Почувствовал острую необходимость с ней связаться, даже по СМС.

Я: Привет. Что делаешь?

Вместо того чтобы написать ответное сообщение, Таша перезвонила.

-Ого! Ты из тех девушек, что не стесняются звонить первыми? – сказал я, отвечая на звонок. –Кстати, привет.

-Не забывай, что я уже однажды звонила тебе первой, так что это меня не трогает. Здравствуй. – ответил женский голос на том конце.

-Я рад. Так как ты?

-Мы попрощались два часа назад, что за это время могла случиться?

-Ну с твоей удачливостью… - начал я, а потом прервался и, отбросив все сомнения, выпалил: -Я соскучился.

-Вот только не надо про мою удачливость тут. – засмеялась Наташа и ненадолго замолчала.

-Что ты делаешь?

-Чай пью, работаю, с тобой болтаю… всего понемножку, а ты?

-Работаешь? – переспросил я, пропуская вопрос мимо ушей. Кстати, а почему она никак не отреагировала на мое признание? Понимаю, возможно, еще рано, но…

-Ну да. Помогаю маминой знакомой в издательстве переводить небольшие тексты.

-Дашь почитать?

-Мне то что, это же не мое.

-А свое дала бы?

-Нет, наверное, нет.

Тут в тишине квартиры раздался пронзительный свист дверного звонка. Я пообещал Таше перезвонить и пошел открывать дверь. Кого нелегкая принесла?

-Здравствуй, милый. – с порога сказал мой самый худший кошмар, а потом смело сделал пару шагов по направлению к кухне.

-Тебе чего, Нина? – спросил я, загораживая девушке проход в какую либо из комнат.

-Нам надо поговорить, Егор. – я поморщился и отпрянул от тянувшейся ко мне руки с ногтями, покрытыми ярко-алым лаком. Вот у Наташи ногти тоже накрашены, но не так ярко, да и длины небольшой, все очень аккуратно и невинно.

-Нам не о чем с тобой разговаривать. Уходи.

-Я беременна.

Сначала я застыл, переваривая такую новость, но потом меня пробрал смех. Истерический. А после пришло осознание реальности.

-Чего?

-Я сказала, что у нас будет ребенок.

Тут я не выдержал и вышел из себя:

-Ты охренела? Сначала спишь, с кем попало, а потом являешься ко мне и выдаешь такое? У тебя хоть немного совести есть?

Совсем не нежно схватил девушку за руку и вытолкал на лестничную клетку. Совсем ошалела, идиотка.

-Мне больно! – заверещала Нина.

-Ты совсем ошалела! Какого черта ты приходишь сюда? С какой стати я должен верить во весь этот бред?!

-Вспомни события пятинедельной давности, мы…

-Заткнись! – честное слово никогда не разговаривал так с девушками, но сейчас у меня не было сил выслушивать все это.

Да, я помню, как сорвался. Просто недавно завалился ночью к Нине и заставил себя попробовать простить ее, но следующим же утром стало так тошно и противно…

-Докажи сначала, что он мой, а потом поговорим!

-Ты что хочешь, чтобы наш ребенок вырос ублюдком? Без отца?

Кое-как выставил Нину и захлопнул за ней дверь, когда с лестницы послышалось:

-А что скажет пресса, когда окажется, что сын главного кандидата в губернаторы края решил бросить своего еще не родившегося сына или дочь? Без шансов на нормальную жизнь? Или еще хуже заставил мать этого ребенка избавиться от него?

-Не трогай моего отца и не лезь туда, в чем совершенно не смыслишь, поняла? И ключи отдай.

-Потеряла.

После ухода Нины, я первое время ходил, как громом пораженный, переваривая полученную информацию. И больше всего я надеялся, что бывшая все-таки врет. Как я мог так попасть? Что мне теперь делать? А Наташа? Я же влюблен в нее, как подросток.

Но Нина права – я не брошу ребенка. Мне совесть не позвоит. Всегда считал, что мужчины, бросившие своих детей, недостойны в этой жизни ничего, а я не такой. Значит, придется отвечать за свои промахи.

Так, значит сначала нужно узнать, работает ли в праздники… как ее… женская консультация, вот. Затем отвести туда «мамашу»… а вообще желательно иметь друга-врача, который все расскажет, как на яву, а то мало ли.

До полуночи метался по квартире, как зверь в клетке. Каждые пять минут хватался за телефон, а потом вновь откладывал его, чтобы ненароком все не испортить. Не могу я сказать всего Наташе, а врать… нельзя, не ей. Потом лег в кровать, но сон все не шел, а мысли водоворотом крутились в голове.

Казалось я только прикрыл глаза, как в эту же минуту раздался звонок в дверь.

-Здравствуй сын. – сказал отец, переступая порог квартиры и проходя на кухню. –Долго же ты спишь. Никуда не торопишься?

-Нет. Чай будешь? – спросил я, доставая из шкафчика две чашки. –Или кофе?

-Кофе. Как жизнь молодая?

-Па, что-то случилось? – напрямую задал вопрос я, пропуская часть взаимных комплементов и тому подобное.

-К сожалению. Мне тут пару часов назад позвонила одна леди и сказала, что утопит мою предвыборную кампанию, как вы, молодежь, там говорите, новостью-бомбой?

Вот черт!

-Так уже не говорят, но… - начал я, когда отец, громко хлопнув по столу, ответил:

-Никаких «но», молодой человек! Если новость о том, что ты собираешься бросить своего ребенка и женщину, которая тебе его собирается рожать, просочиться в прессу… Короче так, вы как можно скорее подаете заявление и по-быстрому женитесь, чтобы никто ничего не узнал, понял меня?

-Пап, я не могу! – тоже повысил голос я. –Еще не факт, что ребенок мой, ясно? Я понятия не имею, с кем там еще кувыркалась эта девушка, да и нет уверенности, что она вообще беременна!

-Ты очень не разборчив в связях, сынок.

-Это прошлое. Я… сейчас все иначе, клянусь. Просто дай время разобраться.

-У тебя его нет, Егор. Делай то, чего она хочет. Я все сказал.

Отец вышел в коридор и закрыл за собой дверь квартиры. Хорошо хоть на последней фразе он немного успокоился, и разошлись мы более или менее мирно. Мне даже показалось, что на мгновение в его глазах показалось участие…

Нина. Одна только мысль о ней приводит в бешенство. Кулаки невольно зачесались от желания что-нибудь разбить нафиг! Какого черта эта дура полезла к моему отцу? Я надеялся, что мы сможем разрешить все мирно, без шума, но, видимо, нет.

«Надо успокоиться, надо успокоиться!» - твердил я себе, восстанавливая дыхание и стараясь придти в норму. Нужно, вроде, думать о чем-то хорошем, да? Лето, хоккей, щенята, котята, Кетти…

При воспоминании о домашнем животном Наташи, внутри стало как-то теплее. Я начал в уме перебирать различные события, связанные с девушкой, и, странное дело, но мне становилось лучше.

Правильно говорят: чувства, они как наркотик, дают тебе дополнительный стимул к жизни, облегчают любые поставленные задачи, но и ломают тоже. Я не хочу делать больно Таше, но отпустить, если все окажется правдой, тоже не смогу.

Тут я не сдержался и все-таки набрал девушку.

-Привет. – сказал я в трубку. –Как дела?

-Привет. Все хорошо, ты как? Доделал свои дела? – с едва заметной ноткой обиды в голосе, ответила она.

-Прости меня. – ну не могу я ей врать! –Пошли сегодня сходим куда-нибудь?

-Егор… я собиралась тебе звонить по этому поводу. Мы завтра все уезжаем в Сочи к бабушке и дедушке – они возвращаются домой.

-Надолго? – разочарованно спросил я.

-До девятого. Извини, пожалуйста.

За что она извиняется, глупая? Вот я…

-Так, может, сходим сегодня, погуляем?

-Приходи ко мне… где-то после четырех, хорошо?

Так, на часах одиннадцать. Как раз успею собраться и… еще даже время останется, примерно часа четыре с половиной.

-Отлично.

Мы попрощались, и мне стало так тоскливо. Девушка, с которой я хочу проводить как можно больше времени вместе, которая понимает и поддерживает меня, уезжает на… почти целую неделю! Какого черта в моей жизни происходит?

Вечером я решил выйти из дома за полчаса до назначенного времени, чтобы заскочить в магазин. Уровень сахара в организме понизился до отметки «депрессия», а это гораздо хуже, чем «нервоз». Уже на кассе, убирая сдачу в карман, почувствовал дребезжание телефона в нем.