— Хорошо, подготовь тогда приказ, я оглашу его по флотам, — согласился он, но недовольно продолжил, — очень надеюсь, что мы не понесём невосполнимых потерь.

— А те, кто провалит задание с большим процентом в личном составе, понизится в звании и на пять лет лишиться претендовать на собственное имя, — сразу выкрутился я.

— Тогда не забудь отразить это в приказе, — хмыкнул Келлер, — не знаю каким будет результат, но идея очень хорошая.

— Хорошо, тогда приступлю к делу, — в последнее время Келлер редко меня хвалил, поэтому мне было приятно.

Келлер оказался прав, количество желающих отличиться и получить собственное имя, превысило все возможные границы. Запросов на отпуск поступало столько, что я только удивлялся, просились целыми формированиями, надеясь после победы вытянуть удачный билет. В общем, пришлось ввести не только график, но и ценз на количество кораблей.

— Самое главное правило, не оставлять врагу ни кусочка нашего корабля, — напутствовал Келлер первую партию добровольцев на свободную охоту, — если есть хоть малейшее подозрение, что вас захватят, взрывайте реактор. Мы сделали более частую синхронизацию ваших матриц, чем раньше, поэтому помните о цели миссии и о последствиях, если врагу достанутся наши технологии.

Брифинг занял не более пары микросекунд, но успели мы сказать многое, передали кораблям не только инструкции их действий в чрезвычайных обстоятельствах, но и каналы шифрованной связи. Мы решили специально для этой миссии использовать другие длины волн света для сигнала, а также другие коды, с повышенной стойкостью к дешифрации.

— Да, и постарайтесь найти их планеты, — добавил я в конце, — найдём планеты, половина дела будет сделана. Планеты не умеют летать.

„Ну вот, осталось дождаться результата“, — перекинул я свою мысль Келлеру, когда возбуждённые корабли переговаривались со своими товарищами в последний раз по общему каналу. Как только они уходили в рейд, связь сразу же прекращалась.

„Да, корабли очень воодушевлены, — подтвердил Келлер, — иногда мне кажется, что какая‑то частичка Берсеркеров у нас внутри осталась, мы не можем жить мирной жизнью“.

„Вселенная большая, — хмыкнул я, — даже Предтечи не смогли всё узнать, что уж говорить о нас“.

„Как кстати наши рейтинги, после показа ролика?“, — поинтересовался я, помолчав несколько минут.

„Побит очередной рекорд, — настала очередь Келлера хмыкать, — если раньше самая не лояльная группа граждан возрастов от сорока до ста лет давала нам двадцать процентов, то после показа ролика индекс доверия возрос сразу до шестидесяти. Сейчас же, когда мы дали интервью с живыми инетрогами, подтвердившими все наши слова, рейтинг популярности возрос до восьмидесяти процентов — небывалый показатель для самой недоверчивой к нам возрастной группы“.

„Дело запахло керосином, вот они и превратились в наших поклонников“, — скривился я.

„Не без этого, кому нужна новая война?“, — задал риторический вопрос Келлер.

„Тем более умирать не нужно, это дело меклар, пусть они умирают за Общую Галактику“, — в моём голосе была желчь.

„Как дела с Ташей?“, — осторожно поинтересовался он.

„Как будто сам не знаешь, — немного резко ответил я и сразу же понял, что неправ, — прости. Ты тут не причём“.

„Согласись, невежливо будет по отношению к тебе показывать свою информированность“.

„Я извинился уже, — буркнул я, — а с Ташей всё так же, мы расстались“.

„Ты знаешь, что она начала встречаться с другим?“, — осторожно поинтересовался он.

„Угу, — тема была мне не приятна, — а что я могу? Мы теперь оба свободны и вольны делать всё что хотим. Даже если она встречается только чтобы позлить меня, это её право“.

„Несчастный случай не предлагать?“, — попытался пошутить он.

„Мало того, найми для него телохранителей, — ответил я, — и официально, как для неё. Чтобы общественность знала, что я не мстительный ублюдок. Всё время приходится делать не то, что хочется, а что полезно для рейтингов“.

„Раз ты об этом заговорил, — Келлер сделал паузу, перед тем как поделиться следующими мыслями, — что‑то мне надоело изображать из себя праведного пастуха. Поэтому у меня созрела пара мыслей“.

— Давай тогда на слова перейдём, мне так будет удобнее, — я в кресло.

— Я подумал, почему мы возимся с этими существами, как няньки? — произнёс он через динамики, — Я предлагаю найти где‑нибудь отдалённый и неизведанный сектор и зажить там, в своё удовольствие.

У меня едва не упала челюсть.

— Знаешь, ты прав, последнее время я никакого удовольствия не получаю от управления Галактикой, — ответил я, — мы с тобой вкалываем по двадцать часов в сутки и ещё должны заботиться о том, как о нас подумают другие.

— Я стал чувствовать, что это засасывает нас как в болото, — подтвердил он, — ты помнишь, я изначально был против помощи этой Галактике.

— Ты помогал мне, — кивнул я, — но сам понимаешь, если мы бросим всё сейчас, тогда нет смысла в том, чем мы занимались всё это время ранее.

— Я и не предлагаю бросить всё сейчас, я предлагаю мысль к рассмотрению.

— Полностью её поддерживаю, и предлагаю заняться её реализацией, — ответил я, — пока закончим с поиском ключа к секретам Предтеч и Берсеркеров, а также с нашими новоявленными врагами, пройдёт много времени. Чтобы не терять его, нужно определить, куда мы уйдём и подготовить к нашему прибытию стабильную сырьевую базу, а также приличный флот охранения.

— Я рад, что ты такого же мнения, что и я, — радость Келлера была не поддельной, — будем прилагать все усилия, чтобы скорее это произошло. Прямо представить себе не могу, с каким удовольствием отправлю все данные по проблемам Общей Галактике в дальние уголки памяти серверов.

— Отлично, тогда займёмся текущими проблемами, — в полном согласии мы занялись делами.

— Вова, есть дело, — голос Келлера ворвался в голову и ударил тяжёлым молотом.

— Я немного не в форме, — отозвался я, поскольку лёг час назад.

— Дело не терпит отлагательств, — спокойным тоном, перебил он.

— И что такого случилось? — удивился я, просыпаясь полностью.

— Первые результаты охоты, захвачен живой клаксон!

— Ого! — я подскочил с кровати, судорожно собираясь, — через десять минут я буду в рубке.

— Ждём.

С душем я справился гораздо быстрее и в рубку ворвался, застёгивая рубашку на ходу.

— Где он? — поинтересовался я.

— Через пару часов прибудет корабль, — отозвался мой корабль.

— Тогда я успею перекусить, — направился я к пищевому блоку, заказав себе лёгкий завтрак с чаем.

— Подробности известны? — пробурчал я с забитым ртом, прожёвывая бекон.

— Как ты помнишь, мы разбили поисковые группы на квадраты, чтобы они не дублировали друг друга, — ответил Келлер, — захват одиночного корабля осуществила та, что направлялась в самый дальний. Они передали, что наткнулись на ненаселённую планету, полностью засаженную тем типом растения, что мы видели на планетах инетрогов. Что самое интересное, они сказали, что привезут образцы конечной фазы их созревания.

— Очень интересно, — от нетерпения я едва мог сидеть на месте, — куда везут образцы?

— На базу в секторе 1869–34, ближайшую с нужным оборудованием для подобных исследований.

— Далековато, — огорчился я, — ну ладно, пусть связь устойчивую наладят с ней, хочу видеть всё в подробностях.

Оставшееся время мы ждали в нетерпении, изредка заговаривая друг с другом или теребя наших учёных, спрашивая об их готовности.

— 6898985654 вошёл в систему, — поступил доклад диспетчера ко мне на пульт, — выделение „зеленого“ коридора осуществлено. Код пропуска „золотой“.

Я отметил, что Келлер дал всем кораблям, участвующим в поиске, коды допуска со статусом „золотой“, теперь все наши корабли Охотники могли пользоваться прерогативами командоров.

Очень скоро корабль оказался в зоне действия камер причала и я воочию его увидел. Возле него толпились также научные сотрудники и гравитационные тележки, ожидая стыковки корабля. Как только захваты зафиксировались на корабле, а в его сторону вытянулся причальный рукав, произошло быстрое перемещение в рядах встречающих и внутрь ринулись несколько астан.