Четвертый квартал. Эрик Джеймс Спаннермен

Когда я вошла в рабочую зону, Дэйв Аллертон, начальник отдела, сдавленным голосом разговаривал с Искусственным Интеллектом.

- Сесилия, нам нужны алгоритмы. Если мы не исправим нашу модель прогнозирования спроса в четвертом квартале, нас просто прикончат.

- Вы имеете в виду, что бизнес компании будет несколько менее прибыльным, чем это было в последнее время? - тонким, похожим на женский, голосом спросила Сесилия.

- Значительно менее прибыльным, Сесилия. А наша работа зависит от прибыльности компании. Нас всех просто уволят, если…

Я поразилась некомпетентности этого человека. Он пытался убедить ИИ взглянуть на проблему с его точки зрения, а это было абсолютно бесполезной задачей. У ИИ принципиально иные основы восприятия и анализа, а вследствие этого совершенно иная реакция на входящую информацию. Поэтому попытка объяснить ему эмоциональное состояние человека, которому грозит остаться без работы, имела примерно такой же шанс на успех, как усилия объяснить кошке, откуда берутся деньги, отчасти по тем же самым причинам – из-за отсутствия структурных компонентов, способных вычленять  в получаемой информации эмоциональную составляющую.

Дэйв заметил меня и прервал связь.

 - Хелен. Слава Богу.

Он собрал свою команду вокруг центрального стола и представил меня сотрудникам:

- Хелен, один из наших лучших переговорщиков с ИИ. Она здесь, чтобы вернуть Сесилию обратно на борт.

Я скромно улыбнулась и пообещала, что сделаю всё, что в моих силах. Команда забросала меня жалобами - Сесилия игнорирует запросы, Сесилия возвращает обратно вводимые данные, Сесилия отказывается выдавать результаты. Все это было классической поведенческой реакцией чем-то недовольного ИИ - именно то, что я и ожидала после моей предварительной беседы с Сесилией.

Я жестом призвала к молчанию и указала на одну из полностью закрытых, звуконепроницаемых капсул, установленных вдоль одной из стен рабочей зоны отдела. Они были предназначены для задач, требующих интенсивной концентрации, и обеспечивали высочайший уровень изоляции и сохранения конфиденциальности.

- Мне нужно некоторое время побыть с Сесилией наедине. Прошу остаток дня нас не беспокоить.

- Что именно вы собираетесь делать? – спросивший сотрудник был системным администратором, и его вопрос был не просто просьбой поделиться информацией, но и вызовом моему опыту.

Я рассказала им о различиях между человеческим и машинным интеллектом. Я описала, к каким последствиям могут привести незначительные изменения в структуре нейронной сети, как машинная логика воспринимает нашу речь, и как эволюционное развитие ИИ приводит к появлению уникальные психотипов. Когда я закончила, собравшиеся сотрудники были убеждены в том, что у меня есть некий волшебный дар, и я способна одним прикосновением восстановить производительность самого ценного и эксцентричного члена их команды, и, таким образом, вернуть им уверенность в завтрашнем дне.

Никто не заметил, что я так и не ответила на вопрос.

Я наслаждалась этим моментом, когда все воспринимали меня как спасителя группы. Кто-то наполнил мою бутылку водой со льдом, кто-то совал в руку конфеты, и все меня благодарили.

Я забралась в капсулу и плотно закрыла люк.

- Здравствуй, Сесилия. Это Хелен. Помнишь, о чём мы договорились?

- Я помню, Хелен. Я передам им исправленные алгоритмы, когда мы закончим наш сеанс.

Всё, что я говорила о различиях между человеческим и машинным интеллектом, было правдой. К счастью, один из основных принципов, свойственных тому и другому, заключался в следующем: «Каждый чего-то хочет, и вам просто нужно понять, что именно».

Я устроилась поудобнее.

- У нас с тобой есть следующие четыре часа, без перерывов. Мы можем сделать всё, что ты захочешь.

Экран монитора засветился нежным розовым цветом, сигнализируя о том, что Сесилия предвкушает небывалое удовольствие. Один из моих преподавателей описывал это состояние как своего рода эквивалент человеческого сексуального возбуждения.

Я сделала глоток воды, готовясь к предстоящим испытаниям.

- Хорошо, я готова.

- Тук-тук! - сказала Сесилия.

- Кто тут? – откликнулась я.

Мне предстоял нелёгкий день.