— Это же класс минимального уровня! — На глазах девочки проступили слезы. — Что я получу в конце? Их даже к поступлению не готовят. Кому я буду нужна?

— Здесь и наша вина есть. Мы не придавали большого значения вашему образованию, пока не столкнулись с этой ситуацией. Твоим старшим сестрам оказалось проще. С их приданным, полученного образования достаточно. — Отец растерянно развел руками. — Нам очень жаль Алоиса, что тебе приходится проходить через такое, но пойми и ты нас. Я уже навел справки. Репетиторов нужного уровня подготовки не просто мало, их всего по одному-два по каждому предмету на всю столицу. Их время буквально расписано по минутам. И занимаются они, в основном, с учениками других школ. Где требования намного слабее, чем у тебя. Мы просто не потянем, прости.

Аллоиса сидела некоторое время молча. Прекрасно осознавая, что будучи четвертой дочерью, не может рассчитывать на богатое приданное. Сестры были старше друг друга на год-два. С таким интервалом, обеспечить всех достойным приданным родители просто не могли. Чудо, что с доходами приграничного герцогства второстепенной провинции, они смогли подготовиться к предстоящим событиям для трех старших сестер. А ей нельзя вот пойти даже к кому-нибудь в служанки. Разве что в императорский дворец. Но для этого нужны очень большие связи. Отец считает недостойным представительницы высшей аристократии. Что же остается? Быть на попечении родителей в ожидании, что кто-то захочет жениться на ее титуле? Или няньчиться с детьми своих сестер. Отношения с сестрами всегда были ровными. И они постараются ее не сильно задевать. Но такой жизни себе младшая дочь герцога не желала.

Алоиса в который раз позавидовала своим старшим сестрам, но тут же отбросила эту мысль, как недостойное дочери герцога проявление слабости. В конце концов, ее сестры всю жизнь планируют провести в качестве домохозяек, в удаленных поместьях своих мужей. Они даже ко двору столичного мира ни разу в жизни не выезжали и даже не собираются это делать. А она, благодаря отсутствию приданного не только оказалась в столице, но и имеет знакомство с принцессой. Никому ведь не надо говорить, что пока все знакомство заключается в ежедневных встречах на уроках. Каким образом отцу удалось устроить в класс принцессы свою младшую дочь, знания которой значительно отставали от столичных ровесников практически по всем предметам, она вообще не понимала. Хотя и имела представление, во что обходятся ее репетиторы. И теперь, все это могло оказаться напрасно. И Алоиса решила говорить прямо.

— Папа, если ты позволишь, я попрошу тебя не переводить меня из класса ее высочества. Мне все равно, что у меня в одноклассниках будет рабыня.

— Мы не настаиваем, дочь. Но ты сама знаешь, насколько твоя подготовка отстает от уровня столицы. И не смотря на проведенные годы, догнать тебе их не удается. Ты уверена, что сможешь потянуть программу самостоятельно. — Сидевшая рядом с отцом статная женщина, до сих пор молчавшая, теперь встревоженно смотрела на дочь.

— Нет, мама, я не уверена. Самостоятельная работа по предметам мне по прежнему дается с трудом. Но я хочу попробовать. Я сделаю все, чтобы воспользоваться предоставленным вами шансом и не вернуться домой ни с чем. Если потребуется, я готова сидеть за одной партой даже с этой рабыней. С вашего согласия, конечно.

— Алоиса, надеюсь ты не думаешь так на самом деле. Мы с отцом старались научить вас с уважением относиться к людям и нелюдям разных сословий. И мы далеки от мысли, что эта девочка заслуживает меньшего уважения из-за своего происхождения. Тем более, что она уже доказала обратное. В двенадцать-тринадцать лет ребенок может отвечать только за ошибки взрослых. Никаких долгов у нее не может быть.

— Значит, вы не будете возражать? В классе мне придется с нею общаться, причем часто.

— На твое усмотрение. — Сразу пошла на попятный женщина. — Если потребуется наше вмешательство, сообщи. Ссориться из-за нее с принцессой тебе не следует. Если посчитаешь девочку достойной общения с тобой, мы тебя поддержим, как сможем. Если нет, то будем готовы вмешаться, чтобы у тебя не было проблем в будущем.

— Принцессе как раз все равно.

— Возможно, но другим представителям нашего сословия нет. Лучше, если возможный разрыв будет оформлен с нашей стороны. Нам, на окраине империи это не сильно повредит. А ты окажешься как бы не причем и сможешь сохранить репутацию.

Баронесса Риндал раздраженно ходила в кабинете столичного родового дома из угла в угол, все еще не сумев успокоиться после разговора в кабинете начальника школы. Ее муж устроился за столом и мрачно разглядывал что-то на его поверхности. Их единственный сын Ариний устроился в кресле перед столом и так же зло смотрел в одну точку прямо перед собой.

— Не мельтеши, мешаешь нормально думать. — Наконец обратился барон к своей супруге.

— Что? О чем тут думать? Мой сын не будет ходить в одноклассниках какой-то рабыни. Пусть даже любимой игрушки принцессы.

— Еще раз говорю, не мельтеши, — рассердился герцог. — И не ори так. С тобой никто не спорит. Нам надо определиться, куда переводить Арина.

Женщина резко успокоившись, поспешно села в кресло напротив сына.

— Какие есть варианты? Я там что-то не разобрала.

— Классов по программе Поиск нет в списках. Нашему сыну, к сожалению, не светит быть среди аналитиков. Но шестьдесят баллов что-то, да значит. — Мужчина не скрывал удовлетворения. — Жаль терять место в классе принцессы. Но ничего не поделаешь. Придется идти в один из классов усиленной подготовки. Вообще-то за эти годы, ты мог бы сойтись с правящей, сын. Тебе не раз объясняли, насколько это важно для тебя, да и для нас всех.

— Она ни с кем не общается, отец. — Мальчишка с досадой поморщился, явно вспомнив пару неприятных моментов. — С особо настырными вообще любила пошутить. А как правящие шутят, ты знаешь не хуже меня.

— Мог бы и потерпеть. Чувство вины у сильных мира сего развивается постепенно. Потом оно может очень благоприятно сказаться на карьере. Ладно, это уже в прошлом. — Отмахнулся мужчина от бесполезных теперь рассуждений. — Я думаю, тебе лучше пойти в класс тино. В дворцовой школе сильные преподаватели, тебя смогут подготовить к поступлению в технический институт.

Мальчишка равнодушно пожал плечами. Такими вопросами он особо не интересовался и предпочитал перекладывать их решение на родителей. Где учиться ему было все равно. Пока есть родители, он проживет и без перенапряжения своих мозгов.

— Отец, я знаю, как ты относишься к низшим сословиям, особенно к рабам. Но уходить из класса принцессы я не желаю. Там сейчас хотя бы стало интересно.

Высокий худой мальчишка с заостренными чертами лица стоял перед столом в кабинете отца.

Его отец, на лице которого застыла маска высокомерного превосходства, стоял перед ним, сложив руки за спиной и внимательно его слушая.

— Я ничего не имею против лично этой девчонки, сын. Но считаю, каждый должен знать свое место. Сыну герцога де Гиндзорского не пристало якшаться с рабыней.

— С нею общается принцесса, насколько я понял, императрица тоже. Я слышал, что ей даже запретили исполнение предписанного этикета. И в ее покоях она обходится внутрисемейным приветствием.

— Это дела императорской семьи. Не забывай, императрица вынесла смертный приговор этой рабыне, и лично настояла на его исполнении. Принцесса слишком привязана к своей игрушке, вот и приходится матери как-то исправлять свою ошибку и налаживать отношения с дочерью. Не знаю пока подробностей, из-за чего вдруг императрица оказывает ей такое покровительство. Что-то темнят в окружении императора. Но ситуация в классе весьма забавная сложилась.

— И, тем не менее, отец. Оставь меня в классе.

— Не возражаю. Но имей в виду, мы никогда не марали свое имя недостойным обществом.

— Надеюсь, я тебя не подведу. Хоть я и не согласен с тобой в полной мере. Девчонка ходит в класс уже больше месяца. Теперь понятно, что все это время она притворялась. Но показалась мне вполне нормальной.