ЛИНИЯ ФРОНТА ПРОЧЕРЧИВАЕТ НЕБО
I
Было еще темно, но переполненные автомашины одна за другой доставляли на аэродром техников, инженеров, рабочих и солдат из группы оружия, интендантов, связистов, метеорологов, офицеров штаба… По широким и ровным полосам дорожек поплыли силуэты военных грузовиков, каждый тащил за собой реактивный истребитель, похожий на огромную птицу. Высоко задрав хвосты, самолеты послушно и бесшумно выстраивались в линию, и всякий раз, когда они проползали мимо электрических фонарей, на фюзеляжах вспыхивали светлые блики. Бригады техников засуетились вокруг боевых машин; длинные брюхатые бензовозы и обвешенные кабелями грузовики с генераторами по очереди объезжали самолеты. Потом в темноте послышался шум турбин, мгновение спустя расколовший ночь громоподобным ревом, и языки пламени озарили все вокруг алыми отсветами. В самом начале дорожки полыхнули турбины другого истребителя, затем еще одного, стоявшего рядом, и еще одного, и следующего… Грохот, заполнивший аэродром, сотрясал небо.
Автомобили начали подвозить пилотов, назначенных в первое утреннее дежурство.
Сегодня, как и обычно, Лыонг с друзьями дожидались машины на «автовокзале». Было ветрено, редкие капли дождя мелькали в свете фонаря. «Вокзал» располагался на перекрестке; ребята притащили сюда пустые ящики, сколотили из них несколько длинных скамеек и устроили «зал ожидания» прямо под открытым небом. Лежавший вокруг военный городок утопал в молчаливом мраке. Лишь в одном доме горели огни; за поминутно открывавшейся дверью мерцал красноватый свет, и люди словно ныряли в этот свет и выплывали из него один за другим. Там была столовая и кухня, где в эту пору уже кипела работа. Летчики из звена Лыонга разговаривали, сидя под фонарем.
— Да-а, ребята, дождь зарядил всерьез! — Бан, командир звена, весь какой-то круглый и крепко сбитый, точно семечко хлебного дерева, расхаживая взад-вперед, выставил ладонь навстречу падавшим каплям и поглядел на небо, которое едва-едва начинало светлеть у них над головой.
— Не волнуйся, Бан! — Шау, ведущий Лыонга, сидевший на корточках у обочины дороги, посмотрел на небо и продолжал: — Тучи пронесет быстро, побрызгает немного, и все.
Но дождевые капли вдруг застучали тяжелее прежнего. Наконец подошел их «автобус», — так величали простой грузовик с открытым кузовом. Шофер высунул голову из кабины.
— Четвертая эскадрилья, поднимайся!
Подметки тяжелых ботинок загрохотали по щебенке, потом по днищу кузова. В эту минуту около грузовика резко затормозил маленький мотоцикл, на заднем его сиденье клевал носом политрук эскадрильи Кхай. Из «автобуса», толстые шины которого сделали уже пол-оборота, раздались веселые голоса:
— Привет, Кхай! Решил сегодня нас обогнать?
— Эй, Фук! — Это было сказано штабному офицеру, хозяину мотоцикла. — Потише, не урони по дороге политрука!
— Спокойно! Когда у руля штаб, безопасность гарантирована! Поезжайте за нами, ребята!
Мотоцикл рванул с места, и треск мотора заглушил смех Кхая.
Лыонг забрался в кузов и уселся рядом с Тоаном, летчиком из его звена, самым молодым в эскадрилье. Машина, набрав скорость, мчалась по вымощенной камнем дороге, огибавшей подножье холма. Тоан вытащил из кармана пачку «Диен-биен»[1], и, сблизив головы вплотную, они прикурили.
— Ну как, Лыонг, завтра в отпуск?
— Да, на двое суток.
— Не маловато?
— По нынешним временам и то много. Правда, Дао живет далеко, но полдня, думаю, я у нее пробуду. Придется только на велосипеде отмахать десяток-другой верст — от автобучной станции в уезде до их деревушки.
— С тех пор как прибыл в полк, еще ни разу не был у своих?
— Да в общем-то это мой первый отпуск с конца пятьдесят девятого, когда я ушел в армию.
— А племяннику подарок приготовил?
— Само собой! — улыбнулся Лыонг. — Смастерил для него маленький МИГ.
Купол неба постепенно светлел. Последние звезды мигали и меркли с каждой минутой. Горизонт за спиной у пилотов из оранжевого становился огненно-красным. Серые тучи над ними медленно рассеивались, открывая голубые лоскутья неба.
Недавняя морось напоила воздух прохладой. Порывы ветра волнами прокатывались по обступившим дорогу рисовым полям. Несмотря на раннюю пору, Лыонг увидел вокруг множество народу, в большинстве женщин и девушек; они черпали воду на поля, выпалывали траву. Вдали, где виднелись заросли бамбука[2], вереницей шли по меже люди с грузом на коромыслах, — так обычно идут на базар. Киен, командир эскадрильи, показав на них рукою, сказал:
— Эвакуируются.
Всякий раз, просыпаясь на рассвете, Лыонг слышал кричавшие в рупор голоса из ближних деревень. В последние дни вражеские самолеты то и дело налетали на железнодорожный мост и несколько раз пытались приблизиться к аэродрому. Вчера в полдень Ф-105 снова рвались к мосту, но были отбиты зенитчиками и побросали бомбы куда попало. Положение в округе было очень напряженным, но случайный прохожий скорее всего ничего бы и не заметил. Из деревень, расположенных у железной дороги, старики и дети, что ни день, отправлялись на заре в более безопасный район километров за ^семь отсюда, а вечером возвращались по домам.
«Проклятье!» — Лыонг молча проводил взглядом цепочку людей, уходивших к горизонту.
Машина въехала в зону аэродрома. Небо совсем посветлело. Не погашенные еще фонари, как золотистые зерна четочника[3], поблескивали на розовом фоне неба.
Летчики четвертой эскадрильи прыгали из кузова на бетонную полосу около готовых к бою истребителей, вытянутых в прямую линию. Лыонг увидал у своей машины номер двадцать четыре командира группы техников Нго; он стоял на маленькой металлической стремянке, просунув голову и плечи в кабину, и что-то там разглядывал. Увидев Лыонга, он выпрямился, и они помахали друг другу рукой. Вместе с другими пилотами Лыонг подошел к месту сбора. На траве у дорожки рядом с аэродромной каретой Скорой помощи стоял «газик» командира полка. «С чего это Тхуан приехал в такую рань?…»
Командир полка был в комбинезоне и кожаном шлеме. Загорелое лицо его с густыми угловатыми бровями и квадратным подбородком выглядело бы суровым и строгим, если б не мягкий рот, словно тронутый тихой, застенчивой улыбкой.
— Четвертая эскадрилья! Сегодня утром у нас тренировочные полеты по установленной программе. В полете сохранять боевую готовность. Противник подтянул сюда четыре авианосца. Возможно, попытается нанести удар по районам Ханоя и Хайфона и, уж конечно, не минует нас…
Выслушав приказ командира эскадрильи Киена, летчики побежали в дежурку; они торопливо натягивали плотные, облегающие костюмы для высотных полетов.
Первый МИГ, ревя турбиной, выполз на взлетную полосу. Лыонг, надевая шлем, выглянул из приоткрытых дверей. Истребитель замер на бетонной полосе; крылья и хвост у него дрожали, как у птицы, сжавшейся перед броском. Он стремительно побежал по дорожке и оторвался от земли с грохотом, подобным тайфуну.
— Кто это взлетел с таким шиком? — Тоан проверил висевший у него на боку пистолет и обернулся к Лыонгу. — Сегодня нашим соседям наверняка достанется настоящий бой. А мы снова будем приветствовать их подвиги!
— Кто знает. — Бан, покончив с костюмом, остановился в углу. — Ты разве не слышал, что сказал командир полка? Почему бы нам в тренировочном полете не встретить противника?
— Ладно, не убивайся! — Шау похлопал Тоана по плечу. — Потренируйся как следует, а там и до боя недалеко. Чего ты так горячишься?
— Иногда и погорячиться неплохо! — улыбнувшись, ответил за него Кхай. Потом добавил, обращаясь к Тоану: — Утешься, ты сегодня летишь в первой паре. Если он не помешает, сможешь сделать за утро два вылета и еще один днем. Отыграешься за вчерашнее, а?