Колдунья, страж и чародейка.

Принесу тебе я дары я – сердце, вечность и коньки.

(«Gaudete», Мельница)

Медленно кружился мелкий февральский снег. Бушевавшая всю ночь вьюга стихла. И только порывы ледяного северного ветра напоминали о том, что зима не скоро собирается уступать дорогу весне.

Нынешняя зима оказалась такой морозной, что лёд сковал воды фьорда. Таких сильных холодов не было уже пять лет.

Ожидая, когда вернётся её названный брат, Грета поливала розы в горшках, цветущие несмотря на зиму. Пугаясь воя ветра за дверями цветочного магазина, девушка то и дело оборачивалась. В кармане шерстяной юбки был спрятан длинный кинжал, заколдованный старой лапландкой. Дверь и окна защищали вырезанные им руны. Ни одно порожденье зимы не переступит порог. Мелодично зазвенел колокольчик на двери. И тревога девушки сменилась радостью.

– Зиме скоро конец! – провозгласил темноволосый юноша, замерев в дверях.

– Сейчас же закрой дверь, Гай! Ты заморозишь мои цветы! – вскричала Грета.

Она была рада видеть его. Но что поделать с его ужасной привычкой стоять на пороге её цветочного магазинчика, распахнув настежь дверь?!

Юноша подскочил к девушке и закружил, подхватив в объятья. Грета зажмурилась, крепко обняв его за шею.

– Зима идёт к концу! – радостно повторил он. – Я видел сегодня, как в заливе треснул лёд!

Гай отпустил Грету и словно растерялся, не видя ожидаемого отклика. А она смотрела ласково и задумчиво на его разрумянившееся лицо, на впалый шрам, рассекавший лоб, на проседь у висков.

– Ты разве не рада? – нахмурил он брови.

Грета молчала, глядя в его светло-карие глаза, и ей до отчаяния хотелось согреть своим дыханием его замерзшие губы.

Боже всемилостивый! Когда же Гай наконец поймёт, как сильно она любит его?!

– Ты всё такой же мальчишка, – улыбнулась Грета.

– Вздор! – наигранно воскликнул Гай. – Мне уже двадцать! И всё благодаря тебе, моя милая Грета! – добавил он. – Ты спасла меня этой зимой.

– Когда ты сначала едва не замёрз в лесу, а потом провалился под лёд и только чудом выбрался на берег? – улыбнулась она грустно.

– И если бы не ты, Грета, моя искусная травница, моя чародейка, – зашептал он, – Ледяная Колдунья заполучила бы меня в свой чертог в королевстве снега, льда и ночи.

Девушка оглянулась по сторонам, словно кто-то кроме цветов их мог подслушать. Она коснулась рукава его белого свитера, связанного бабушкой Хильдой.

– Нет никакой Ледяной Колдуньи. Это был лишь дурной детский сон, – попыталась она убедить его.

Когда же Гай осмелится сказать ей правду? И как ей признаться, что она давно знает его тайну?

– А этот шрам – тоже всего лишь дурной сон?

– Когда же ты научишься быть осторожным, Гай? – упрекнула она его. – Ведь когда-нибудь у меня не хватит силы защитить и вылечить тебя!

– Ты не понимаешь! Зима отбирает у меня всех, кого я люблю. Отец замёрз в лесу, а мама…

Гай не договорил. Грета и так знала, что его мать не пережила мужа и умерла той же зимой от воспаления лёгких. Гай осиротел в один год.

– А как же я? Ведь я же с тобой!

Гай стиснул девушку в объятьях.

– А тебя я не отдам! Никогда и ни за что! Никого в целом свете нет дороже тебя, моя милая Грета! И нет никого в целом мире ближе тебя, – добавил он тише.

Грета посмотрела на Гая глазами, зелёными как изумруды, и в них задрожали слёзы.

– Гай! – нежно прошептала она. – Я…

Порыв леденящего зимнего ветра распахнул дверь, ворвался, завывая, в цветочный магазин, опрокинул горшки с цветами. И закружил вокруг молодых людей, с ног до головы опутывая их снежным коконом. Гай крепче обнял Грету, а она спрятала лицо у него на груди.

– Я не отдам тебе её! Слышишь! – сквозь вой ветра выкрикнул Гай. – Ты не заберёшь её у меня!

В ответ издалёка донёсся женский смех, звонкий, ледяной, долгий. Снежинки хлопьями остались на ресницах девушки, от инея белокурые волосы Греты казались белыми. И прибавилось седины на висках у Гая.

Молодые люди огляделись. Снег лежал повсюду, но таял, побеждённый теплом. А Грета дрожала от холода.

– Ей нужен ты, – прошептала девушка. – Она никогда не отступит.

– Ты же знаешь, я не боюсь её. Мне вообще ничего не страшно, когда ты рядом со мной. Ты моя спасительница. Мой ангел-хранитель. Грета!

– Мне холодно, Гай – призналась девушка. – Почему мне так холодно?

Она не привыкла жаловаться, но сейчас холод внутри неё не позволил промолчать. Грета была не в силах скрыть дрожь во всём теле, и Гай это чувствовал. Он посмотрел в её побледневшее лицо, задержал взгляд на посиневших от холода губах. Ему хотелось дыханием согреть её губы, но он боялся. Под его жаркими ладонями таял снег в её светлых волосах.

– Идём наверх, моя маленькая принцесса, – улыбнулся он, пряча за улыбкой свой страх перед холодом. – Я напою тебя мятным чаем с розовым вареньем. И ты совсем оттаешь, моя маленькая ледяная снежинка, – поцеловал он её пальцы.

Грета робко улыбнулась ему в ответ. Не дожидаясь слов, Гай подхватил её на руки и понёс вверх по лестнице. Грета обняла его крепче и уткнулась лицом в его шею.

Молодой мужчина усадил свою подругу в кресло-качалку у очага, раздул тлевшие угли и развёл огонь. Укутанная шерстяной вязаной шалью, девушка смотрела, как её любимый, бросив в чайник веточки сушёной мяты, придвинул его к огню, а с полочки кухонного шкафа достал горшочек с вареньем.

– Помнишь, ты сама сказала, что мы откроем его, когда придёт весна? – спрашивал Гай, разматывая тоненькую нитку с горла горшочка. – Мне кажется, весна уже стоит на пороге и стучится в дверь. И самое время выпить чай с розовым вареньем.

Грета приняла из его рук большую горячую кружку, а Гай сел у её ног на низенькую скамеечку. Они вместе пили чай, смотрели, как горит огонь в очаге и разлетаются искры. Воцарилась тишина, и было слышно, как потрескивают дрова и бьются два юных сердца.

– Мне сегодня снова снилась та большая белая птица, похожая на полярную сову, – заговорил Гай. – Она сидела за окном и смотрела на меня синими как лёд глазами. Я открыл ставни и хотел вспугнуть её, а она расправила огромные крылья и улетела, задев меня самым краем крыла…

Он коснулся пальцами шрама на лбу и помолчал, глядя на огонь.

– И всегда, когда мне снится эта белая птица, что-то непременно случается.

Грета коснулась рукой его плеча, но ничего не сказала.

– Грета, помнишь, как бабушка Хильда рассказывала нам сказки, раскачиваясь в кресле? И постукивая спицами, вязала нам носки, рукавицы и шапки? Я скучаю по её сказкам.

Грета глубоко вздохнула. Молчать она больше не могла.

– Она многого не успела рассказать, – заговорила Грета. – Но ведь ты знаешь, Гай? Не так ли? Знаешь, что твой отец замерз насмерть в лесу не оттого, что заплутал в пургу и не нашёл дороги домой… Знаешь, что он был зимним стражем… Ведь теперь ты занял его место…

Гай посмотрел на девушку, но та не ответила на его взгляд.

– Ты всегда это знала?

– Мне давно это известно, – призналась Грета. – Неужели ты собирался скрывать это от меня всю жизнь?

– Едва ли жизнь зимних стражей бывает долгой, – усмехнулся Гай. – И почему ты делала вид, что не знаешь, кто я на самом деле?

– Потому что я ведьма, а не просто знахарка-травница, Гай, – дрогнул голос девушки. – Как бабушка Хильда. Как моя мать. И твоя мать тоже была ведьмой, Гай. У них не хватило сил в одиночку выстоять против Ледяной Колдуньи. И у меня тоже не хватит.

– Значит, мы будем сражаться вдвоём, моя храбрая Грета! Неужели может быть иначе!

– Хочешь, я кое-что покажу тебе, Гай? – улыбнулась девушка и потянулась рукой к огню, шепнув непонятные слова. – Мне давно следовало это сделать. От холода нет защиты сильнее, чем огонь.

Лепесток пламени запрыгнул на её протянутую ладонь. Гай в восхищении наблюдал за волшебством. Грета поднесла ладонь ближе к лицу, и огненный лепесток коснулся её губ и растворился в них поцелуем.