Юрий Дмитриевич Дмитриев
Золотой поезд
1
Мелкий, не по-летнему холодный дождь моросил с утра. Порывистый ветер бросал дождевые струи из стороны в сторону, и Андрей, подняв воротник пиджака и поглубже натянув кепку, не знал, куда повернуться, чтобы дождь не бил в лицо. Напрягая зрение, он внимательно оглядывал кусты и то и дело бросал взгляд на еле приметную в темноте сторожку. Изредка, приглушенные шорохом дождя, доносились звуки ночного города. Проехала машина, протарахтела какая-то повозка- и снова тишина. Где-то заливисто залаяла собака, щелкнул сухой револьверный выстрел и лай перешел в жалобный визг. Второй выстрел заставил собаку умолкнуть.
- Вишь, собака кому-то помешала.
Андрей быстро повернулся на знакомый голос. Хозяин сторожки стоял рядом, опираясь на суковатую палку, и печально качал головой.. .
- Когда ж это кончится-то? - снова тихо спросил он, обращаясь не то к Андрею, не то к самому себе.
Андрей ничего не ответил, и старик, постояв еще немного, исчез так же неслышно, как и появился,- будто растворился в темноте.
Чтобы хоть как-нибудь согреться, Андрей стал думать о своем паровозе, о пышащей жаром топке. Постепенно мысли перенеслись в депо и опять вернулись к мучившему его весь день вопросу: что произошло?
Андрею и раньше случалось оповещать членов ревкома о времени и месте заседаний. Но всегда это делалось заранее - за день, а то и за два. А сегодня ревком собрался срочно. Предревкома Шагов послал Андрея и хозяина сторожки на пустырь караульными.
Андрей потерял счет времени. Ему казалось, что ходит он очень долго, хотя едва ли прошел час, как он стал на свой пост.
Лишь только закрылась за Андреем дверь, Шагов начал без предисловия:
- В прошлом году, в связи с чрезвычайным положением, Советское правительство эвакуировало часть золотого запаса республики из столицы в Казань. Во время мятежа белочехи захватили золото и привезли его сюда, в Сибирь, чтобы передать Колчаку. - Шагов помолчал и резко добавил: - Но передача не должна состояться! Золото должно быть возвращено его законному хозяину!.. Вот чем, товарищи, вызвано сегодняшнее срочное заседание.
Наступила долгая пауза. Огонь коптилки нервно бился в махорочном дыму, бросая слабый желтый свет на лица ревкомовцев.
- И ты предлагаешь…- прервал, наконец, молчание Марков, высокий худой человек с бескровным, заросшим седой щетиной лицом.
Шагов встал и прошелся по комнате. Старые расшатанные половицы жалобно заскрипели под его грузным телом. Огонек коптилки метнулся в сторону и зачадил сильнее.
- Я ничего не предлагаю, - ответил Шагов, в упор глядя на Маркова. - Есть приказ из Москвы. Для нас это закон. И мы приказ выполним, чего бы нам это ни стоило.
- Я же не о том, - Марков снизу вверх, прищурившись, посмотрел на Шагова, - приказ есть приказ, мы, конечно, его выполним. Весь вопрос-когда и как?
- Это должен решить ревком.
Снова наступила тишина. Было слышно, как шумит за стеной ветер и чуть потрескивает фитилек коптилки.
- Известно ли нахождение эшелона с золотом?- опять нарушил молчание Марков.
- Известно.
- Отбить - мы отобьем, - представитель железнодорожников, машинист Лавров, положил на стол свои огромные, тяжелые руки. - Отобьем, - уверенно повторил он. - Но как дальше? Без дороги не поедешь, однако. А на дороге…
Шагов быстро взглянул на него.
- В том-то все и дело. Захватить поезд хоть и нелегко, но с этим мы справимся. А вот доставить его в центр… Нам надо все предусмотреть, все предвидеть, а это ведь немыслимо.- Он помолчал и тихо добавил.- Говоря откровенно- доставить золото в центр почти невозможно. Но не выполнить приказ правительства тоже невозможно.
- Да, не выполнить его невозможно, - раздумчиво проговорил Марков, - хотя смысл приказа мне не совсем ясен. Ведь рано или поздно мы разобьем Колчака, и это золото достанется нам как трофей, - он улыбнулся, но тотчас же снова стал серьезным. - Прошу понять меня правильно: я ни секунды не сомневаюсь, что приказ правительства должен быть выполнен. Но верно ли мы понимаем приказ?- он опять снизу вверх «посмотрел на стоящего у стола Шагова.
- Приказ мы понимаем правильно: -отбить у врага золотой запас и доставить его в республику, - четко произнес Шагов. - Неужели вы не догадываетесь, чем вызван этот приказ? Ведь Колчаку скоро конец…
- Тем более.
- Да, Колчаку скоро конец,- продолжал Шагов, - именно потому правительство приказывает спасти золотой фонд республики.
Шагов вдруг удивительно ясно представил себе Ленинский кабинет, в котором он был в прошлом году. Тогда Ленин и Свердлов долго беседовали с ним, расспрашивали о положении в Сибири. На всю жизнь запомнил Шагов голос, услышанный им всего один раз.
И, может быть, сейчас Ильич говорит Свердлову:
- Вы понимаете, Яков Михайлович, как это важно для нас? Ведь через короткое время, когда буржуазные страны вынуждены будут признать нас, мы будем торговать со всем миром! И, кроме того (здесь Ленин, наверное, возьмет Свердлова за рукав), ведь это золото принадлежит народу, а оно может пропасть! Это архиважно!
Шагов посмотрел в напряженные лица ревкомовцев.
- Политические авантюристы, как только они почувствуют свою гибель, попытаются сбежать за границу. И в первую очередь они прихватывают не своих верных слуг - на кой черт они там! - а везут с собой золото. Керенский, этот мерзавец, распинавшийся о свободе и демократии, не забыл на всякий случай перевести в заграничный банк 350 тысяч рублей золотом! У Колчака нет возможности перевести деньги в банк. Но, покидая русскую землю, которую он сейчас пытается «освободить», он в первую очередь прихватит с собой золото…
Сильный порыв ветра ударил в стену сторожки, и Шагову показалось, что на пустыре кто-то вскрикнул. Посмотрев на ревкомовцев, он понял, что те тоже слышали. Не колеблясь, Шагов выхватил из кармана маленький листок и сунул его в огонь коптилки. Тонкая бумажка вспыхнула и рассыпалась по столу кудрявыми пепельными комочками. Марков бросился к двери, но она сама распахнулась, и на пороге, сжимая в руке револьвер, вырос чешский офицер. Окинув всех быстрым взглядом, он на ломаном русском языке крикнул:
- Руки вверх! Выходить по одному!
2
Бывший жандармский ротмистр Еремеев, произведенный недавно за особые заслуги - подавление крестьянского восстания и расстрел заложников - в подполковники, стоял перед начальником контрразведки бароном Бутбергом.
- Ну-с? - барон поднял голову и приветливо улыбнулся Еремееву. - Всех привели? Вводите по одному. И начнем с главаря - Шагова.
Еремеев не двигался.
Почувствовав что-то неладное, Бутберг вскочил с места и впился своими маленькими неподвижными, как у змеи, глазками в лицо Еремеева.
- Ну-с? - прошипел он. - Ну же! вдруг взвизгнул Бутберг.
- Так что, господин полковник, когда мы через верного человека получили сведения о сборе большевиков, я по вашему приказанию взял полуроту солдат, окружил пустырь и стал тихонько подбираться. Темень и дождь как раз способствовали. Но у них часовые справа и слева выставлены. Чтоб не спугнуть и захватить всех, я послал пластунов для снятия этих часовых. Но пока мои солдаты подбирались…
- Быстрее же! - опять взвизгнул Бутберг. - Ну-с! Что? Ушли?
- Никак нет. Чехи…
- Какие чехи, почему чехи?
- Понять невозможно, ваше благородие. Откуда ни возьмись, чехи. Человек двадцать, а может, и тридцать. Сняли часовых, ворвались в эту сторожку и увели всех.