Целый день группа офицеров, в которую входили офицеры военной разведки и ЦРУ, подсчитывали потери бригады, восстанавливали картину происходящих ночью событий, искали ответ на вопрос: как мог противник незаметно подготовить такую дерзкую операцию, нанести тяжелый урон и исчезнуть, почти не оставив следов? Впрочем, следы пребывания солдат, а не духов были: несколько убитых вьетконговцев с американским оружием остались на месте боев во всех батальонах. Комиссия пришла к выводу: Вьетконг не смог в темноте собрать всех погибших. Она доложила в штаб дивизии, а затем в штаб экспедиционного корпуса в Сайгоне о том, что потери Вьетконга составили около пятисот человек. Надо было чем-то оправдать свой собственный урон.

К вечеру на бронетранспортере в сопровождении двух тяжелых танков в Танлап прибыл командир дивизии.

— Если мы будем воевать таким образом, — сказал он на совещании офицеров бригады, — то нас не надолго хватит. Наша разведка не видит, что происходит под боком. Я могу себе легко представить, что можно не обнаружить проникновения на территорию бригады двух, трех, наконец, десятка диверсантов. При нашей системе охраны в этом не будет ничего удивительного. Судя по всему, противник действительно наступал крупными силами. Пусть они были не такими, как пытаются представить те, кто участвовал в бою. Внезапность нападения в ночное время, да еще после, как теперь ясно, дружеского общения наших солдат с виски, в глазах может двоиться и троиться. Но все-таки силы были значительными, это мы должны признать как бесспорный факт. И в связи с этим я хочу спросить наших разведчиков: за что вы получаете деньги? Наша наземная разведка слепа, как старая кляча, извините за резкость. Вы что-то хотите возразить, майор? — спросил генерал начальника разведки бригады.

— Мы стараемся, господин генерал, и многое удается предотвратить благодаря этому.

Генерал от возмущения покраснел, поднялся со стула, нервно закурил.

— Вы отлично стараетесь, майор. Очень стараетесь, — сердито повторил он. — У вас под боком минируют дорогу, убивают офицеров, в том числе вашего командира, — генерал сделал паузу. — Я должен с прискорбием сообщить, господа, что командир бригады скончался от смертельных ран.

…У генерала Крейтона Абрамса в это время были свои заботы, в которых нападение Вьетконга на пехотную бригаду в Танлапе было очень печальным, но лишь одним из эпизодов военной активности противника. В то время когда командир дивизии пытался выяснить, кто из его офицеров несет большую ответственность за понесенные потери, у командующего экспедиционным корпусом на столе лежала сводка о том, что Вьетконг почти одновременно нанес удар по двенадцати военным базам. Особенно сильный натиск противника наблюдается в дельте Меконга и в районе Центрального плато.

Пройдет немного времени, и в Вашингтоне назовут май 1969 года «черным месяцем американской военной и внешней политики». И для этого было достаточно оснований.

В самом начале мая на переговорах в Париже делегация Фронта освобождения внесет на обсуждение «Принципы и содержание глобального решения южновьетнамской проблемы с целью восстановления мира во Вьетнаме». Этот документ из десяти пунктов требовал обеспечить уважение коренных интересов и национальных прав вьетнамского народа, включая право на независимость, суверенитет и территориальную целостность.

Больше недели потребовалось Вашингтону, чтобы найти ответ на эти предложения, причем такой ответ, который бы по виду напоминал конструктивный подход к обсуждению, а на деле сохранял бы за Соединенными Штатами право быть хозяевами положения. Президент Никсон выступил по радио и положительно оценил внесенный на переговорах документ, но сказал, что ряд пунктов в нем являются для Америки неприемлемыми. В качестве контрпредложения он считал, что для продвижения вперед надо решить в первую очередь вопрос «о взаимном отводе войск».

На очередном заседании Кэбот Лодж, не отвергая в целом проект Фронта, поскольку его положительно оценил сам президент, выступил против требования о безоговорочном выводе американских войск.

— Президент Никсон, — сказал он, — считая, что урегулирование во Вьетнаме является насущной проблемой, которого ждет весь мир, поставил во главу угла главную проблему, дающую шанс нашим контрагентам не застопорить переговоры, а продвинуть их вперед, — проблему «о взаимном отводе войск». Мы не можем обсуждать крайне проблематичные и далекие цели, необходимо рассмотреть чисто военные аспекты взаимного отвода войск, а потом браться за другие.

Маневр американской дипломатии был разгадан.

— Президент Никсон, — сказал представитель Фронта освобождения, — заявил о своем несогласии со многими пунктами. Из его выступления очевидно, что неприемлемыми пунктами являются как раз самые главные.

Заместитель главы делегации ДРВ сказал, что в предложении Никсона прослеживается прежняя линия — поставить на одну доску и агрессора, каковым являются США, и вьетнамский народ, который борется с ним.

— Мы считаем, что американской стороне, — заявил он, — надо понять одну простую истину: до тех пор, пока США будут настаивать на «взаимном отводе войск», парижское совещание не может продвинуться вперед ни на один шаг.

Как ответ на расчеты Вашингтона решить в свою пользу вьетнамскую проблему военными средствами было начавшееся наступление сил освобождения. В мае были атакованы американские и сайгонские базы уже в тридцати городах. За месяц боев было уничтожено и повреждено на земле и в воздухе почти шестьсот самолетов и вертолетов, 250 орудий, 65 морских и речных судов. Противник потерял большое число солдат и офицеров. Сайгонская армия из-за потерь и дезертирства вновь сократилась. Крейтон Абрамс, сам недавно побывавший в районе Дананга и давший высокую оценку боевой готовности дивизии «Америкэл», считал ударом по своему престижу нанесенное ей поражение в ходе двухнедельных боев. На других участках три отдельных бригады и 101-я дивизия США требуют серьезного пополнения и отдыха.

Знакомясь с обстановкой во Вьетнаме в комитете начальников штабов перед отъездом в Сайгон, Абрамс уловил мысль, единодушно высказывавшуюся в Пентагоне: генерал Уэстморленд допустил просчет в своих планах добиться победы. Он заранее определил для себя решающие участки и бросил туда крупные силы. Но опасных, решающих участков оказалось слишком много, а сил — недостаточно. Поэтому ему пришлось тасовать американские части как колоду карт. Очень скоро он убедился в невозможности имеющимися в его распоряжении войсками повсюду удерживать боевую инициативу.

— Сейчас, — говорили Абрамсу в Пентагоне, — ориентировка на удержание в своих руках в основном южновьетнамских городов и главных коммуникаций фактически дает увеличение имеющихся в вашем распоряжении войск без дополнительных контингентов, послать которые Америка не может.

Генерал Харкинс, бывший главный военный советник в Южном Вьетнаме, рекомендовал Абрамсу отказаться от наполеоновских амбиций Уэстморленда и вести дело, считаясь с реальными фактами, совершенно забыв, что сам когда-то грешил именно этим: принимал желаемое за действительное.

— В моем распоряжении, дорогой генерал, была горстка сил, несколько десятков тысяч человек. Под вашим командованием будет 540 тысяч солдат. Ими надо распоряжаться так, чтобы у вас под рукой всегда был резерв, мощный кулак для нанесения удара на том направлении, которое стало важным и решающим сегодня. Опыт генерала Уэстморленда говорит, что растопыренными пальцами противнику в лучшем случае можно выколоть глаз, но не оторвать голову. Представьте себе мысленно карту Вьетнама и посмотрите, как разбросаны наши войска. Они и в крупных стратегических пунктах, и на никому не нужных и ничего не решающих участках. Пересмотрите старые тактические замыслы и смело откажитесь от них, выберите такие направления, которые обеспечат возможность проводить поочередно успешные наступательные операции. Это и будет наиболее эффективный способ ведения войны против очень сильного противника.