— Хорошо. Дай мне минуту. Мне надо собраться.
Брэд чувствовал, что Сэмми был еще более возбужден, чем раньше. Как только он оказался в джипе, то сразу же начал прикладываться к бутылке «Джека Дэниелса», неизвестно откуда появившейся. Он ехал с ненормальной скоростью и сумасшедшим блеском в глазах. Брэд перепугался по-настоящему и, как это часто происходит, был не в состоянии предпринять ни одного действия из тысячи и одного, которые носились в его голове.
Поездка на конопляную ферму напоминала сцену погони из фильмов о Джеймсе Бонде или из старых фильмов, где какой-нибудь усатый придурок несется со сломанными тормозами, не разбирая дороги.
Впереди джипа показалась машина. Сэмми начал давить на клаксон и орать на водителя:
— Вали с дороги, ты, долбаный французский сукин сын! — С этими словами Сэмми начал таранить задний бампер едущей впереди тачки. — Двигай с дороги, козел! — Он снова пихнул бампером джипа зад бедняги.
— Останови машину, Сэм!
— Зачем? Ты что, испугался, Брэд? Убери тачку с дороги, жаба!
— Просто останови машину и дай мне сесть за руль.
— Ага, разбежался!
— Сэмми, останови машину. Пожалуйста!
— Что с тобой, Брэд? Яйца потерял?
Он начал обгонять машину. Это для Брэда было уже слишком.
— Останови джип, ты, псих ненормальный! Или я тебе башку расшибу, опездал тупой!
— Между нами большая разница, Брэд, — ответил Сэм, маниакально усмехаясь. — Два срока во Вьетнаме. Ха! Да я уже дважды умер, считай. А как насчет тебя, Брэд? Ты боишься умереть?
Все это начало здорово походить на сценарий дешевого боевика. Брэду хотелось, чтобы Сэм снял резиновую маску, открыв улыбающееся бородатое лицо Джереми Билла, сующего ему под нос микрофон. Он взглянул на руки Сэмми, лежавшие на руле, и эта надежда тут же умерла.
— Держись крепче. Я буду проводником, — прохрипел Сэмми, — мне давно так хорошо не было. Ты знаешь, почему я остановился, когда увидел тебя, Брэд? Знаешь? Когда я увидел тебя стоящим на обочине, я подумал: «Уау! Этот человек мне как брат». Вот почему я остановился.
Брэд мог поклясться, что в глазах Сэмми блеснула слеза; машина прибавила оборотов. Они подъезжали к крутому повороту, а Сэм и не собирался сбавлять скорость. Брэд снова посмотрел на
Сэмми — тот был в трансе. Он принял решение. Толкнув Сэмми в сторону двери, он одной рукой схватил руль, другой дернул за ручной тормоз и, несмотря на то, что машина все еще двигалась, умудрился перевести рычаг скоростей в нейтральное положение. Машина, клюнув носом, резко остановилась. Брэд выскочил из джипа и увидел, что до пропасти оставалось меньше метра. Он взглянул на Сэмми, который сидел, уставившись невидящим взглядом прямо перед собой, потом молча развернулся и зашагал назад, к домику для гостей. Кое-что было важнее, чем товары для туркомпании.
ПРИБЫТИЕ ГИДОВ
«От лица капитана Рейнолдса я хотел бы поблагодарить всех за то, что вы воспользовались „Бритиш Каледонией Эйруэйс”, и мы надеемся, что на Ибице вы прекрасно проведете время. Пожалуйста, до подачи трапа оставайтесь на своих местах. Напоминаем, что курить на борту запрещено».
Что-то щелкнуло, и из динамиков полилась классическая музыка. Майки посмотрел вдоль прохода, потом начал разглядывать из окна здание терминала, слегка искаженное горячим воздухом, поднимающимся от асфальта. Когда он снова посмотрел вперед, то увидел улыбающуюся физиономию идиота, сидящего через два ряда от него. Он ответил натянутой полуулыбкой. Первое впечатление никогда не подводило Майки. В случае с идиотом он надеялся, что ошибается, искренне надеялся.
Когда они вышли из самолета, идиот схватил руку стюардессы, поцеловал ее и сунул ей клочок бумаги, бормоча что-то о «следующем разе». Майки передернуло от мысли, что ему придется провести шесть месяцев с этим кретином. Когда они впервые встретились в аэропорту, Майки слегка покоробила его псевдо черная попытка приветствия («Эй, бро, как висит?») и рукопожатия, а также наглая самоуверенность. Затем были попытки познакомиться со служащей на регистрации, за которой последовала кассирша из дьюти-фри, потом группа девчонок у бара. И при этом у него на груди висел значок представителя «Молодых и холостых». Последней каплей для Майки было видеть, как идиот роняет этот значок перед стюардессами, якобы случайно, для того чтобы они стопроцентно поняли, что он — гид (как будто это могло их заинтересовать). Нет, теперь уж Майки точно понял, что Марио конченый кусок говна.
Они вошли в прохладу здания аэропорта и прошли в зал получения багажа. Он абсолютно отключил себя от трепотни Марио — как он уверен, что стюардесса ему позвонит, и, когда это произойдет, он «затрахает ее до смерти». Майки предположил, что мозг Марио давно вышел через член в результате слишком частых мастурбаций. Он также вознес молитву изобретателю плеера и солнцезащитных очков, которые спасали его от счастья лицезреть Марио и слушать его эгоистичное тявканье.
Майки сел на край багажной карусели в ожидании своих вещей. Вот оно! Он на Ибице. К сожалению, в этот момент из туалета появился свежий прилизанный Марио, направлявшийся к нему.
— Испанские девчонки очень даже ничего. Там одна киска за стойкой проката машин с меня глаз не сводит. Могу поспорить, что она знает о том, что мы гиды.
— Да я уверен, что это одно из условий найма.
— Какое условие?
— Телепатия. — Майки стал читать воображаемое объявление: — «На регистрацию требуются девушки. Необходимые качества: общительность, знание хотя бы одного иностранного языка. Телепатические способности и умение распознавать гидов „Молодых и холостых" являются преимуществом».
Марио посмотрел на Майки, абсолютно сбитый с толку его шуткой. Потом сменил тему:
— А кто нас встречает?
— Местный менеджер.
— Это Элисон, что ли?
— Она самая.
— Ее не было на тренировочном курсе, да?
— Не-а. Не было.
— Интересно, какая она, — пробормотал Марио, садясь рядом с Майки, который слегка отодвинулся, — да, интересно, она симпатичная или нет. Как думаешь, она трахается?
Майки посмотрел на Марио поверх очков.
— Возможно, Марио. Возможно.
Когда Марио и Майки наконец прошли через таможенный контроль, в аэропорту было довольно пустынно. Несмотря на то что прежде они никогда не встречались, они сразу же узнали ее по значку «М & X», болтающемуся на груди.
Внезапно Майки почувствовал, как его возбуждение сменяется разочарованием. Он вдруг осознал, что ожидал что-то вроде толпы репортеров и духового оркестра. Мало того, что это был его первый раз за границей (не считая визита к бабушке на Ямайку, когда ему было шесть), но он еще и прошел через ментальный геморрой, решая, стоит ли ему становиться гидом, а затем эти тесты… И когда он все это преодолел, Элисон была, мягко говоря, не тем, что он ожидал увидеть по прилету. Однако он был на Ибице и был рад увидеть еще одно знакомое лицо, помимо рожи Марио.
— Ciao, bella, — промурлыкал Марио, целуя Элисон в обе щеки, — рад тебя видеть.
— Я тоже, — ответила Элисон, думая о том, как права была Кирсти насчет красоты Марио. — А ты, должно быть, Майки?
— Не говори ничего. Я сейчас угадаю. О, понял — мои очки меня выдали.
Элисон вежливо засмеялась:
— Здесь не очень-то много черных гидов.
«Неуклюже», — подумал Майки. Они поцеловали друг друга в щечку. Первый раз в жизни Элисон целовал черный.
— Ну и как вы? Поладили? — поинтересовалась Элисон.
— Ага, чувак, все ништяк, — ответствовал Марио, протягивая руку Майки для очередного рукопожатия. Майки не оставалось ничего, кроме как ответить на него. Он заметил, что каждый раз, разговаривая с ним, Марио переключался со своего лондонского говорка на диалект бруклинских драгдилеров.
Они бросили свой багаж в машину, которую Элисон арендовала в гостинице. На сезон туркомпания обеспечила ее мопедом, но иногда она могла воспользоваться машиной. Марио сел рядом с ней на переднее сиденье, Майки со своей большой спортивной сумкой влез на заднее. Он вытащил из сумки «уокмен».