУШАТЬ

Состояние моей комнаты доказывало, что Марджери, хотя бы отчасти, была служанкой, да еще и способной. Пепел из очага был выметен, огонь ярко пылал, моя одежда была вытащена из сумок. Она даже принесла мне ужин: миску устричного супа и корзинку мягких белых булочек.

От запаха масла я сглотнула, но ела неохотно. Служанка или нет, но Марджери прислал Рэкхем. Она точно была одной из его шпионов.

Играя с едой, я расспрашивала Марджери. Она работала в комнате и отвечала кратко. Она с детства работала на семью Рэкхема. Потом была служанкой его жены, графини, пока она не умерла недавно. Рэкхем посоветовал сделать ее моей служанкой.

- Не стоило, - сказала я. – Мне не нужна служанка. Я могу о себе позаботиться.

- Такая леди как вы делает свою работу? Во дворце так не принято, лорд Рэкхем этого не позволил бы.

Конечно. Теперь его шпион был в моей комнате.

- И тут есть работа на двоих, начиная с вашего гардероба, - Марджери холодно посмотрела на мое платье. – Это вам едва подходит. А вы с собой почти ничего не привезли. Нужно завтра сразу же позвать портниху.

- Я не собиралась задерживаться, - сказала я.

- Завтра сразу же, - повторила она, гладя темно-красный шелк.

Мне было не по себе видеть, как шпионка Рэкхема держит мою одежду. Она и одевать меня будет? И следить, пока я сплю?

О, как бы я хотела, чтобы со мной была Норри! А лучше было бы никогда не покидать Норфолк.

Но этого не было, и я надеялась, что Норри скоро прибудет. Если она быстро выздоровеет, о чем я молилась ради нас обеих, она через пару дней прибудет в Гринвич.

Радуясь этому, я по-новому посмотрела на ситуацию. У Рэкхема были шпионы, но я не была бессильной, у меня была магия. Хоть я и устала, стоило обдумать, что я могу сделать.

Плюсом Марджери было ее тихое поведение. Она беззвучно двигала шторы и расстилала постель. Я погрузилась в музыку комнаты. Во время пути сюда мне было плохо, я устала так, что не могла слушать, лишь пару раз улавливала Дикую магию перед сном. Но мне было не по себе столько времени проводить без чаропесен. Пора было вернуться к себе, к тому, что делало меня Певчей.

Я стояла у огня и слышала сначала только обычные звуки комнаты: тиканье часов, треск углей в камине, дыхание огня. Но так всегда все и начиналось. За этим пряталась Дикая магия, вплетенная в эти звуки. Нужно было просто медленно дышать, сохранять спокойствие, и музыка приходила ко мне.

Но не в этот раз.

Шли минуты. В конце я услышала хотя бы тихие ноты от реки Темзы, но не более.

Конечно, так было и в Алой комнате. Возможно, дело было в стенах, что мешали магии. Ведь кирпичам и раствору было нечего поведать мне. Когда я пыталась овладеть Дикой магией, я отметила, что они приглушают ее.

И все же тревога не ушла. Я подошла к окну.

- Вы ведь не будете его открывать, миледи? – сказала Марджери.

- Буду, - я потянула за ручку. – Здесь душно.

- Но снаружи холодно, миледи.

- Не страшно, - я могла услышать песни реки, открыв окно.

Я распахнула его и склонилась к ночи. Подо мной были кости садов, надо мной – звезды. Ледяной воздух окружил меня. Я закрыла глаза, слушая.

Через миг мои глаза открылись. Я слышала лишь Темзу, могучую Темзу, текущую мимо дворца, и в ее шуме были слабые отголоски мелодий.

Что-то было не так.

Я заставляла себя сохранять спокойствие и склонилась дальше в окно. На миг одна строка напомнила чаропесню, но я не успела даже подумать о ее значении, она снова превратилась в хаос.

Моя ладонь коснулась ожерелья, что оставила мне мама. Когда-то рубин блокировал Дикую магию, но заглушал музыку, а не искажал. И сила давно покинула треснувший камень. И все же я сняла его на всякий случай.

Чаропесен не было. Только странные рычащие ноты, но и они угасали.

Мою грудь сдавило, я отпрянула от окна. Сперва песнь лунного шиповника, теперь это. С моей магией что-то было не так.

- Я предупреждала, миледи, - сказал бесцветный голос позади меня.

Я развернулась, Марджери смотрела на меня.

- Предупреждали? О чем?

- Об окне, миледи. Ночью слишком холодно, - Марджери прошла мимо меня, закрыла окно, а потом пронзила меня взглядом. – А вы о чем подумали?

- Я… даже не знаю, - моя ладонь сжалась на кулоне, служанка разглядывала меня. Как мне защититься, если я не могу петь?

- Вы в порядке, миледи?

- Да.

Марджери все разглядывала меня.

- Вы побелели, миледи. Очень бледная.

- Я просто устала, - я отвернулась от нее. – Думаю, мне пора спать.

Я легла в кровать.

Но сон ко мне не шел.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

ПОДСНЕЖНИК

Я много часов лежала, слушая музыку, но не находя ее. Даже письмо мамы, которое я умудрилась спрятать от Марджери, подвело меня. Я слышала только призрак нежного голоса. Хуже того, я знала письмо наизусть, и там не было ничего, объясняющего происходящее со мной. Я чувствовала себя ужасно одинокой.

Усталость все же одолела меня, и я провалилась в беспокойный сон. Когда я проснулась снова, я услышала щелчок двери, закрывшейся в темноте.

Я лежала смирно пару мгновений, боясь, что нарушитель вошел в комнату. Но мои глаза привыкли к тусклому свету почти погасшего огня, и я поняла, что щелчок мог означать, что кто-то не пришел, а вышел. Марджери.

Я выскользнула из-под одеял и раздвинула полог, а потом прошла в комнатку, примыкающую к моей, где спала Марджери. Ее там не было. У нее были другие дела? Или в это время она отчитывалась своему господину.