Мужчина, который брал то, что хотел, а задавал вопросы позже. Этот человек не мог вырасти здесь, в этом захудалом районе.

– Здесь мило. Было. Когда ты здесь жил, – сказала я.

– Не очень. У нас какое-то время даже было электричество, когда мама подкинула достаточно денег для того, чтобы оно у нас было. Когда она не тратилась на своего нового парня.

Коул сунул руки в карманы.

– Мне жаль. – Слова звучали неубедительно и пафосно, но я не знала, что еще сказать. Но мне действительно было жаль. Никто не должен так жить.

Он повернулся и пошел по коридору слева, мимо меня, как если бы я ничего не сказала.

– У нас были разные отцы. У моих братьев и у меня. Никто из них не задержался. Не то, чтобы я винил их в этом. Она, наверное, и не знала, кто мой отец, так как не могла знать, от кого она забеременела. Наверное, даже не знала его имени.

В первой комнате, куда мы зашли, отсутствовала дверь. Посередине находилась голая койка. По полу была разбросана вата. Без сомнения, это было в результате проделок крыс внутри старого матраса его дома. Он ничего не сказал, просто минуту смотрел внутрь помещения, прежде чем двинуться дальше.

– Дом принадлежал моим бабушке и дедушке. Они построили его в начале 1900-х годов. Держали его в приличном состоянии и хорошо заботились о нем. Они отдали его моей маме, когда стали старше и переехали в деревню. Она была единственной, кто его разрушил.

Коул прижал руку напротив прогнивающей рамы рядом с закрытой дверью в конце коридора, прежде чем толкнуть ее, открыв еще одну спальню. Здесь находилась одна двухъярусная кровать.

– Это была моей комнатой, и... – он замолчал, – Гаррета.

– Кто такой Гаррет?

– Мой брат, – сказал он слова, будто они причиняли ему боль.

У него есть брат? Он никогда не упоминал его, только свою сестру. Вдруг слова Элейн, сказанные накануне, всплыли у меня в памяти. «Убьешь меня так же, как и всех своих братьев и сестер?» Тогда я не обратила на них внимания, потому что была слишком взволнована присутствием Коула и сложившимися обстоятельствами.

Что на самом деле случилось с сестрой и братом Коула?

– И эта комната. – Он толкнул дверь рядом с собой. – Была комнатой Сэнди.

Небольшая односпальная кровать стояла в углу. Стены покрывали плакаты из журналов для девочек. Везде находились изображения NSYNC (прим. пер. Бойз-бэнд коллектив), Backstreet Boys, и 98 Degrees.

– Твоя сестра, – сказала я тихо, вспоминая красивую девушку у него на руке, ее волосы развевались вокруг грустного лица.

Он глубоко вздохнул.

– Да. – Он захлопнул дверь, повернулся и пошел по коридору. Я отправилась вслед за ним, хотя он не остановился в гостиной. Он пошел обратно на улицу. Дверь взвизгнула в знак протеста, когда он распахнул ее.

Я вдохнула глоток свежего воздуха, когда вышла на улицу, счастливая, что выбралась из душного и неприветливого дома. Коул сидел на нижней ступеньке крыльца, обхватив голову руками. Я села рядом с ним и ждала минуту, обдумывая свои мысли. Почему он привел меня сюда? Это не имело смысла.

– Коул.

– Не надо, – он прервал меня.

– Я просто…

– Тебе нужно было увидеть. – Он поднял голову. Его глаза были красными, хотя в них не было слез. Он выглядел испуганным, ужасающим. По какой причине, я не знала. Что он увидел, когда он зашел в этот дом? Что преследовало его?

– Почему? – Слово вышло едва выше шепота.

Я думал, что он закроется, оттолкнет меня, но нет. Он обхватил ладонями мое лицо. Его глаза говорили миллион слов, но я не могла их прочитать. Они порхали в его радужной оболочке слишком быстро, чтобы понять.

– Ты должна была узнать. – Он кивнул, будто его слова были ответом на все вопросы в мире. Он с тоской на лице заскользил пальцами по моим щекам.

– Я всегда буду смотреть в зеркало и видеть маленького мальчика, который пошел в школу, потому что знал, что это было единственным способом получить еду. Я всегда буду видеть бедного подростка, у которого никогда не было новых ботинок.

Его руки дрожали на моих щеках.

– Я всегда буду видеть маленького мальчика, который любил тех, кто причинял ему боль снова и снова. Неважно, чем я сейчас владею и сколько у меня денег. Я всегда буду видеть ребенка, который верил своей маме, когда она сказала, что придет домой пораньше и принесет на ужин для него, Гаррета и Сэнди «Хэппи мил», мальчика, который разочаровался, когда три дня спустя, вернувшись, она пришла с пустыми руками.

Мое дыхание стало поверхностным, когда я наблюдала за Коулом и за отчаянием на его лице. Его прикосновение было нежным, когда он гладил мои щеки.

– Я всегда буду это видеть, неважно, сколько зарабатываю. Или насколько дорогой на мне костюм. Я всегда буду видеть бедного мальчика. – Он опустил руки ниже, лаская мое горло. – Ты всегда будешь видеть этот шрам, когда будешь смотреть в зеркало. Другие люди будут видеть это. Это отличается от шрамов, которые я вижу в себе каждый день. Это просто вещи, которые происходят с нами, которые формируют нас, делают нас теми, кто мы есть.

Его руки нерешительно сдвинулись.

– Но это не характеризует тебя, Джулия. Это показывает миру, что ты сильная. Что ты выжила даже тогда, когда кто-то хотел, чтобы ты умерла. – Он печально засмеялся. – К сожалению, я знаю, что это не то, что ты хотела услышать, но это правда. Ты имела мужество жить, когда все было направлено против тебя. – Он наклонился ближе. – Ты должна гордиться этим.

Мое сердце бешено колотилось, я ощущала дрожащие руки Коула на своем лице. У меня не было слов. В голове не оставалось никаких мыслей, у меня голова шла кругом от эмоций и понимания происходящего.

– Вот почему ты привел меня сюда? – Мой голос прозвучал жалким всхлипом.

– Я мог бы попробовать купить мир, Джулия, но это никогда не изменит то, что произошло здесь. – Он сжал губы и смахнул с моей щеки слезу. – Но сюда я тебя привез по другой причине. – Он замолчал, делая глубокий вдох. – Я вижу твой шрам. И хотел, чтобы ты увидела мои.

Это должно показаться странным, неправильным. Мне не следовало быть здесь, смотреть в глаза Коула, но я находилась рядом с ним. И, не смотря на то, что я понимала, что должна остановиться, я впустила его в свое сердце, прямо здесь, сидя на ступеньках крыльца его детского дома. То, что держало меня изнутри, что заставляло издеваться над ним в течение месяца, не давая ему приблизиться, отпустило именно в этот момент.

Я не могла объяснить ему всего этого. Эти вещи были слишком сложны, поэтому я не могла. Но я сидела и смотрела в его глаза, впервые увидев настоящего Коула. Это был мужчина, который преследовал меня, утверждал, что любит, контролировал мое тело одним щелчком пальцев. Но я увидела его обнаженного и открытого, несломленного жизнью, но сломленного внутри. Сломленного, как и я, теми, кого он любил.

И все, что я хотела, быть тем самым связующим кусочком, который снова соберет его воедино.

17 глава

– Я думаю, мне лучше отвезти тебя обратно домой.

Этого не произойдет. Я отказался.

Я даже не взглянул на Рэнди, продолжая смотреть на отморозка, выбирающегося из грузовика, находящегося около тридцати ярдов от нас. Мы расположились на парковке Хилсайл Кондоминис, которой я владел последние три месяца. Домом, в котором находилась квартира Джулии. Она делила ее с мужчиной, с которым она трахалась каждый месяц на «Восхищении–Х», Виктором Мерлином, Виктором, бойфрендом Криса. Но ни один из них не был тем парнем, который вылезал из грузовика. Этот парень был незнакомым, и он был здесь, чтобы забрать Джулию на свидание.

Ярость вскипела в моих венах. Она бушевала с тех пор, когда Леон позвонил мне с этой информацией. Сейчас он и Рэнди находились в непосредственной близости к Джулии, с тех пор как я стал владельцем ее квартиры. Леон работал на стойке регистрации, а Рэнди – в лифте. Они ежедневно говорили с ней. Они больше не прятались по кустам, чтобы не попадаться ей на глаза, а были лично знакомы с ней. Я так отчаянно хотел узнать ее, но они опередили меня.