– Ни хрена я никому не дарил. Вы ж сами их выпросили! Вот вам и одинаковые бобры!

 

Но озверевшая Домохозяйка уже ничего не слышит. Прошествовав на кухню, она принимается методично извлекать недобитую посуду и мрачно, без прежнего воодушевления, крушить её об пол. Тем временем комната заполняется едким дымом и запахом гари, но я не спешу переключаться на тушение пожара, опасаясь упускать из виду беснующуюся Келли. Впрочем, кухонная утварь вскоре заканчивается, она обводит опустошённым взглядом плоды своих стараний и удаляется, сохраняя гробовое молчание.

 

Я принимаюсь метаться, выискивая уцелевшую ёмкость, чтобы набрать воды для ликвидации источника возгорания. За спиной слышится шипение, оборачиваюсь и вижу, как Майя поливает кресло минералкой. Она опорожняет одну бутылку за другой, пока кресло полностью не пропитывается влагой и вокруг не образовывается лужа с разводами сажи и обрывками обугленной ткани.

 

– Красиво горело… – траурно произносит Джейн в пространство.

 

Мы с Майей переглядываемся. Она качает головой, намекая на мой незаурядный талант в выборе женщин.

 

– Я, между прочим, зашла сообщить, что у меня появился молодой человек, – бесцветно вымолвила Джейн, наблюдая, как падающие хлопья пепла растворяются в мутном болоте. – Прощай, милый.

 

Она отворачивается и идёт к выходу, осторожно переступая через осколки. На этом дебош заканчивается, и мы остаёмся одни. Майя растерянно оглядывает разгромленное помещение.

 

– Ну что, Майечка? Довольна? – утомлённо усмехаюсь я. – Почудила на славу?

– Погоди, кажется, сверху ещё тянет гарью.

 

Я ввинчиваюсь по лестнице и обнаруживаю, что Келли подожгла кровать. Но полусинтетические простыни горят плохо, и, кроме тучи дыма, не представляют реальной опасности. Спихнув разбитый лэптоп, переворачиваю матрас на каменный пол и, убедившись, что огонь задохнулся, плетусь вниз.

 

– Мне пора, – тускло говорит Майя. – Открой окна, пусть проветрится…

 

У двери она застывает в нерешительности, будто собираясь что-то добавить, но, помедлив, так ничего и не произносит. По её лицу пробегает тень, Майя смущённо улыбается и уходит.

 

Я опускаюсь на чудом уцелевший диван, а в перекрестье окна, вспучившись грязно-багровой зарёй, набухает новый день…