Толкиен Джон Рональд Руэл

Колокол моря

Вдоль прибрежной гряды я бродил у воды;

Там попалась мне ракушка, странно-светла

Звездный отблеск со дна; я нагнулся - она,

Словно колокол моря, мне в руку легла.

И дано было мне ощутить в глубине

Нарастающий гул, шорох волн о песок,

Колыханье буев и томительный зов

Из-за дальнего моря - неясен, далек.

И почувствовал я, как пустая ладья

По теченью скользит в угасании дня.

"Срок последний истек! Поспешим! Путь далек!"

Я вскочил и воскликнул:"Возьмите меня!"

Уносясь по волне в зачарованном сне

В светлой россыпи брызг, в хороводе теней,

Я скользил в полумгле к позабытой земле,

К сумеречному брегу за гладью морей.

День и ночь напролет гулкий колокол вод

Все звонил и звонил, и ревели валы.

Там, где путь преградив, зло ощерился риф,

Я на сушу ступил у лазурной скалы.

Брег сиял белизной; над искристой волной

Серебрился мерцающий звездный узор.

Глыбой бледных камней в бликах лунных лучей

Поднимались вдали очертания гор.

Удержать я не мог между пальцев песок:

Жемчуга, без числа драгоценных камней

Бледно-желтый опал, гроздь соцветий - коралл,

Аметисты и зерна литых янтарей.

А под сводами скал сонный мрак нависал,

Полог листьев морских занавешивал ночь.

Ледяные ветра мне шепнули:"Пора!",

Свет померк - торопясь, устремился я прочь.

Средь корней, меж камней серебрился ручей,

И вкусил я воды, приносящей покой.

Вверх по руслу ручья в путь отправился я:

Вечный вечер царил над волшебной страной.

Я ступил на луга: взмыла бликов пурга,

И раскрылись цветы, словно звезды земли.

Свив зеленую прядь, на озерную гладь,

Словно светлые луны, кувшинки легли.

В водах сонной реки отражались пески,

Плач слагала ольха, ивы никли к волне.

Камыши, как мечи, охраняли ключи,

Копья ирис взметнул, укрепившись на дне.

Смех и музыки звук не смолкали вокруг;

Много разного зверя в пути я видал:

Кролик, белый как снег, не замедлил свой бег,

Светляки рассыпали сверкающий шквал

Переливом огней; грелась мышь у корней,

Барсуки с любопытством глядели из нор;

Средь долин, меж дерев лился дивный напев,

Длился призрачный танец, причудлив и скор;

Но, завидев меня, все бежали, храня

Свой секрет; тишина воцарялась кругом.

Ни привета, ни слов; лишь видением снов

Голоса, и свирель, и труба за холмом.

Из речных тростников, из кувшинных листов

Я скроил себе плащ зеленей лебеды;

Сжал державу рукой, поднял флаг золотой,

И глаза мои вспыхнули светом звезды.

Так, чело увенчав, я стоял среди трав,

И звончей петуха во предутренней мгле,

Дерзко крикнул:"Зачем мир безмолвен и нем?

Отчего нет ответа мне в этой земле?

Да узнают окрест - я - король этих мест,

С камышовым мечом, a жезлом мне - тростник.

Так придите на зов! Всех приветить готов!

Говорите со мною! Явите свой лик!"

Тьма легла над землей, словно саван ночной;

Пробираясь, как крот, я побрел сквозь туман

Поворачивал вспять, возвращался опять;

Я ослеп, я оглох, и согнулся мой стан.

Я укрылся в лесу: лист дрожал на весу

И валился на мох; ветви были мертвы.

Там закончился путь, я присел отдохнуть.

Совы ухали в дуплах во мраке листвы.

Год и день по часам быть мне выпало там:

Перегнившие сучья точили жуки,

Можжевельник густой нависал над травой,

Бесконечные сети плели пауки.

Срок раздумий иссяк, свет явил мне свой знак;

Я гляжу: поседела моя голова.

"Стар и сломлен - я рад возвратиться назад.

Где мой путь, что со мной - понимаю едва.

Отпустите!" - и вот поспешил я вперед;

Тень скользила за мной как летучая мышь.

Иссушающий шквал налетал, оглушал,

Не спасали ни листья, ни чахлый камыш.

Гнуло плечи сильней бремя прожитых дней,

Руки ранил я в кровь, с ног валился без сил.

Вдруг заслышал я гул, запах моря вдохнул,

Привкус соли на влажных губах ощутил.

С криком жалобным ввысь стаи птиц поднялись,

Я во мраке пещер голоса услыхал.

Струи били со дна, клокотала волна,

Лай тюленей сливался со скрежетом скал.

И настала зима, и надвинулась тьма

Я до края земли, спотыкаясь, добрел.

Снег кружил в облаках, лед сверкал в волосах,

Мгла окутала берег, и дюны, и мол.

Там, у моря, моя дожидалась ладья,

И качал ее мерно прибрежный прибой.

И лежал я без сил, как меня уносил

По бурлящим волнам легкий ветер морской:

Мимо брошенных свай, мимо чаячих стай,

Мимо груженных светом больших кораблей.

Впереди ожидал неподвижный причал

Молчаливый как снег; черной сажи темней.

Город спал до утра; бесновались ветра,

За окном - ни души. Я присел на порог.

Мелкий дождь моросил, сор потоками плыл,

И отбросил я прочь что доселе берег:

Горсть златого песка, что сжимала рука,

И морскую ракушку, что смолкла навек.

Никогда уже вновь не услышать мне зов,

Никогда не ступить на сверкающий брег,

Никогда, никогда. Я бреду сквозь года

По глухим переулкам, где серая тень.

Вдаль с тоскою смотрю, сам с собой говорю,

Но ответа мне нет и по нынешний день.