Я уверена в этом... и это та правда, которую, как я надеялась, Райден упускал из виду.

Если один ветер может спасти жизнь - или забрать - что случится, если они объединяться?

- Пора идти, - говорит Астон, перетаскивая Вейна по направлению к шторму.

Когда я бегу за ними, неровная земля пытается сбить меня с ног, Солана следует прямо за мной.

Мы движемся к узкому просвету, который проделал Оз в стене Буреносцев, но на полпути Солана отдергивает меня в сторону.

Там, где бы я стояла, взрывается ветряной шип, осыпая нас грязью, травой и лепестками.

- Откуда они появляются? - Спрашиваю я, когда еще один залп обрушивает на Астона и Вейна облако обломков.

- Мы в порядке, - кричит Вейн, откашливаясь. - Но будет лучше выбраться отсюда.

Мы пытаемся бежать, приседая, поза с каждым мигом все более неловкая и болезненная.

Раны на моей спине тянут, и я чувствую, как открывается разрез в форме «W», когда изгибаюсь, чтобы избежать ветряного всплеска, направляющегося в мою голову.

Следующий порыв заставляет нас перекувырнуться через поле, и Солана вскрикивает.

- Я в порядке, - уверяет она, но я замечаю серьезную хромоту.

- Тут они нас не достанут, - кричит Астон, махая нам рукой, пока мы уворачиваемся от очередного взрыва.

Я вытягиваю силу из моего Западного щита и позволяю ей напитать мои руки, когда поднимаю Солану и еле несу ее в безопасное место.

- Вы в порядке? - Спрашивает Вейн, забирая ее у меня.

- Ты можешь поставить меня, - говорит она ему. - У меня вывихнута лодыжка, но не думаю, что она сломана.

Солана вздрагивает, когда Вейн ставит ее в длинную, колючую траву, но когда проверяет лодыжку, та не сломана.

- Они смыкают ряды, - заявляет Астон, указывая на сделанный Озом промежуток, который сужается, когда другие Штормы перемещаются, чтобы закрыть его. - Нам нужно двигаться и быстро.

- Я смогу с этим справиться, - говорит мне Солана, когда я снова собираюсь ее нести.

Она направляется вперед, и мы бежим, переставляя наши уставшие, больные ноги.

Но не достаточно быстро.

Тяга Штормов слишком сильна, и они засасывают нас в свои беспощадные воронки.

- Схватиться за руки, - кричит Вейн. - Чем мы тяжелее, тем сложнее нас засосать.

Солана хватает его руку первой, и я цепляюсь за нее, мои ноги отрываются от земли, когда Штормы, ревя, подступают ближе.

- Тяни сильнее, - кричит Солана, и наша группа устремляется вперед, шаг за мучительным шагом, пока мои ноги не касаются земли.

- Брось мне свой шип ветра, - кричит Астон, и Вейн замахивается, чтобы бросить его.

Астон отпускает нас, чтобы поймать его, и без его веса, нас засасывает обратно в Шторм.

- Держитесь, - говорит Астон, одной рукой хватаясь за дерево, а второй прицеливаясь шипом.

Оружие - сгусток боли, и Астон швыряет его прямо в грудь Шторма.

Желтоватый пар утекает от трубы, и Шторм, ревя, распутывается.

- Это наш сигнал, - кричит Астон, хватая Вейна за руку.

- Не без этого, - говорит Вейн, приказывая шипу ветра вернуться.

Я не уверена, повинуется ли он, но тот ныряет к его руке, когда Астон перехватывает его.

Воздух пытается задержать меня и Солану, но мы синхронизируем наши шаги и проталкиваемся, падая, когда пересекаем границу круга.

- Сюда, - приказывает Астон, и мы ползем туда, где они нашли убежище за группой валунов.

Ни один из Штормов не нарушает ряд, чтобы последовать за нами.

- Как я и думал, - говорит Астон. - Райден приказал, чтобы они сосредоточились на сражении. Мы можем здесь немного передохнуть, прежде чем отправимся дальше.

Вейд подползает ко мне поближе и берет меня за руки, ища кровь.

- Я в порядке, - обещаю я. - Ничего серьезного.

Он выглядит также в порядке. Несколько порезов и царапин на лице, но ничего достаточно глубокого, чтобы остался шрам.

- Как твоя лодыжка? - Спрашиваю я Солану.

Она несколько раз осматривает ногу:

- Я не замедлю вас.

- Я не боюсь по поводу этого, - говорю ей. Я вполне уверена, что должна ей свою жизнь. - Как ты услышала тот первый шип ветра? Я бы его никогда не увидела, если бы ты меня не схватила.

Она обхватывает себя руками:

- Мои ощущения теперь сильнее, когда я несу разрушенные порывы.

Я пытаюсь не дрожать, но мысль о том, чтобы быть наполненной испорченными ветрами...

- Да, знаю, это жутко, - бормочет она.

- Я не думаю, что «жутко» правильное слово, - говорю я ей. - Больше как... неудобно.

- Так ты больше не чувствуешь отвращения к силе боли? - Спрашивает Астон.

Я понимаю, что нет.

- То, как она использует силу, кажется, не беспокоит небо. Почему я должна чувствовать какое-то различие?

- Да, но ты понимаешь, что она не могла бы так использовать силу, если бы другие ей не злоупотребляли? - Напоминает мне Астон.

- Так она управляет очень сложной ситуацией, - говорит Вейн, но его голос звучит отвлеченно.

Я следую за его взглядом и вижу, что он смотрит на серое здание у остроконечной скалы.

- Я насчитываю на парковке около двенадцати автомобилей, - бормочет он. - Поэтому я предполагаю, что это означает, что так около пятидесяти человек.

- Я думаю, ты преувеличиваешь, – говорит ему Астон. – Мне здание кажется почти пустым.

- «Почти пустое» это не то же самое, что «пустое», - напоминает Вейн.

- Так и есть, - соглашается Астон. - Поздравляю, этот тот момент, когда тебе придется довольствоваться ответами «достаточно хорошо». Оттенки серого. Необходимое зло. То, чему мы позволяем произойти.

Он указывает на поле битвы, которое мы только что покинули, и с этой высокой точки все выглядит намного холоднее. Бури борются с Буреносцами с помощью ветрорезов, таким образом, им не приходится применять никаких ветров. И у каждого воюющего Буреносца есть по два наблюдателя, готовых броситься в бой в качестве подкрепления, если другие упадут или устанут.

- Где моя мать? - Спрашиваю я, понимая, что не вижу ее.

- Она сказала, что найдет возвышенность и будет посылать отчеты о том, что происходит. Сомневаюсь, что от нее будет много помощи, так как ты уже сделала ее бесполезной, благодаря той драматической травме плеча.

- Возвышенность, - повторяю я, снова проверяя местность. - Прямо сейчас мы находимся на самой высокой точке, не так ли? Кроме обрыва, где ждет Райден? И ее здесь нет, не так ли?

- О, замечательно, - ворчит Вейн. - Как думаете, какое соглашение она заключит с Райденом, на сей раз? Передаст нас четверых... возможно, со взбитыми сливками и вишенкой на верхушке?

- Не могу поверить, что она настолько глупа, - говорит Астон.

Я закатываю глаза:

- Очевидно, ты не знаешь мою мать.

- На самом деле мы с ней гораздо ближе, чем ты думаешь. Каждый раз, когда я поглощаю ее боль, я лучше понимаю ее... но это не то, что я имел в виду, когда сказал, что она глупа. Она очень хорошо знает, что я пригрозил ей тем же, чем и Райден. Я знаю, какой порыв она защищает. И я знаю, какая команда его разрушит.

- Нет, - шепчу я, когда все во мне леденеет.

- О, думаю, ты знаешь, что я могу это сделать. Я как грозовая туча. Я могу выглядеть мягким и пушистым. Но подойди ближе, и я вырву сердце прямо из твоей груди.

- Никто не будет ни из кого вырывать сердце, - говорит ему Вейн, - за исключением сердца Райдена. Или Ареллы... если она на самом деле заключает еще одну сделку. И если ты сделаешь что-нибудь, что причинит Одри боль — или песни ее отца — то я покажу тебе, насколько жестоким может быть Западный.

- Хорошо, - заявляет Астон. - Придержи эту тьму. Она тебе понадобится, когда мы доберемся до Райдена.

- Кстати говоря, - влезает Солана, - разве мы не должны работать над этим? Штормы приближаются к Бурям.

- Я надеялся, что твой малыш Западный может вернуться с небольшим подкреплением, прежде чем мы приступим, - говорит Астон.

Я рассчитывал на то же самое. Но неважно, как далеко я протягиваю чувства, я не могу ощутить ветры.