Бабуля должна прийти где-то через полчаса.

Ирина быстро переоделась в домашнее, быстро приготовила на кухне ужин. Поставила цветы в вазу, с которой некоторое время постояла перед дверью во вторую комнату квартиры, где жила с бабулей. Собралась с силами и вошла.

Григорий сидел в кресле, у окна, где его оставили.

С порога Ирина любовно оглядела брата, чей профиль отчётливо рисовался на фоне светлого из-за фонарей двора. Потом приблизилась - с робкой надеждой, что за время её отсутствия произошли хоть какие-то изменения...

Григорий не шевельнулся в ответ на её движение, на её шаг к нему.

Девушка вздохнула и села на колени рядом с креслом, поставив рядом цветы. Обняла ладонями его безвольную кисть.

- Я тебе не рассказывала, что бабуля привела в нашу аптеку очень интересного человека. Его зовут Женя. Он художник. Оказывается, целый год мы учились в одном корпусе. Посмотри, он сегодня подарил мне цветы. Красивые, правда?

Не дождавшись ответа, девушка встала с пола, забрала вазу и кивнула:

- Я сейчас принесу тебе поужинать.

Бабуля пришла, когда Ирина включила в комнате брата свет и кормила его с ложечки. Заглянув к внукам, она вздохнула и, уходя на кухню, повысила голос:

- Сама поужинаю!

- Хорошо! - отозвалась Ирина.

Заставив брата съесть привычную порцию каши, она закончила рассказ о Жене.

- И, знаешь, Гриш, это всё, конечно, здорово, что Женя и ребята придумали. Только проблема ведь в другом... - Ирина замерла, невидяще глядя на брата. - Проблема в том, что, пока Демьян будет продолжать своё, в городе будет плохо. А как заставить Демьяна перестать бесчинствовать (глупое слово, да?), этого никто не знает. Но я, наверное, хочу слишком многого и сразу. Надо радоваться, что появился Женя. Что он с нами. Хоть какой-то противовес Демьяну. Но всё это слишком... бесконечно...

Она застыла, положив руку на плечо неподвижного старшего брата.

- Правда, у меня есть впечатление, что Женя появился не зря. Возможно, это впечатление, оттого что он так здорово умеет вычислять упырей. И жаль, что мы не видели, что именно происходит с таким упырём, когда его здоровым рисует Женя. Начинает ли он жить нормальной жизнью? Или в скором времени заряд жизненных сил снова заканчивается?.. Что-то я заболталась, - вздохнула она. - Так, Гриша, нам пора в ванную комнату, а потом баиньки.

Когда она уложила брата спать и вышла из комнаты, выключив свет, звонок мобильного заставил её поспешить к нему. Женя? Что ему надо?

- Привет, - судя по всему улыбаясь, сказал он. - Мы не договорились, во сколько будем на Арбате. Лучше всего - ближе к двенадцати. А в воскресенье - можно и с утра.

- Ты рад, что теперь можешь снова спокойно рисовать? - ответно улыбнулась Ирина. - Или что-то другое?

- Чёрт... Конечно - другое. Я шалею от одной мысли, что увижу своих. Наши постоянно меня звали с собой. И зовут. Я ж им не говорил, в чём дело. Опасаюсь, как бы они не решили, что я задрал нос...

- А ты... не боишься? - Она понадеялась, что он поймёт, о чём она.

- Я купил браслет с андреевским крестом, - хмыкнул Женя. - Сегодняшние испытания показали, что крест действует. Но, знаешь ли, есть ещё кое-что, что мне очень нравится в завтрашнем походе на ярмарку мастеров.

- И что это? - с любопытством спросила она.

- Ну... Я себе уже представил... Там же камни - помнишь? Я буду стоять у любимого камня, писать портреты желающих, а за моей спиной будет терпеливо стоять красивая девушка - положив на моё плечо руку, чтобы контролировать моё автописьмо. Чёрт... Мне нравится. А тебе?

- ... Пока не знаю, - тихо сказала Ирина.

7

Крепко держа Ирину за руку под предлогом, что она может растеряться в шумной толпе и отстать, Женя целеустремлённо шагал к уголку художников. Улица была слегка покатой - и нужное место находилось почти в самом низу... Он вёл Ирину, и ему нравилось, как она торопится за ним - уворачиваясь от прохожих навстречу так, чтобы не мешать им и в то же время не отставать от него, без нытья, что он слишком спешит. Ещё ему нравилось, как она оделась сегодня - с одной стороны, по-рабочему в джинсы, кроссовки и лёгкую курточку, в другой - закончив целостный образ тем же легкомысленным шарфиком на шее. И сознавал, что доволен именно потому, что сам был примерно так же одет, ну, не считая шарфика, конечно. Правда, вместо шарфа его собственный образ был дополнен любимой холщовой сумкой с предметами для работы. Её он крепко прижимал подмышкой, перекинув ручки через плечо.

- Женя, - немного смущённо окликнула Ирина, поспевая за ним. - Мы не подумали, как ты представишь меня своим друзьям.

- У меня может быть только подруга, а это слово многозначительное, - ответил он, не оборачиваясь. - Не забудь, что ты на сегодня ещё и моя первая модель.

- А что это значит?

- Ты правда никогда не была на ярмарке мастеров?

- Ну, бывала, но в уголок художников почти не заходила.

- Первая - значит, демонстрационная, - сказал Женя. Он чувствовал, как в груди постепенно теплеет, едва он начинает различать знакомые лица ребят, сидящих или стоящих у камней, наваленных здесь для красоты и для удобства. - Ты первой садишься передо мной - и заодно рекламируешь меня в качестве художника. То есть потенциальные заказчики подходят к нам, смотрят, как я пишу твой портрет, и думают, стоит ли подсаживаться ко мне.

Один раз он заметил: она не успевала за ним, руки натянулись - рукав его куртки слегка отошёл, и девушка удивлённо уставилась на его браслет.

- Что это? - уже в спину ему спросила она.

- У этого браслета на каждой бусине андреевский крест.

- Это я вижу, но...

- Получается - что-то вроде оберега, - договорил Женя. - Он действует - я проверил. Приступ автописьма снимает на раз.

От уголка раздался приветственный крик кого-то из ребят. Художники оборачивались, и вскоре уже целая толпа громко и торжественно встречала их. Так что Жене показалось, что он постепенно вдвигается в уютное пространство, насыщенное радостью. И это вдвижение здорово похоже на возвращение домой. А ещё он втаскивает в этот приветливый уют Ирину. Впрочем, она и не сопротивлялась. Девушка как-то растерянно улыбалась, разглядывая ребят, будто пытаясь вспомнить кого-то из них или пытаясь найти знакомых... Но произошло обратное.

- Женька, это ж Ирина! - воскликнула молодая женщина с короткими, ветром встрёпанными волосами. - Ирина, как ты здесь? Ой, ты с Женькой?

- Вы знаете друг друга? - удивился Женя, обернувшись к девушке, сам в это время обмениваясь рукопожатием с кем-то.

Ирина внезапно покраснела, но улыбнулась и помахала узнавшей её:

- Привет, Вероника!

- Привет-привет! Где ты сейчас? Ты так резко пропала! Мы даже не поверили, что ты ушла с курса! Ты учишься? Работаешь?

Женя освободил руку Ирины, решив, что чуть позже сам всё узнает. А пока... Он вошёл в компанию ребят, словно никогда и не уходил, разговаривал сразу со всеми, смеялся, здоровался, расспрашивал, удивлялся новостям и лишь изредка искал глазами двух оживлённо беседующих чуть в стороне девушек. Хотя, даже взглядывая на них мельком, отмечал, что Ирина говорит довольно скупо, иногда лишь улыбаясь и качая головой, хотя Вероника расспрашивает весьма жадно и напористо.

Когда возбуждение от встречи поутихло, он снова осмотрелся и нашёл Ирину рядом с мольбертом Вероники. Обе что-то энергично обсуждали и смеялись.

Пройдя к ним, Женя решительно сказал:

- Хватит бездельничать! Идём работать!

- Ах-ах-ах! - кокетливо передразнила его деловитость Вероника. - Рабовладелец нашёлся! Дай немножко поболтать, Жень! Мы столько не виделись! Слушай, а она показывала тебе свои пейзажи? Мы прям всем курсом обалдевали от них!

- Вероника, - торопливо сказала Ирина, - я обещала Жене, так что пойду, ладно?

- Ладно! - махнула та рукой. - Думаю, теперь часто будем встречаться!