— Вас зовут! — зашелся в хохоте Васька. Что-то спокойное, теплое, сильное перешло к нему от этого большого и веселого человека.

— Кидай рубашон! Пойдем трещать скулами!

Все уже сидели за столом, на котором неизвестно откуда появились колбаса, сыр, большой кулек с пряниками. Титков прижимал рукой худенькое колено дяди Игната и смеялся со слезами на глазах. Балашов слушал его и осторожно улыбался. Дядя Толя-сорока помогал отцу раскладывать по тарелкам горячую картошку и жареную рыбу. Шофер уже уничтожал большой кусок рыбы, чавкал и щурил ехидные серые глаза.

— Ну-к! — Васькин помощник двинул плечом увлекшегося едока. Тот скользнул по лавке до самой стены, но куска не выпустил.

— Анекдоты для девиц… — сказал, поглядев на Титкова, рыжий и притянул к себе тарелку. Директор покосился на него, стерпел, опять наклонился к уху егеря. Отец присел рядом с Васькой, а дядя Толя-сорока не спешил за стол, задумчиво ворошил кочергой искрящийся, то и дело вспыхивающий жар. Изредка он посматривал на Титкова, тот отвечал быстрым взглядом, не переставая смеяться и нашептывая что-то забавное егерю.

Шофер неожиданно насытился, потянул из-под стола ноги.

— А спасибо где? — рявкнул ему в спину рыжий. Но того будто и не касалось. Исчез. Хлопнула дверца машины. В такую-то духоту!

Дядя Толя сел на место шофера, сдвинул кучку костей.

— Иди, Вась, погуляй… — как-то понуро попросил отец.

— Хоть поесть нам дайте! — возразил рыжий. — То зовут, то гонят. Секреты появились! Все уши друг другу облизали.

Директор Титков больно толкнул его локтем в бок. Но тот будто и не почувствовал, засмеялся, как кот замурлыкал.

Титков веселым взглядом окинул стал.

— Чего-то не хватает! Все же гостей встречаешь, Игнат…

— Незваные гости хуже татарвы, — тут же вставил рыжий. Он сгорбился, чуть не сунувшись носом в клеенку, пошарил рукой под столом и, как фокусник, извлек оттуда бутылку.

— Ну! Черт рыжий! — восхищенно сказал Титков. — Ты ее туда прятал?

— А что она кусается! Чуть палец не оттяпала…

Дядя Толя расставлял стаканы.

— Мне не надо, — сказал он.

— Мне тоже, — Балашов отодвинул стакан чересчур решительно. Титков сконфузился, но промолчал. Отец сидел не шевелясь.

— Директору больше достанется! — хмыкнул рыжий, накрыв розовой пятерней свой стакан.

— Ох и дождешься у меня… Я ведь вспыльчивый!

— Пыли боюсь! — рыжий всем телом изобразил страх, Васька жался к нему, переживая за нового друга не меньше, чем за Балашова.

Дядя Толя-сорока потянулся к своей папке, достал сжатые скрепкой бумаги.

— Вот тут…

— Вы лучше своими словами… — Балашов повернулся к нему, но смотрел в пол.

— Вы не в курсе, что Белов совершил аварию?

Васька вздрогнул. Балашов выпрямился, словно хотел взлететь.

— Вам придется выступить на суде.

— Вот ведь как… — проговорил отец рассеянно. — И… как же это его угораздило?

— При въезде в город.

— Бог шельму метит. — Балашов заиграл желваками.

— При чем тут бог, Игнат! — возмущенно возразил отец. — Беда-то какая… Кто-нибудь пострадал?

— Да… Полная машина. Были женщины. — Дядя Толя жестко посмотрел на егеря. — Почему же вы, Игнат Степанович, не позвонили нам сразу, в тот же час, в ту же минуту, когда…

— Позвонил! — Балашов вскочил и зашагал по кухне. — Позвонил! Да они тут!.. А! — он махнул рукой и снова сел.

— Ну ладно! Не волнуйтесь так… Понятно, конечно. Я представляю. Машина не личная… Начальство. Так?

Балашов кивнул и отвернулся.

— Сильно женщины-то? — Отец не мог успокоиться.

— Весьма…

Рыжий встал и потянул за собой Ваську.

— Подышим хвойными ветрами!

— Далеко не уходите, — сказал вслед Титков.

Шофер спал, приподнимая выдохами мятую газету.

— Носом читает! — Рыжий подкрался и стукнул кулаком в лобовое стекло. Шофер вскочил, саданувшись грудью о баранку.

— Жив? — озабоченно спросил рыжий. — Ну-ну, спи!

— Дурак! — крикнул вслед ему шофер. — Я тебя назад не повезу, гад буду!

— А ты и сам не поедешь. Тебя Титков уволил!

Шофер засуетился, что-то пряча в машине. Потом сердито хлопнул дверцей и пошел в дом.

— Бутылку заныкал! Давай наперегонки, Васек!

Пролетели метров двести. До поляны. Рыжий дышал тяжело, махал руками.

— Совсем загнал, лосенок! Ну что, обратно? — И тут же помчался, будто в нем какая-то машина заработала.

— Ну вот! Немножко дурь выветрил. Хочешь, прокачу?

— Не надо! — испугался Васька. — Я… не люблю кататься.

— Жаль! А то бы ударили сейчас по бездорожью и разгильдяйству!

— Сергей! — окликнул с порога Титков. — У тебя., совесть есть?!

— Немного! — засмеялся рыжий Сергей. — Занять?

Титков плюнул и вернулся в дом.

— Эх! — Сергей посмотрел в ясное небо, потянулся. — Пойдем пропустим еще по тарелочке.

Шофер, нахохлившись, сидел у печки. Дядя Толя смотрел на него пристально, сердито. Отец сосредоточенно собирал со стола посуду, складывая с тарелок на сковороду целые куски рыбы. Из комнаты доносились голоса Балашова и директора Титкова.

— Иваныч! — просяще сказал Сергей. — Еще рыбки хоца!

— Так садись ешь! — позвал отец. — И выпей. Что-то никто и не тронул…

— Да пошла она! Я ведь не шофер.

— Ты оставишь меня в покое! — взвился, совсем красный, работник автотранспорта.

— Покой ведь только снится…

— Я могу идти? — вытянулся по-военному шофер.

— На все четыре стороны! — разрешил Сергей, принимаясь за поджаристый кусок.

Дядя Толя-сорока уткнулся лицом в ладонь.

— Ну, как тебе здесь? — спросил он, лучисто улыбаясь, когда хлопнула дверь за шофером.

— На ять! Свои люди! — Сергей обнял тяжелой рукой Ваську. Насторожился, потянулся к приемничку.

Сергей хмыкнул и придушил песню.

— Не нравится? — с сожалением спросил дядя Толя. — Голос-то какой!

— Нечего по душе лупить…

— Надо понимать…

— Вот именно… Ладно! Все нормалеус. И неизвестно, кому повезло. Вась, что там еще требуется нашей зазнобе Машке?

— Ты куда? — вывернулся из комнаты Титков. — Сейчас едем!

— С богом! Я остаюсь.

— Не морочь голову. Приедешь с вещами.

У машины Балашов задержал руку директора. Отвел его в сторонку. Васька навострил уши.

— Скажи честно, если бы не авария…

— Честно?! Если бы да абы… Я на тебя просто обиделся. Не звякнул — значит, не веришь мне.

Дядя Толя решительно отстранил шофера и сел за руль. Сергей, уже в машине, дергал головой и подмигивал Ваське.

— А Костика мы привезем! — засмеялся директор. — Хоть раз ему ребрышки намять.

— Машке привет! — прокричал Сергей, откидываясь на спинку, — машина прытко взяла с места.

Васька шел за ней следом. Он смотрел, как она летела к лесу, густо поднимая пыль, как приостановилась перед зеленой стеной и осторожно сунулась в нее.

Васька возвращался, останавливаясь и оглядываясь. Он только заметил, что солнце совсем высоко, значит, весь день еще впереди… А казалось, что прошла целая вечность. Нет, правда, разве сегодня стоял у калитки дядя Игнат, разве сегодня спешил к дому сосед дядя Коля?..

Отец с Балашовым разбрасывали для просушки огромную кучу утоптанной Машкой травы.

Подошел дядя Коля, стал суетливо помогать.

— Что это тебя на подвиги потянуло? — насмешливо спросил егерь.

— Дак это… Соседи ведь…

— Выпить хочешь? — спросил Балашов и посмотрел на него почти дружелюбно. Сосед замялся, стряхивая с майки упрямого рыжего муравья.

— Ух ты, рыжий черт! Вцепился!

…Васька подумал, что Сергей сейчас, наверное, такой же грустный, как тогда, утром, когда лежал на палатке… И так захотелось догнать машину, посмотреть — грустный он или нет.

Балашов увел инвалида к себе.

Отец присел на чурбак, привлек к себе Ваську. Они долго молчали.