Изменить стиль страницы
  • «
  • 1
  • 2
  • 3
  • 4
  • 5
Избранная лирика i_001.jpg

Борис Ковынев. Избранная лирика

Об авторе

Борис Константинович Ковынев родился 23 февраля 1903 года в деревне Милорадово Полтавской губернии в семье служащего. Здесь он поступил учиться в начальную школу, а когда окончил ее, родители переехали в Полтаву. Ковынев продолжает учебу в реальном училище, закончить которое ему не удается из-за первой мировой войны.

В 1915 году семья Ковыневых переехала в Тифлис, ставший второй родиной поэта. В Тифлисе, еще до установления Советской власти в Грузии, Ковынев впервые публикует свои стихи, преисполненные революционного пафоса, горячо откликается на мировые события, воспевает труд простых людей наравне с трудом поэта. После установления Советской власти на Кавказе возглавляет Боржомский комитет комсомола.

В 1924 году поэт переезжает в Москву и поступает учиться на литературное отделение Рабфака искусств. В это время его стихи уже публикуются в центральной печати.

В молодой комсомольской поэзии Ковынев выступает в основном как лирик. В издательстве «Новая Москва» выходит первая книга поэта, хорошо принятая читателями. В течение последующих шести лет Ковынев выпустил более десяти поэтических сборников, наиболее зрелым из которых является «Солнце взрослых». Книгу к печати рекомендовал Алексей Максимович Горький. Из Сорренто он написал Борису Ковыневу письмо, очень тепло отозвавшись о его стихах. Это надолго вдохновило молодого поэта.

В 1959 году в издательстве «Советский писатель» вышел сборник стихов Бориса Ковынева «Искусство полета», получивший высокую оценку в прессе. В нем Ковынев проникновенно воспевает нашу Родину, труд простых людей, подвиг русского народа в грозные годы Великой Отечественной войны. Природа и любовь по-прежнему остаются его излюбленной темой.

Тяжелый недуг приковал Бориса Константиновича к постели, но страстная любовь к поэзии неизменно укрепляет его волю к жизни: он упорно работает в агитплакате, печатается в центральных газетах, участвует в литературных конкурсах. Оптимист, остроумнейший человек, он веселой шуткой умеет поднять настроение людей. Много лет консультирует он молодых поэтов, двери его скромной квартиры в Нагатине всегда гостеприимно распахнуты для энтузиастов поэтического слова.

Л. Кедрина

Спутнице моей жизни —

Елене Долиной

посвящаю эту книгу.

Горькому

Человеку так дано от века!
Словно сон,
Невероятный сон,
С древних лет волнует человека
То, к чему не прикоснулся он.
Мальчугану по ночам не спится,
Ни о чем ему не говори.
У него товарищи —
Жар-птица,
Робинзоны и богатыри.
У него друзья —
Орангутанги.
Небывалым он по горло пьян,
И живет он на далеком Ганге,
В шалаше из листьев и лиан.
Был и я таким же фантазером.
Сколько раз в ночную тишину
Я грустил по сказочным озерам
И в снаряде мчался на Луну.
Но однажды, в годы оперенья,
Чтоб меня избавить от проказ,
Дали мне прочесть стихотворенье
И рассказ.
Коротенький рассказ.
С той поры как будто не бывало
Игр, и пташек, и жужжанья пчел.
На странице старого журнала
Я Максима Горького прочел.
Подо мной скрипела табуретка.
Ночь за ночью
(Светлая пора!),
Алексей Максимович, нередко
Проводил я с Вами до утра.
Ничего, что был мне сон неведом,
Что за чтеньем проходил обед.
Страсть к борьбе,
К работе и к победам
Заменила юношеский бред.
И, мою энергию утроив,
В чудном свете,
Будто под луной,
Вырастали образы героев,
Становились в ряд передо мной.
Буревестник жег воображенье:
Тише, море, тише, не гуди!
Вот Челкаш,
Не знавший поражения,
Данко вслед за ним в изнеможенье
Вырывает сердце из груди.
Все они, и третий, и четвертый,
Что кипели в жизни, как в бою,
Окрыляли страстью неистертой
И здоровьем молодость мою.
Алексей Максимович!
Не фраза.
Кто Ваш пламень в сердце не носил,
После Вас не бился до отказа,
Не работал до последних сил!
С Вами легче и препятствий глыба,
И тоска не тронет сердца вновь.
Алексей Максимович,
Спасибо!
За огонь,
За бодрость,
За любовь!

1928

Мы славим труд

Кузнец кует, полярники плывут
Сквозь снежный шторм.
Я воздвигаю зданье.
Я каменщик,
И я люблю свой труд —
В нем есть большая радость созиданья.
Как ты, поэт, в безмолвии ночей
Кладешь слова, чтоб зазвучали песней,
Так я кладу дома из кирпичей.
Я каменщик.
Что может быть чудесней!
Есть у меня хорошие друзья.
Один на Курской служит машинистом.
Он так пленен движеньем, гулом, свистом,
Что жить ему без этого нельзя.
Когда он мчится —
Все дрожит вокруг,
Звенят рожки, взлетают семафоры.
Готов ли путь?
Через минуту скорый!
А скорый — вот!
Его ведет мой друг!
Мелькнул — и нет...
Лишь фонарем сверкнул.
Лишь прокричал гудком горластым:
«Смирно!..»
И все леса на всем пути обширном
Становятся в почетный караул.
Другой мой друг — таежный лесоруб.
Богатырем его зовут недаром:
Идет молва, что он одним ударом
Сорокалетний сваливает дуб.
Еще крылом не шевельнул рассвет —
А уж его не сыщешь. Непоседа!
Еще скажу про своего соседа:
Он человек задумчивый. Поэт!
Его стихи, как радуга, горят,
И кажется, когда закроешь веки,
Что он не сам,
А нивы, горы, реки
Через него с народом говорят.
Однажды он опасно захворал.
Врач говорил, склонившись у матраца:
— Опять стихи!..
Я буду с вами драться!
Бот вам хинин, а на ночь бромурал. —
Волнуясь, врач переходил на «ты».
— Не бормочи. Лежи...
Ведь это, это... —
Не понимал старик, что для поэта
Нет ничего страшнее немоты.
Почти в бреду он написал стихи,
А через год в Крыму и на Байкале
Я слышал, как их пели пастухи
И моряки на крейсере читали.
Учитель учит грамоте детей.
Пилот летит на север сквозь ненастья.
Мы все горды профессией своей
И славим труд,
Творящий жизнь и счастье.