Тьяго взглянул на девушку, когда та вышла из спальни. За какое-то мгновение его член напрягся, да так болезненно, что Вер едва не сложился пополам. Она была одета в джинсы, облегающие каждый дюйм ее подтянутой, округлой маленькой попки, симпатичную футболку с круглым вырезом и тонкий свитер, обтягивающий ее пышные груди, которые выглядели такими мягкими, что так и просились, чтобы их погладили. Трикс снова обулась в крошечные туфли на плоской подошве. Черные волосы были чистыми и блестящими, она нанесла макияж. Она подчеркнула свои высокие скулы, а мягкие роскошные губы блестели розовым цветом. Еще Ниниэн использовала дымчатый темно-серый карандаш для глаз, что производило просто разрушительный эффект — взгляд стал еще неотразимее. Они, казалось, притягивали и отражали весь свет в комнате.

А еще в них появилось выражение отстраненной сосредоточенности и это сводило Тьяго с ума. Он уставился на девушку с озадаченной яростью. Он был твердым от желания, но все что он сделал с ней, чтобы довести до пика чувственности и желания исчезло, будто никогда и не было.

— Готов? — спросила она. Ниниэн подошла к мужчине, уставилась этими фантастическими глазами и нахмурилась. — В чем дело?

Тьяго взглянул на то, что держал в своих руках. Это были сделанные на заказ кожаные ножны с ремешком для носки на бедре.

— Черт побери, ты так прекрасна, что мне очень сложно удержать себя в узде и не швырнуть тебя на пол, чтобы овладеть здесь и сейчас, но даже я понимаю, что это неприемлемо, — проскрежетал Тьяго сквозь зубы.

Мертвая тишина. Он бросил на нее взгляд исподлобья. Прекрасная кожа побелела, выражение глаз стало пораженным. Затем девушка покрылась предательским румянцем, а удивленный взгляд сменился искрящимся весельем. Трикс прикрыла рот и захихикала.

Захихикала. Что за незнакомый, женственный звук... И Тьяго он понравился.

Уголок его рта поднялся в ответ, ярость рассыпалась и развеялась невидимым ветром. Прицепив ножны к ремню, он застегнул его. Когда склонился, чтобы завязать ремешок на своем бедре, ее руки накрыли его.

— Позволь мне сделать это, — попросила Ниниэн, голос ее звучал напряженно.

Он замер, а затем медленно выпрямился и посмотрел на нее.

Глаза лучились озорством, изящное лицо светилось живой чувственностью, когда она положила эти милые, нежные ручки на его бедра и опустилась перед ним на колени. Задрав голову, девушка взглянула на Вера.

Твою ж мать! Мышцы его живота напряглись, кровь в жилах превратилась в медленно текущую лаву.

Она задела тонким запястьем крепкие мышцы внутренней стороны его бедер. Тьяго бросило в пот, разум стал совершенно пуст ото всяких мыслей, член резво подскочил в сторону ее пухлых, улыбающихся губ.

Взяв оба кожаных кончика ремешка, Трикс обернула их вокруг его ноги и застегнула.

— Мы должны быть наверху через пять минут, — прошептала она. — Сейчас у нас нет времени. Но когда оно будет...

Трикс наклонилась вперед, чтобы обнять бедра Тьяго. Его руки сжались в кулаки над ее головой и он мелко задрожал, когда девушка уткнулась носом в пульсирующую выпуклость в его промежности. Она потерлась щекой об эрекцию под его штанами и это было сделано с таким зашкаливающим счастьем, чувственностью и лаской, что мужчина едва не рухнул на колени в ошеломленном поклонении перед ней.

Он выдохнул ее имя как молитву.

— Когда у нас будет время, — сказала она, увлажняя своим дыханием ткань штанов над его членом. — Я хочу, чтобы это было вот так.

* * *

Люкс пентхауса был всего в трех пролетах от их этажа, но чтобы попасть туда, нужно было подняться на лифте, воспользовавшись специальным ключом. В холле все еще дежурила Роджерс. Женщина предложила ключ от пентхауса Ниниэн, едва они вышли из номера. Трикс остановилась, чтобы переброситься с блондинкой парой фраз и усыпанное веснушками лицо Роджерс вспыхнуло от удовольствия.

Он не обращал внимания на то, о чем говорили женщины. Он был слишком занят, пытаясь обуздать свои взбесившиеся гормоны, чтобы позволить Ниниэн отойти от люкса, а не втащить ее обратно, завалить на пол и проделать все то, что он угрожал сделать. Каждый шаг по холлу был шагом неуверенной, выстраданной победы.

Затем его мозг начал снова работать, на самом деле работать и Тьяго стал размышлять о приглашенных на предстоящую встречу.

Ни одна из этих элегантных пожилых пираний не обрадуется его присутствию, а это уже их проблемы. На земле не существовало такой силы, которая могла бы удержать его от стремления защищать Ниниэн.

Один из двух охранников на лестничной клетке уже придерживал открытые двери лифта. Они вошли внутрь. После того как Ниниэн вставила ключ и нажала кнопку этажа пентхауса, Тьяго взял ее за руку, переплетая свои пальцы с ее. Она испуганно улыбнулась, но улыбка растаяла так же быстро, как и расцвела. Ее сверкающая чувственность снова исчезла, превратив ее в бледную, напряженную незнакомку.

Лифт с легким гулом остановился. Он протянул руку, чтобы придержать двери закрытыми. Ниниэн удивленно уставилась на мужчину.

— На этот раз выслушай меня, Фейри. Все будет хорошо, — произнес он, глядя в ее напряженное лицо. Девушка доверчиво смотрела на Тьяго. — Никто в этом месте не посмеет причинить тебе вред. Мы войдем туда как одна команда и выйдем так же. Поняла?

Девушка кивнула.

— Да. Спасибо, Тьяго.

— Пожалуйста, — улыбнувшись, Вер отпустил кнопку и двери открылись.

Он ошибся по всем статьям: не успели они войти в номер, как их единый фронт был разбит.

Глава 9

Ниниэн сжала мощную руку Тьяго и отпустила, когда оба вошли в тихую, прохладную роскошь пентхауса.

В фойе оказалась помощница Карлинг, Розвен. Светлые волосы собраны в элегантный шиньон, лицо лишенное каких-либо эмоций, совершенно спокойно. В профиль она была похожа на идеальную камею. Вампирша была молода, когда ее обратили, возможно, восемнадцати или двадцати лет. Что же в таком возрасте заставило девушку выискивать возможность обращения, и что в итоге убедило Вампира, создавшего ее, принять подобное решение? Ниниэн поняла, что человеческая молодежь мало отличалась от своих ровесников среди представителей Других рас. Все они уверены, что будут жить вечно. В то время как сама Трикс в свои восемнадцать не была уверена, что проживет и год.

По мере того как по полированному паркетному полу к ней скользила Розвен, на душе становилось все тяжелее. Проблема с развитием, продвижением вперед, к Ниниэн-из-будущего, вдруг осознала девушка, состояла в том, что настоящая Ниниэн все еще любила читать Elle; все так же обожала все оттенки чертовых розовых помад, лежащих в ее сумочке; ровно как и Трикс, ее второе "я"; и Фейри чувствовала себя ужасающе неподходящей для стоящих перед ней задач.

Нужно придумать лучшую стратегию для решения проблем, причем быстро. Почему ее все еще страшит одна только мысль о новой встрече с делегацией Тёмных Фейри и Карлинг? За ней возвышался Tьяго, грозная фигура, облаченная в черное, обещающая смерть любому, кто осмелится угрожать Ниниэн.

Не то, чтобы кто-нибудь осмелился открыто угрожать ей. Если нападения не были отдельными случаями и за обоими покушениями стоит один и тот же заказчик, то этот кто-то будет выжидать, чтобы Ниниэн осталась одинока и уязвима, прежде чем вновь повторить попытку. И, кроме того, работая на Драгоса, Трикс привыкла к постоянным встречам с главами государств и высокопоставленными правительственными чиновниками, — как человеческих владений, так и вотчин Древних Рас. Она не испытывала никаких сложностей в общении с ними, даже в то время, когда из-за дядюшки Уриена ее жизнь находилась в опасности.

Ниниэн склонила голову и поджала губы. Наверное, решение найдено, — можно просто притвориться, что работаешь на кого-то еще. На настоящую Ниниэн, которая читает New York Times и Wall Street Journal; а еще настоящую литературу и бессмертную прозу с жуткими, слезливыми финалами (фу!); которая самостоятельно управляет собственным портфелем акций. Уж этой-то шикарно одетой сучке с классической ниткой жемчуга на шее лучше дорожку не переходить.