С ним я могу чувствовать себя свободной, и любовь побеждает страх. Это именно то, что происходит между нами.

Когда я открываю дверь лаборатории судмедэкспертов, я понимаю, что то, что я собираюсь сделать, причинит ему еще больше боли. Я собираюсь вновь вскрыть его рану. Я надеюсь, что во мне достаточно сил и достаточно доверия к нему, чтобы не сломаться. Правда - одна из самых жестоких вещей на земле. Именно она позволяет понять, кто мы есть на самом деле.

- Эйвери, мне нужна твоя помощь.

Медэксперт испуганно вздрагивает, с трудом удерживая скальпель в руке.

– Господи, Сэди. Постарайся не подкрадываться к людям, когда они окружены трупами.

Она кладет инструмент на стол и натягивает на тело простыню.

- Подожди. Это та жертва, что нашли у реки, – я потянулась к ней, но Эйвери удержала мою руку.

- У меня была долгая ночь, Сэди. Я только что приступила к вскрытию, наконец-то получив на него разрешение ее матери. Я пока что не готова отвечать ни на какие вопросы.

Она стягивает перчатки и расчесывает пальцами свои длинные светлые волосы.

- Я здесь не для того, чтобы изводить тебя. Я знаю, что ты работаешь настолько усердно, насколько это возможно, - я опираюсь на стол рядом с ней. - Мать жертвы живет здесь? - Она стреляет в меня глазами. - Ты не можешь с этим помочь, не так ли? - я пытаюсь сдержать улыбку, и она вздыхает.

- Нет, в Нью-Йорке, и я понимаю, как это тяжело, но вскрытие необходимо.

С тихим стоном Эйвери оборачивается и задирает простынь, чтобы оголить ноги жертвы.

- Синяки вокруг её лодыжек хуже, чем на запястьях или на какой-либо другой части тела. И когда Куинн рассказал мне о крови, украшающей сцену убийства, у меня появилась мысль... Но сначала мне нужно закончить осмотр.

Я позволяю своему взгляду скользнуть по темной поврежденной коже. Цвет казался практически черным, в сравнение с остальной бледной плотью.

- Она такая белая. Выглядит как призрак.

Эйвери хмурится.

- Ты в порядке?

Я киваю, отмахиваясь от неё.

- Просто устала. Так ты думаешь, она была обескровлена?

- Честно говоря, да, - она снова указывает на отметины. - Вероятно, жертва была подвешена вверх ногами за лодыжки, затем преступник перерезал её сонную артерию. Её сердце выполнило всю работу. У неё слита практически вся кровь.

- Этого было бы достаточно, чтобы покрыть траву на месте преступления?

- Я провожу анализы по образцам, доставленным оттуда, которые определят, совпадает ли группа крови с жертвой. Он вполне мог разбавить её кровь, чтобы увеличить её объем, либо...

- Или он обескровил более чем одного человека, чтобы достичь желаемого эффекта, - заканчиваю за неё я.

Она кривится.

- Иди домой, Сэди. Открой бутылку вина, посмотри какое-нибудь дурацкое реалити-шоу и отдохни.

Я бросаю взгляд на время на своём телефоне.

- Почти девять. Ты собираешься последовать собственному совету?

Она опускает взгляд на тело, затем снова поднимает глаза на меня.

- Я чувствую себя немного подавленной, но, возможно, мне просто нужно поспать. Я должна закончить с этим.

Она улыбается, и это успокаивает. Доказательство того, что в этом мире, наполненном смертью, я окружаю себя людьми, которые с легкостью вписываются в это темное царство.

- Что тебе нужно?

Снова проверив телефон, я замечаю пропущенный звонок от Колтона. Мы должны встретиться менее чем через десять минут, а я всё еще здесь, в месте, которое стараюсь не посещать. Делаю глубокий вдох.

Затем прячу телефон и закатываю рукав. Эйвери смотрит на меня со сдержанным любопытством, но не задаёт вопросов, когда я хватаю ножницы с её стола и отрезаю нитку от веревки.

Я протягиваю её ей, наконец-то поднимая глаза, чтобы встретиться с её любопытным взглядом.

- Пожалуйста, пусть это останется между нами. Куинн, и особенно Карсон, ничего об этом не знают. Это их не касается.

Она кивает, беря нить в руки.

- Договорились, но что я должна узнать?

Я облизываю губы, неожиданно почувствовав сухость во рту.

- Мне нужно узнать тип материала. И мне нужно знать его происхождение.

- Дерьмо, Сэди...

- Может, это ничего и не значит, - успокаиваю я ее. - Но мне нужно сравнение с веревками с каждого места преступления. Если ты каким-то образом сможешь сделать это в ближайшее время...

- Я сделаю, - говорит она, сжимая мою руку своей. – И, во что бы ты себя не втянула, выбирайся из этого. Я не хочу, чтобы ты оказалась на моём столе. Я найду способ, как вернуть тебя обратно, чтобы я смогла снова тебя убить, если такое случится.

Её беспокойство вызвало у меня улыбку.

- Я буду крайне осторожна. Обещаю. Я просто... иду по следу.

- Хорошо.

Она отпускает мою руку и помещает образец веревки в пакет для сбора улик. Ощущая тяжесть в груди, я наблюдаю, как она плотно закрывает его.

Почти вся теория Карсона была ошибочна, но, к сожалению, он был абсолютно прав в одном из своих подозрений: я допустила ошибку в профиле на Роанок. Было двое убийц. И наличие второго убийцы даёт понять, как сильно я облажалась.

Без тебя

КОЛТОН

- У нас есть информация, что Вы владеете оружием.

Офицер, который приложил меня ударом по затылку, теперь стоит передо мной, держа руки на поясе.

- От кого?

Меня трясет от ярости. Я задержан этими чертовыми арлингтонскими полицейскими, а в моей голове лишь мысли о том, что я должен встретиться с Сэди. Пытаясь разглядеть темный переулок за спиной копа, я близок к тому, чтобы врезать ему, если он не уберется с моего пути.

- Мы не вправе давать Вам подобную информацию, - отвечает полицейский, разглядывая меня с явным подозрением.

Вообще-то это он напал на меня, но всем своим видом показывал мне, что угроза - я. Мне нужно выпутаться из всего этого. Я должен найти Сэди.

- Отлично. Вы нашли мой сотовый, это явно не оружие. Я могу идти? Мне нужно работать.

Киваю в сторону клуба.

Он говорит, что-то в микрофон на плече и жестом останавливает меня. Вне себя от злости я прислоняюсь к патрульной машине, мой взгляд изучает переулок. Он пуст. Как будто Сэди просто испарилась.

Я потираю рукой подбородок. Каждая мышца пронизана напряжением. Она могла прийти сюда, чтобы встретиться со мной, но, увидев копов, не решилась зайти в клуб. Она сбежала, прежде чем они заметили ее. Нет. Все было не так. Я ищу зацепки, потому что боюсь допустить другие возможности.

По-прежнему нет никаких причин, которые помогли бы мне объяснить, зачем она танцевала с тем мудаком, который повел ее на улицу, туда, где меня ждали в засаде копы. Если бы я только знал ее лучше, если бы я мог доверять ей больше… все это выглядело как подстава.

Эти подозрения опаляют кожу и заставляют сердце биться чаще в волнительной горячке.

Я знал, что она докопается до правды. Но надеялся, что она придет ко мне, а не установит слежку, чтобы задержать меня в клубе.

Все это не имеет значения. Главное, что ее нет сейчас здесь. Она может быть где угодно, с другим парнем.

Она там, где кто-то преследует ее. Я не могу выкинуть это из головы, не могу позволить себе отпустить ее в этот гребаный мир, где за ней охотится какой-то маньяк.

Из рации на плече копа раздается какофония звуков. Я понимаю, что ему поручено собрать более подробную информацию. Он открывает заднюю дверь своей машины.

- Нам нужно, чтобы Вы поехали в участок и написали заявление.

Он, наконец-то, смог завладеть моим вниманием; я одергиваю руку, несмотря на легкую боль.

- Я могу написать это заявление прямо здесь, - говорю я.

Я знаю свои права. Я знаю, как это работает. Задержать меня по какому-то надуманному поводу, отвезти на допрос, и там они имеют право удерживать меня в течение 48 часов.

Джулиан прошел через это. А я избежал этого только потому, что к тому времени уже покинул город. Я называл его за это трусом, но это я был тем, кто сбежал. Он старался принять все, что с ним произошло, в то время как я попытался просто забыть. Теперь я думаю, что гнев и страх, ослепившие меня, не позволили мне понять, что трусом на самом деле был я.