— Мам, мне кажется, что нас уже все ждут.

Мама махнула рукой в сторону двери.

— Конечно, иди, не волнуйся обо мне. Со мной все будет в порядке.

Положив свой маленький букет из розовых барвинков на кровать, Сэм ласково обняла маму за плечи.

— Посмотри на меня, мам. Вы с папой были женаты тридцать восемь лет.

— Тридцать девять, но кто считает?

Сэм подавила желание закатить глаза:

— Очевидно, что ты. Итак, почему ты так расстроена?

— Посмотри на меня, — ответила она, пробежавшись руками по дорогой ткани, покрывавшей ее бедра. — У меня впереди еще много лет. Есть вещи, которые я хотела бы сделать. Далекие места, которые я хотела бы посетить. Год вдали от Камерона дал мне возможность осознать, как много я упустила. Я боюсь, один раз твой отец уже менялся. Кто знает, не изменится ли он еще раз.

Сэм ощутила магнетическое притяжение в сторону Доминика, она хотела идти к нему. Ей было жизненно необходимо находиться рядом с ним, но она не могла бросить мать в такой момент. Она сделала глубокий, успокаивающий вздох и произнесла:

— Мама, я тебя знаю. Ты не хочешь его отпускать. Мы с тобой многое поняли за эти месяцы и знаем, чего хотим. Мы знаем, что допустимо, а что – нет. Черт, я больше никогда не позволю папе плохо обращаться с тобой, так что тебе не о чем беспокоиться, — Сэм хотелось встряхнуть и образумить ее.

— Так ты думаешь, мне стоит принять его предложение?

Ей потребовались все силы, чтобы оставаться спокойной. Сегодня ее свадьба, а вот она стоит, и дает советы своей матери – пойди-ка разберись.

— Да, мам, я думаю, что стоит.

— Хорошо, — ответила она, и ее глаза внезапно просохли. — Я готова. Я рада, что мы поговорили.

— Я тоже, мам. Давай сделаем это, пока Доминик не растаял и...

Проклятие. Она услышала в отдалении звук вертолета. Папарацци выследили их.

***

Пот стекал по его лбу, и Доминик посчитал это удачей, потому что сейчас никто не увидит его покрасневших глаз, не то чтобы он плакал или еще что-нибудь в этом роде.

Он же не плакса.

Он настоящий мужик.

Черт, он только что закончил сниматься в фильме, в котором стрелял в людей только за то, что на него не так посмотрели. У него достаточно тестостерона, чтобы вступить во Всемирную Федерацию Реслинга.

И все же, пять минут назад он думал о своей жене и о воспоминаниях, которые у них уже собрались за такое короткое время. Он также думал о своих клятвах. Каждый раз при мысли о том, как много Сэм значит для него, его охватывали эмоции.

Это бесило его.

Он может сделать это.

Сэм была его луной, солнцем, кислородом, который он вдыхал.

Вот. Достаточно легко. Судьба, эта непостоянная, но мощная сила, способная с легкостью определить человеческую жизнь, нашла его и подарила ему Сэм.

У него горели глаза. Проклятие.

Забудь об этом. Нужно просто подумать о других вещах.

Он бросил взгляд на терпеливо ожидающих гостей. Жена Тома снова беременна. Их трехногий бигль ходит от стула к стулу, чтобы убедиться, что все гости хоть раз почешут ей спинку. Рекс пытается следовать за ней, но все время оглядывается, натыкается на Цезаря и двигается в неправильном направлении.

Если сменить тему, то недавно Доминик ездил к своему отцу. Притворившись, что решил проверить, как у него дела. И, подумать только, дядя Френк появился за две минуты до того, как он собрался уходить. Гнев закипал внутри, когда он вспоминал удивленное лицо дяди. Как оказалось, его отец и дядя скооперировались, чтобы вместе украсть его деньги. Они думали, что Доминик всегда может сняться в очередном фильме, заработать еще один миллион и все будет в порядке.

Доминик сделал глубокий вдох, и грусть сменилась горечью, угрожавшей испортить этот особый день. Нет, он покончил с этим. У него есть Сэм, и у него есть его мать.

Нет нужды говорить, что оба они уже в тюрьме. Присвоенные ими деньги уже испарились – были потрачены на выпивку и азартные игры. Немного времени, проведенного за решеткой, заставит его отца перестать пить. Хотя бы на некоторое время.

Радуясь, что держит в узде свои эмоции, Доминик положил руку на грудь, в тот миг, когда увидел Сэм. Пока она шла по травянистой дорожке, играл "Замечательный вечер". От ее вида, с распущенными волосами, одетую в простое, но красивое платье – захватывало дух. Розовые цветы в ее букете сочетались с мягким цветом ее губной помады. Поразительная. Завораживающая. Просто прекрасна.

А когда она улыбнулась ему, он ощутил нарастающий рокот глубоко в груди.

Она вложила свою нежную руку в его, и это напомнило ему об их первой свадьбе в церкви, когда она поразила его своей красотой. С тех пор жизнь уже не была прежней.

— Ты снова плачешь? — тихо спросила она.

— Нет. Откуда такие мысли? Это пот, просто на короткий миг появилась мысль, что ты струсишь и сбежишь.

Она сжала его руку.

— Я никогда не сбегу. Ты связан со мной, ДеМарко и я люблю тебя.

Прилетели вертолеты. Пыль и кусочки травы летали вокруг них, что он посчитал хорошим знаком, потому что появилось еще одно оправдание его увлажнившимся глазам.

— Я тоже люблю тебя, — произнес он достаточно громко, чтобы перекричать оглушительный шум.

***

Эмма потрепала Уинстона по голове, наблюдая за тем, как дедушка провел Сэм по травянистой дорожке, прежде чем занять свое место рядом с бабушкой. Доминик снова плакал. Все ее друзья считали Доминика жутко крутым, из-за того, что он на экране играл грубого парня, но в глубине души дядя Дом был необычайно мягким.

Том был шафером, а Эмма – подружкой невесты – отличное решение со стороны невесты, как она сама себе говорила.

Так классно, что закончились съемки первого вестерна Доминика, и на просмотрах все выглядело хорошо. Она дважды приезжала навестить его на съемках. Его фаны простили его, и World Studios все еще пытается уговорить Доминика на новый контракт.

И что еще лучше, Сэм после года написания и переписывания, закончила свой первый любовный роман. Чертовски увлекательный. Тетя планировала походить по агентам, но Эмма исследовала Самиздат и была уверена, что есть к чему стремиться. Эмма не против походить с ней на несколько автограф-сессий. Это будет забавно.

Эмму предупредили, что церемония будет короткой и милой, и они не шутили. Сэм едва успела занять свое место, когда священник спросил:

— Берешь ли ты эту женщину в свои законные жены? — Ему пришлось прокричать достаточно громко, чтобы быть услышанным сквозь шум вертолетов, парящих над ними, что делало всю сцену достаточно комичной – хороший эпизод для следующего романа Сэм, решила Эмма.

— Беру, — ответил Доминик.

— А ты, Саманта Сью Джонстон, берешь ли Доминика Дамариона ДеМарко в свои законные мужья?

Глаза Сэм расширились.

— Он сказал Дамарион?

Среди гостей послышался смех.

Эмма пообещала держать рот на замке, так что она промолчала. Было очень сложно не рассмеяться.

— Обсудишь это потом с моей матерью, — ответил Доминик Сэм.

— Вау, прошло уже больше года, а мы все еще многого не знаем друг о друге, не так ли?

— У нас впереди вся жизнь, — напомнил он своей будущей жене.

— Мы действительно собираемся состариться вместе, — произнесла Сэм, качая головой, чего Эмма не поняла, так как они и так были уже достаточно старыми.

— Мне повторить вопрос? — прокричал священник.

— Да! — проорала в ответ Эмма, желая быстрее покончить с церемонией и перейти к более приятной части: поедании торта с клубникой и сливками, наблюдая как все делают из себя идиотов на танцполе.

После того, как священник снова все повторил, Сэм наконец произнесла:

— Беру.

Эмма испустила огромный вздох облегчения. Саманта и Доминик составляли очень милую пару. В некотором роде им удалось удержать в целости всю семью. Бабушка и дедушка поговаривали о принесении повторных клятв, но бабушка переехала к Беверли ДеМарко и разыгрывала из себя недотрогу.