Раздается стук в дверь, но я стою на месте. Я не могу думать, не могу даже дышать. Джейк открывает дверь, и рабыня вкатывает в комнату тележку с завтраком.

Забрав тележку, Джейк рычит на девушку:

― Вон отсюда!

Когда она выбегает из комнаты, он подкатывает тележку к кровати.

― Съешь что-нибудь, ― с этими словами он уходит, и по комнате разносится звук закрывающегося замка.

Не знаю, когда, но я прихожу в себя, понимая, что стою на месте, мои слезы высохли, а горло пересохло. Как робот подхожу к тележке и начинаю завтракать, ни о чем не думая и уговаривая себя поесть.

Закончив завтрак, откатываю тележку к двери и дважды стучу. Когда дверь открывается, я даже не смотрю, кто открыл ее, и направляюсь в ванную.

Раздевшись, включаю горячий душ, захожу в кабинку и не чувствую ничего, помимо обжигающей воды на коже. Отказаться от чувств во второй раз гораздо проще, чем в первый: это подобно встрече со старым другом.

Взяв мыло и губку, начинаю тереть кожу и останавливаюсь только тогда, когда ее начинает щипать. Не знаю, сколько времени я провела в душе, но вода теперь теплая.

Выключив воду, выхожу из кабинки, моя кожа чувствительна от бесконечного оттирания. Первое, что я вижу ― свое отражение в запотевшем зеркале. Протерев зеркало полотенцем, изучаю себя. Это, что, мое лицо? Оно такое грустное и потерянное.

Смотря на себя, я вижу только какую-то слабачку.

― Жалкая, ― говорю я своему отражению. Я теряю самообладание и понимаю это, но ничего не могу поделать. Надежда пропитала мою душу подобно бензину, а потом зажгла спичку и смотрела, как она сгорает.

Пока слезы прожигают дорожки по моему лицу, из моего горла вырывается всхлип. Начинаю кричать и ударять кулаками по туалетному столику. Гнев окутывает меня, начиная распространяться по всему телу. Почему я такая жалкая? Такая онемевшая? Ударяю себя кулаком в грудь. Почему я ощущаю боль? Еще раз ударяю, сильнее.

«Не хочу ничего чувствовать!»

Начинаю царапать ногтями свою грудную клетку, желая разорвать ее и умереть прямо здесь. Я хочу, чтобы все они увидели, что со мной сделали ― разорвали меня на части. Во мне остались только отчаяние и мука.

Запертая дверь в ванную резко открывается и со стуком ударяется об стену. Джейк стоит в дверном проеме, тяжело дыша. Наши взгляды встречаются: в его отражается шок, в моих ― мука.

― Лили, что ты делаешь, черт возьми? ― Джейк направляется в мою сторону, но затем останавливается и замирает на полпути. ― Что за хрень? ― выдыхает он хрипло.

Фокусируясь на своем отражении в зеркале, обнаруживаю на своей левой груди красные царапины. Понимаю, что я обнажена, но способность беспокоиться об этом покинула меня вместе с последним кусочком сердца.

― Лили, посмотри на меня, ― поворачиваюсь к Джейку, услышав боль в его тоне. ― Что ты натворила? ― спрашивает он.

― Я должна была смыть твои прикосновения. Я чувствовала себя грязной, ― в моем голосе нет никаких эмоций.

― Лил, ― от муки в его голосе вина пытается проникнуть в мою душу, но затем я вспоминаю, что всё это ложь.

Чувствую головокружение. Теряя равновесие, хватаюсь за туалетный столик.

― Меня тошнит, ― произношу я шепотом.

Перед глазами у меня темнеет, и я падаю, приземляясь на что-то мягкое.

Отстраненно слышу, как в комнате раздается мучительный всхлип, но в этот момент темнота заключает меня в свои прекрасные, теплые и безопасные объятия. Ох, как же я скучала по своему темному уголку.

23 ГЛАВА

План

Под одеялом тепло и уютно, однако, когда я сильнее укутываюсь в него, мою грудь и плечо пронзает боль. Ай! Опустив взгляд, вижу на своей обнаженной груди большой сине-фиолетовый синяк. Воспоминания вторгаются в мой разум, и тепло внезапно сменяется холодом. Джейк.

«Это всё было игрой».

Ванная, боль. Я слетела с катушек.

Заметив краем глаза какое-то движение, резко поворачиваю голову и вижу Джейка, который сидит на своем стуле в углу. Встав, Джейк направляется к двери и говорит, не смотря на меня:

― Ты пропустила обед. Пойду, принесу тебе что-нибудь поесть.

Не заботясь о еде и том, вернется ли он, я встаю и надеваю джинсовые шорты, лифчик и толстовку с капюшоном. Чтобы расчесать волосы, иду в ванную, и тут же замечаю свое отражение в зеркале.

«Ты психанула, Лили, но у тебя было на это право. Ты перенесла слишком многое, чтобы оставаться в здравом уме. Однако пришло время бороться и быть сильной. Джейк не поможет тебе выбраться отсюда. Теперь всё зависит только от тебя».

По моей крови проносится адреналин. Я выберусь отсюда. Стану свободной. Просто нужно найти возможность и быть готовой к действиям. Расчесав волосы и почистив зубы, выхожу из ванной и вижу Джейка, в руках у которого поднос. Опустив его на кровать, он смотрит на меня.

Взяв поднос с кровати, подхожу к столу.

― Спасибо, теперь можешь идти. Не обязательно стоять у меня над душой, пока я ем, ― произношу, не смотря в его сторону.

Опускаю крышку от подноса на стул, который обычно занимает Джейк, чтобы ему негде было сесть, и он вышел из комнаты.

Когда я не слышу, чтобы он сдвинулся с места, поднимаю взгляд, и Джейк отворачивается, однако я успеваю заметить, каким несчастным он выглядит. Ощущаю укол в груди, но игнорирую его, потому что мне теперь плевать на Джейка. Где-то глубоко в подсознании я слышу мучительный всхлип, который прозвучал, когда я потеряла сознание, однако я игнорирую и его тоже.

Читая книгу на стуле в углу, я понимаю, почему Джейку тут нравится. Ты почти ощущаешь себя невидимым, в то время как сам видишь всё.

Когда моя дверь открывается, на улице уже темнеет. Входит Джейк, за ним следует мужчина, которого я не встречала прежде. Выпрямляюсь на стуле.

― Лили, это Девис. Он здесь, чтобы помочь с твоей охраной, ― заявляет Джейк безразличным голосом.

Смотрю на него, пытаясь понять, что происходит, но он отворачивается, избегая моего взгляда.

― И чтобы убедиться, что ты не попытаешься сбежать подобно своей сестре и будешь под замком, ― говорит новый мужчина, ухмыляясь.

Ну, он быстро показал свое истинное лицо. Сужаю глаза, каждой порой излучая враждебность.

Девис подходит ко мне, поднимает крышку от подноса со стула, садится и говорит:

― Лили, у Марко есть к тебе просьба. Ну, как просьба, приказ. Отказаться не получится.

Сейчас меня уже ничто не сможет шокировать, так что я безразлично смотрю на мужчину, который только что появился в моей жизни, но уже имеет надо мной власть. Еще один в длинном списке.

― Мужчина, купивший тебя на вечеринке, донимал Марко, чтобы увидеться с тобой снова.

Ладно, может, я и не шокирована, но теперь, определенно, чувствую, как страх и паника охватывают меня. Взглянув на Джейка, вижу, что он уставился в пол, держась за комод так сильно, что костяшки его пальцев побелели. Хмурюсь.

«Этот трус даже посмотреть на меня не может».

― Ого, так вот какой он, этот пламенный взгляд, о котором все говорят, ― смотрю на Девиса, понимая, что он заметил, как я взглядом метала молнии в Джейка. ― Эй, почему ты так злишься на него? ― спрашивает Девис, улыбаясь.

Боже, ненавижу его наглую улыбку.

― Потому что он дышит, ― произнеся это, продолжаю, чувствуя, что сейчас подходящее время для выражения чувств. ― Я ненавижу это место. Ненавижу Марко. Ненавижу тебя и больше всех ненавижу его.

Указывая на Джейка, вижу, что он смотрит на меня. По нему кажется, словно ему плевать на мои слова, однако глаза Джейка, как и всегда, говорят о другом, и в этот раз я замечаю в них печаль. Ошеломленно замолкаю, но тут Девис отвлекает меня.

Он качает головой, посмеиваясь:

― Марко псих, если думает, что между вами что-то есть. Я легко узнаю женщину, которая терпеть не может мужчину, а ты никогда не стала бы быть с тем, кого ненавидишь, ― хлопнув в ладоши, он поднимается. ― Ну, это было легко.