Я погрузилась в беспамятство. Там мне встретился Ашер.

Он будет упрекать себя, что не успел вовремя, что вообще оставил меня одну. Мне хотелось иметь две минуты, чтобы утишить его, проститься с ним. Я была такой дурой, так уверенной в том, что должна защищать от него своё сердце.

Мне было не ясно, что было уже поздно тогда, когда мы только познакомились. Я бы любила его вечно, и ничего не изменилось бы, даже если бы он разочаровал меня или отверг и разбил сердце на миллион кусочков. Собственно это было бесполезно, но я надеялась, Ашер всё же услышит меня.

Ашер, я люблю тебя. Дин взломал дверь. Он обнаружил меня на полу, истекающий кровью и не на что неспособной. Его победоносный взгляд был последним, что я увидела, прежде чем он пнул меня в голову.

Глава 29

Кто-то привёл меня в чувства, вбив мне тупым молотком гвоздь в висок. По крайней мере, мне так казалось. Я открыла глаза и обнаружила, что нахожусь в маленькой, квадратной комнате. В тусклом свете, который проходил сквозь жалюзи единственного окна, я могла видеть жёлтые стены моей тюрьмы, необычно большую кровать, прикроватную тумбочку и деревянный стул, к которому меня привязал Дин. Руки он связал мне сзади, а лодыжки привязал к ножкам стула. Во рту у меня торчала вонючая тряпка, которая имела вкус крови и солёного пота.

Дневной свет означал, что я была без сознания нескольких часов. Ашер и моя семья сойдут с ума, но они нас никогда не найдут, пока Дин где-то меня прячет. О побеге нечего было и думать, но потом я услышала надо мной шаги по деревянному полу. Кляп заглушал мои крики, а Дин прикрепил мой стул к кровати, так что я не могла обратить на себя внимание, раскачиваясь на нём.

После быстрой инвентаризации я обнаружила вокруг живота импровизированную повязку, которая должна была оказывать на рану давление. Рана должно быть в какой-то момент ночью, когда он привёз меня сюда, снова начала кровоточить. То что Дин не позволил мне умереть означало, что он всё ещё хотел меня использовать.

Я воспользовалась его отсутствием и собрала энергию, чтобы исцелить себя. У меня был прогресс с раной головы, но для огнестрельной раны я была всё ещё слишком слаба. Исцеление утомило меня - но зато стучащая боль в голове уменьшилась, а узкий луч света, который проникал в комнату, больше не резал глаза. Потом я внезапно почувствовала срочную потребность сходить в туалет. Потребность выросла до отчаяния, когда Дин вернулся назад. Он распахнул дверь достаточно широко, чтобы я могла увидеть узкий коридор с множеством дверей, который напоминал мне коридор отеля. Дин закрыл дверь и запер её.

Наверно он в какой-то момент помылся, натянув глубоко на лицо бейсбольную кепку, чтобы закрыть свои светлые волосы, а так же заменил свою грязную, фланелевую рубашку на тёплое, шерстяное пальто. У него с собой был бумажный пакет, и содержание было не сложно опознавать как бутылку текилы. Он бросил её на кровать.

В то время как он снял свою кепку и её тоже швырнул на кровать, он разглядывал меня.

- Ты была занята, как я вижу. Порезы на голове исчезли. Ты чувствуешь себя лучше?

Спокойный Дин пугал меня больше, чем сердитый. Когда он бушевал, я по крайней мере знала, где стою.

- Предполагаю, тебе нужен сортир, - продолжил он. - Но для этого ты должна быть настолько умной, чтобы не дать мне повода тебя убить. - Он склонился вперёд, и его дыхание коснулось моего лица. - Мне теперь больше нечего терять, ясно?

На мой одеревенелый кивок он обошёл стул и ослабил верёвки вокруг моих рук.

Ещё прежде чем они упали на пол, он уже отпрянул и направил на меня свой револьвер.

- Развяжи свои ноги, но оставь кляп там, где он есть!

Мне понадобилось какое-то время, чтобы распутать узлы, потому что больше не чувствовала рук. Когда я встала, мои ноги подкосились, и я упала назад на стул. Потребовалось какое-то время, я тёрла мои затёкшие конечности, чтобы начать снова ощущать их. К сожалению так же вернулась и боль.

При третей попытке мне наконец удалось остаться на ногах. Я слегка согнулась, чтобы уменьшить боль в боку. Дин открыл дверь, огляделся, а потом вышел задом из комнаты, в то время как я шаркала в его сторону. Со своими белыми стенами и закрытыми дверями, пустой коридор напоминал мне покинутое общежитие. В умывальной поблизости находился душ, туалет, раковина и небольшое окно. Дин не разрешил мне, полностью закрыть дверь.

Мои джинсы и футболка были вымазаны запёкшейся кровью, и когда я мыла в раковине руки, то вода тоже окрасилась в кроваво-красный цвет. В маленьком зеркале над раковиной я бросила взгляд на своё лицо. След от крови тянулся от виска до подбородка, но их источник - порез - как он заметил, исчез. Тактичная ошибка с моей стороны.

После того, как я вымыла лицо, как могла, бумажными полотенцами, я сходила в туалет, даже если мне было неловко из-за того, что Дин мог всё слышать с другой стороны полузакрытой двери.

Когда я снова мыла руки, то заметила небольшую пометку, которая была приклеена к зеркалу скотчем - список правил и указаний для гостей, находящихся в молодёжном общежитии форта Ворден Стейт парк. Сразу же я вспомнила длинное, прямоугольное здание, с его общими комнатами на втором этаже и частными на первом. Бен упомянул, когда мы проезжали мимо, что общежитие зимой практически не занято, потому что в холодные месяцы лишь немногие туристы приезжают в Блеквелл Фоллс.

Из комнат под нами не проникало никаких звуков, но над нами были слышны не только шаги, но и голоса. Значит, помощь была только на расстояние крика! Я как раз хотела вытащить кляп, как Дин распахнул дверь и приказал мне вернуться назад в комнату.

Он оставался спокойным, почти что дружелюбным, когда дал мне указание связать ноги. Приставил оружие к голове и сам связал руки, на прямую не прикасаясь ко мне. Вместо того чтобы встать, он задержался, стоя на коленях позади меня.

- Как это работает, Реми? - спросил он нежным голосом, при котором у меня волосы на затылке встали дыбом. - Твоя мать, по-видимому, не знала, на что ты вообще способна. Объясни мне это. Я тебя раню, а ты поворачиваешь боль на 180 градусов назад ко мне? Это так происходит?

Стволом пистолета он провёл, как будто лаская, от моего плеча, по голой руке вниз, и я вздрогнула. Так как у меня был кляп во рту, он видимо не ожидал ответа, и я держала мой взгляд неподвижно направленным на стену напротив меня.

Дин обошёл вокруг стула, взял с кровати бутылку, вытащил её из бумажного пакета, открыл и выпил с жадностью глоток. Он вытер себе обратной стороной руки рот, смотря на меня при этом своими бледно-голубыми глазами.

- Ну, и что мне теперь с тобой делать? Никто не заметил, как я тебя вчера вечером привёз сюда, но рано или поздно люди, у которых я зарегистрировался, выяснят через предупреждения по радио и телевизору, кто я такой. Полиция ищет нас. Мы не можем остаться и не можем уйти. Так что расскажи мне ... что к чёрту мне с тобой делать?

Он покачал головой, как будто вывод, к которому он пришёл, опечалил его.

- Возможно, мне стоит передать тебя защитникам, кажется, они жаждут заполучить тебя в руки. Может, даже заплатят за тебя изрядную сумму денег!

Значит, он послушал остальную запись на айподе. Я издала булькающий звук, и он вытащил кляп из моего рта. Язык казался огромным, и лишь после двух попыток мне с трудом удалось выдавить что-то между двумя сухими, опухшими губами.

- Ты не можешь этого сделать!

- Ах нет? - Он криво усмехнулся.

- Они не просто меня убьют, ты идиот! Они убьют каждого, кто как-то связан со мной, включая тебя!

Мои скулы взорвались, когда Дин ударил тыльной стороной руки мне по лицу. Зубы порезали внутреннюю сторону щеки, и я почувствовала вкус железа. Больше всего мне хотелось сплюнуть кровь на его блестящее, новое тряпьё.

Но он немедленно отплатит мне самым коварным способом, только это сдерживало меня. Я опустила голову, чтобы он не видел моего лица. Всеми фибрами души я хотела сопротивляться. Я жаждала что-то разбить, вырваться, чтобы он понял, что я не принадлежу ему. Я не была его собственностью и больше не приму от него не одного дальнейшего унижения. Мой страх перед ним уступил место гневу, который поднялся и не оставил места для других чувств. Если бы я не была такой слабой, то одним ударом остановила бы его сердце.