Глава восьмая
Женщины. Их две в моей жизни - моя мать и Оксана. Мать и Оксана для меня своего рода святыни. Я искренне люблю их обеих.С матерью всё ясно, она подарила мне жизнь, а вот Оксана послана мне богом. Эта женщина моя заспупница и защитница. Оксана моя первая любовь. И последняя, как я понял. Женщин было много. Даже слишком много. Пожалуй, я перестарался в поисках «новых красок». Никто не смог занять место Оксаны в моей жизни. Никто и никогда. И теперь. Марина мне нравится, и ей практически удалось обуздать меня, но она упустила момент - её игра затянулась, и я заскучал. Заскучал так же, как теперь в этом мрачном лесу и даже солнечные лучи пробивающиеся сквозь ветви деревьев и ниспадающие на землю золотистой паутиной не радуют меня.
В самом деле, я злой, как чёрт и лучше мне вернуться в замок. Прошлой ночью, я не воспользовался презервативом, не оказалось под рукой, и Марина устроила мне настоящую истерику. Я не понимаю, чего она боится? Я состоятельный мужчина и способен обеспечить и её и ребёнка, если так случится. Но, какие гадости она бросала мне в лицо, что моя бессовестность осталась со мной с пелёнок. Что я веду себя, как младенец, которому всё позволено, потому что им восхищаются и балуют его себе на радость и что я ещё не созрел для главы семейства и мне надо работать над собой, как минимум ещё лет десять. Работать над собой? Я сам добился всего, что теперь имею, я по собственной воле отказался от пагубного пристрастия к наркотикам, не прибегая к помощи реабилитационных центров - я работал над собой и результат на лицо.
-Варвара, пойди к блаженному и приведи его ко мне, - распорядился я, как только вошёл в замок.
Прислуга засуетилась и выскочила во двор. Вот так-то лучше, а то в последнее время Варвара совсем от рук отбилась. Я люблю, когда мне подчиняются и не задают лишних вопросов. Вольность проявлять, я позволяю только Оксане, моей помощнице - она моё второе я, она моя правая и левая рука.
-Он не желает идти в замок и просит вас выйти к нему во двор, - прервала мои смутные мысли Варвара.
Что? Они все издеваются надо мной? Вот вам и результат - я доверился людям и что? Столько проблем образовалось, а от моей тихой размеренной жизни не осталось и следа.
-Хорошо, я выйду к нему. Пусть ждём меня в беседке, - прокричал я. - Но сначала я позавтракаю.
Мне теперь не до еды, но я решил потянуть время, а заодно обдумать, с чего начать разговор с блаженным. Он много знает, а моя задача вытянуть из него, как можно больше информации. Слишком много странностей появилось в моей жизни с появлением Марины. Кто она, эта чёртова девка, откуда пришла и, главное, зачем. История о девушке, которую некогда приютил блаженный подозрительно переплетается с историей, которую предложила мне прожить Марина.
-Варвара, поторопись, у меня мало времени, - крикнул я, и Варвара сию минуту появилась с подносом в руках.
-Я не ждала вас так рано, поэтому завтрак вышел на скорую руку, - стала оправдываться прислуга. - Омлет, свежая выпечка, кофе со сливками…
-Всё, свободна, - выдворил я прислугу.
Варвара опрометью бросилась обратно в кухню. Ничего не понимаю. Ещё на прошлой неделе Варвара не промолчала бы и на мой гнев ответила какой-нибудь колкостью, а теперь ускакала, как будто я за непослушание порю её розгами. Что творится в моём замке? И всё началось с появления Марины. А теперь ещё этот блаженный. Я должен докопаться до истины - ненавижу быть в неведение.
После завтрака я вышел во двор. Блаженный Иван, ссутулившись, ожидал меня в беседке. Я волнуюсь и это очевидно - у меня даже ладошки вспотели. Жаль, что у меня нет сигарет, а то бы закурил, чтобы восстановить равновесие внутри себя. Но с курением покончено давно, и возвращаться к вредным привычкам я не намерен.
-Здравствуй, Иван, - сказал я и сел на скамейку напротив блаженного. Тот подскочил и с поклоном поздоровался со мной. Он очень бледный и худой. Болен или голоден? - Тебя Варвара кормит? - поинтересовался я.
-Слава богу, не обижает, - ответил блаженный.
-Жильё нравится тебе?
-Лучше не придумаешь, - ответил Иван. - Спасибо вам, вы мой спаситель.
Спаситель? Он шутит? Я лишь на время приютил его, а он, прижился и благодарит меня за щедрость. Кажется, я нажил себе проблем - как теперь выгоню бедолагу?
-А родственники у тебя есть? - поинтересовался я. Хорошо, если бы были. Я бы и денег им дал на содержание блаженного, только бы увезли его с глаз моих.
-Может, и есть, откуда мне знать, - грустно произнёс Иван. - Мать с отцом ничего мне не рассказывали - кто мы, откуда пришли, зачем пришли.
-А ты совсем ничего не помнишь? - осторожно начал я допрос.
-Как не помнить, помню.
-И что ты помнишь?
-Девушку помню. Она жила в моём доме.
-Ты помнишь, что говорил мне, когда просил оставить тебя в замке?
Иван молчит. Я не уверен, что он понимает, к чему я клоню. Да, тяжело мне будет вызвать на откровение блаженного.
-Я блаженный, мне не положено помнить, - улыбнувшись ответил Иван.
На минуту мне показалось, что Иван издевается надо мной. Что если он нормальный, здравомыслящий человек?
Кстати, что значит быть «блаженным»? Это болезнь или состояние души? Возможно, это я в его глазах выгляжу сумасшедшим.
-Ты обещал помочь мне, - твёрдым голосом напомнил я. - Я выполнил своё обещание и оставил тебя в замке, теперь твоя очередь отблагодарить меня за щедрость.
-Да, да, - сказал Иван и семенящими движениями, присел на скамейку. У него даже голова затряслась, как будто он страдает болезнью Паркинсона. Не нравится мне Иван, что-то в нём нестыкуется, как будто он страдает раздвоением личности и меняет облик каждую минуту.
-Я слушаю, - поторопил я блаженного. И он незамедлительно начал рассказ.
-Она пришла в дождь, - дрожащим голосом произнёс Иван, и моё сердце забилось в бешеном ритме. Конечно, я подумал о Марине, которая вломилась в мой замок в непогоду. - Вся в слезах, измотанная и напуганная. Я спросил, не её ли искали сельчане? Она пожала плечами и ничего не ответила. Я предложил ей еду, уступил свою постель, и она осталась со мной.
-Как звали девушку? - спросил я и замер в ожидании ответа.
-Я не знаю, - замотал головой блаженный. - Она не вспомнила своё имя, и я назвал её Брусникой.
-Почему же брусникой? - удивился я.
-Да, - глупо улыбаясь, закивал Иван. - Я никогда не ел бруснику. Наверное, это самая вкусная ягода на свете.
-Тебе понравилась девушка, - догадался я.
-Да, - смущённо признался блаженный. На вид ему лет около сорока, но в движениях, повадках и поступках, он остался на уровне закомплексованного подростка. Это странно и неприятно наблюдать. - Она осталась со мной, - довольно улыбаясь, добавил блаженный.
Бедная девушка. Она, верно, была не в себе, если осталась в доме умалишённого человека. Должно быть, ей было страшно и одиноко.
-А, как она выглядела? - спросил я, хоть и не надеялся, что Иван сможет вспомнить её образ, ведь прошло столько времени.
-Сейчас я нарисую, - неожиданно пообещал Иван. - Лист бумаги и карандаш у вас имеются?
-Варвара, - позвал я, и прислуга появилась на пороге замка. - Принеси нам попить чего-нибудь, лист бумаги и карандаш.
Варвара исчезла.
-Так ты художник? - поинтересовался я.
-Меня учил рисовать в клинике сосед по палате - вот он настоящий художник.
-Художник в психиатрическом диспансере? - удивился я.
-Люди искусства - тонкие натуры. Они часто преступают грань и оказываются на границе реального и нереального миров. Иллюзорное восприятие действительности опасная штука. Результат печальный, но такова жизнь.
Ничего себе! А блаженный может быть красноречивым. Не из-за ума ли сельчане его записали в “блаженные”?
-Я взяла листочки из пачки бумаги «Белоснежка», что лежала на вашем рабочем столе и карандаш из баночки. Морс подойдёт? - поставив на стол поднос с кувшином и двумя стаканами, спросила прислуга.