При окончательной редакции Нового завета все места, противопоставлявшие иудейский народ жречеству, были опущены. Вина за смерть Иисуса должна пасть на всех иудеев. Не известный своей жестокостью римский прокуратор и не священники, жившие за счет народа, нет, сам иудейский народ, невзирая на уговоры Пилата, потребовал смертной казни Иисуса. Чем же была вызвана эта правка? Почему христианские епископы во что бы то ни стало стремились очернить иудеев? На этот вопрос поможет ответить история иудейских событий в тридцатых годах II в.
Сын Звезды
Второе восстание
В 130 г. н. э. римский император Адриан решил одним ударом разрешить «еврейский вопрос»; он издал постановление, согласно которому иудеям запрещалось совершать обряды своей религии — делать обрезание, праздновать субботу. Иерусалим должен был преобразоваться в римскую колонию под названием Элиа Капитолина. Адриан рассчитывал, что поселение римлян в религиозном и политическом центре Иудеи сломит наконец сопротивление народа. Но результат получился обратный. В 132 г. вспыхнуло новое мощное восстание, во главе которого встал Симон бен Косеба. Он объявил себя мессией и стал называться Бар-Кохба — Сын Звезды. Большинство иудейских жрецов не признало его и дало ему презрительное прозвище Бар-Козба, что значит «сын лжи». За Бар-Кохбой пошла палестинская беднота. Восставшие развернули настоящую партизанскую войну. Им помогали все недовольные за пределами Иудеи. Как писал один древний историк, «весь мир был потрясен». Иерусалим оказался в руках восставших. Христиане из евреев, жившие в Палестине, первоначально примкнули к восстанию, но они отказались почитать Бар-Кохбу как мессию, и между ними произошел конфликт. Среди рукописей Кумрана обнаружены письма на папирусе, адресованные Бар-Кохбой руководителю восставших, которые засели в пещерах на берегу Мертвого моря. В одном письме сказано: «Если не порвете всяких сношений с любым из галилеян, которых я спас, надену вам колодки на ноги»[46].
Бар-Кохба мог называть веровавших в Иисуса из Галилеи галилеянами, так как сам он, конечно, за мессию его не признавал. Можно предположить, что он спас группу галилеян, преследовавшихся властями, но, поскольку они не признали его мессией, запретил своим сторонникам общаться с ними.
Разгром восставших
Отборные римские войска были брошены на подавление восстания, сам император приезжал в Иудею наблюдать за военными действиями. Только в 135 г. римляне вошли в Иерусалим и убили вождя повстанцев Бар-Кохбу. Последствия этого поражения оказались гибельными для иудеев: они были выселены из Иерусалима и им под страхом смерти было запрещено приближаться к городу. Город был переименован, как и хотел Адриан, в Элиа Капитолина, а на месте иудейского храма был воздвигнут другой — в честь главного римского бога Юпитера. По всей империи проводилась ожесточенная антииудейская пропаганда. Разгром еще одного восстания иудеев заставил окончательно отречься от них руководителей христианских общин. Они всячески стремились отмежеваться от иудейства, прежде всего в глазах власть имущих. Это было не очень просто, ведь сам Иисус был иудеем. И вот начинает создаваться легенда о том, что в гибели основателя христианства повинен иудейский народ, а не только иерусалимские первосвященники, которые были готовы договориться с римлянами и которые боялись гнева своего народа не меньше, чем гнева императора. Во многие христианские произведения вставлялись выпады против иудеев. «Это проклятый богом народ, — учили епископы, — так как они убили господа».
Пилат невиновен
В канонических евангелиях рисуется совершенно невероятная с точки зрения исторической достоверности картина суда над Иисусом: разъяренная толпа буквально вырывает у Пилата согласие на его казнь, с криком: «Кровь его на нас и на потомках наших». Эта роковая фраза, вставленная каким-то хитроумным составителем, стремившимся снискать милость римских властей, вызвала впоследствии многие тысячи жертв религиозного фанатизма.
Вставки делались и в посланиях, приписываемых апостолам. А. Робертсон считает, что именно после разгрома восстания Бар-Кохбы появились в Первом послании к фессалоникийцам, якобы написанном Павлом, проклятия в адрес иудеев, «которые убили и господа Иисуса и его пророков, и нас изгнали, и богу не угождают, и всем человекам противятся…» (гл. 2, ст. 15). Естественно, что авторов этих строк не могло устраивать Евангелие Петра, в котором отражалась классовая борьба в Иудее. Не народ, который готов был побить камнями убийц Иисуса, а священники и старейшины виновны в его смерти, утверждало Евангелие Петра. Нет, именно весь народ виновен (тот народ, который побивал камнями римлян), утверждают канонические евангелия. Вообще как могло нравиться епископам противопоставление народа священникам? И как ни выгодно было римским епископам распространять сочинения первооснователя римской общины, они отреклись от этого евангелия. Правда, оно было слишком хорошо известно, чтобы можно было так сразу покончить с ним. Отдельные группы верующих продолжали читать и переписывать его (в том числе и египетские христиане из Ахмима). Еще в III в. некоторые писатели ссылались на него. Но после окончательной канонизации Нового завета Евангелие Петра было объявлено подложным, оно изымалось и уничтожалось вместе с другими неугодными апокрифами. А в конце XIX в. оно вторично было подвергнуто отлучению, чтобы не смущать умы верующих своими расхождениями с Новым заветом.
Где было написано Евангелие Петра
За или против иудеев?
Как ни пытались церковники доказать позднее происхождение Евангелия Петра, многим из них пришлось в конце концов признать глубокую древность апокрифа. Но и в настоящее время в науке не существует единой точки зрения на то, в какой среде и в какое время возник этот апокриф.
На некоторых ученых оказала влияние церковная критика отрывка из Ахмима, которая пустила в ход обвинение автора евангелия… в антииудаизме[47]. Основываясь на том, что главными судьями Иисуса, по этому евангелию, были Ирод Антипа и старейшины, церковники стремились доказать, что целью Петра было обеление римлян и стремление показать в самом темном свете иудеев. Они доказывали, что евангелие было написано в секте так называемых докетов (от греческого «докео» — казаться), людей, которые не признавали человеческой природы Иисуса и считали его существование только кажущимся. Церковники рассуждали так: по Новому завету, Петр вел христианскую пропаганду именно среди евреев; он не мог допустить резких антииудейских выпадов. Раз в новооткрытом евангелии такие выпады содержатся, значит, оно подложное.
Евангелие Петра — иудео-христианское
В действительности евангелие, авторство которого приписывается мифическому апостолу Петру, являлось подложным в такой же мере, как и другие сочинения подобного рода. Оно было переработкой различных устных преданий и их записей. Основная направленность Евангелия Петра явно иудео-христианская. Именно иудео-христиане отделяли Иисуса-человека от духа, сошедшего на него, противопоставляли первосвященников народу. В Евангелии Петра содержится рассказ о воскресении Иисуса. В нем, так же как и в Откровении Иоанна, воскресший Иисус не имеет человеческого облика: два мужа с неба вошли в гробницу и вывели третьего — «голова ведомого ими простиралась выше неба» (гл. 9, ст. 40). Воскресший Иисус становится фантастической фигурой.
В среде иудео-христиан не угасала ненависть к Ироду Антипе, который был в высшей степени безразличен какому-нибудь греку или римлянину. Да и Пилат здесь нарисован совсем иначе, чем в Новом завете. В канонических евангелиях прокуратор вынужден уступить разъяренной толпе — в Евангелии Петра никакой толпы нет. Пилат рисуется своего рода равнодушным скептиком, которому дела нет до религиозных распрей. Он умывает руки и спокойно предоставляет Ироду Антипе и иудейским первосвященникам делать свое дело. Он даже готов попросить Ирода выдать тело Христа (что ему до мертвого пророка!), но в то же время он немедленно выполняет просьбу старейшин поставить стражу к гробу Иисуса и скрыть его воскресение. Последний эпизод в ахмимском отрывке очень выразителен: стража и старейшины в ужасе прибегают к Пилату, «будучи в великом смущении и говоря: „воистину сын был божий!“» (гл. 9, ст. 45). Пилат принял это известие очень спокойно: «Я не повинен в его крови, — отвечал он, — вы сами этого хотели» (там же). Когда же старейшины стали просить его, чтобы он запретил воинам рассказывать о воскресении, ибо народ выступит против них, Пилат «повелел сотнику и воинам не говорить ничего». Итак, Пилат стал соучастником если не самого убийства, то величайшего, с точки зрения христианина, обмана народа. Там, где речь шла о возможном выступлении народа, Пилат не колебался.