Но даже эта часть не самая худшая. Нет, хуже всего то, что я поцеловал ее. Я, мать вашу, поцеловал Грэйс Колье – девушку, выдвигающую ложные обвинения в изнасиловании. И я едва не сделал это снова. 

Боже, бесполезно! Отбрасываю одеяло в сторону, поднимаюсь с кровати, тру глаза, затем иду в душ. Я не могу рисковать, разъезжая с ней по всему району, чтобы сфотографировать папины проекты. Я не могу находиться рядом с ней. Не могу встречаться с девушкой, которая пытается разрушить жизнь Зака. Заканчиваю одеваться, но уходить еще рано, поэтому плюхаюсь обратно на кровать и смотрю на стены.

На одной из них висит паутина. Я поднимаюсь, хватаю полотенце, смахиваю ее. Какого черта. Почему бы во всей комнате не прибраться, раз уж начал. Бросаю грязную одежду в корзину, ту, что не воняет апельсинами или мной, складываю в комод, навожу порядок на столе. Управившись, замечаю, что пора выезжать.

– Йен, ты готов, уже… – Папа открывает дверь, просовывает голову внутрь и забывает завершить предложение. – Ты сделал уборку? – Нахмурившись, он прикладывает руку к моему лбу. – Ты заболел, или что?

Уворачиваюсь от его руки.

– Я в порядке. Вы договорились о моем визите к доктору?

– Да, на пятницу.

– Клево. Спасибо. – Беру свою куртку, телефон, бумажник. – Идем.

– Ладно, что с тобой такое? Ты не наводишь в комнате порядок без угроз. Что происходит?

– Спать не мог. Проснулся рано, нужно было чем-то заняться.

– Голова болит?

– Да… нет! Не из-за сотрясения. Из-за всей этой истории с Заком и Грэйс.

Папа взмахивает рукой.

– Почему ты не спросишь у остальных своих друзей, что они видели? Возможно, это поможет.

Я пожимаю плечами и киваю.

– Ага. Возможно.

– Завтрак готов. Не задерживайся.

Он захлопывает дверь, а я смотрю на нее, гадая, что, черт возьми, сейчас произошло. Этот более добрый, спокойный папа приводит меня в замешательство.

Он предложил расспросить других моих друзей. Вообще-то, я ни с кем не разговаривал. Джереми, Мэтт и Кайл были там. Линдси, Миранда и Сара Гриффин тоже были там. Я ни у кого не спрашивал, что они видели. Есть ли смысл? Парни встанут на сторону Зака. Линдси и Миранда кинули Грэйс, поэтому они наверняка верят его версии развития событий. Единственная темная лошадка – это Сара. Я должен поговорить с ней, посмотреть, верит ли она в нынешнюю теорию. Грэйс поссорилась с Мирандой, Грэйс захотела поквитаться с ней и замутила с Заком.

Качаю головой. Никакая глупая ссора с кем угодно не могла поселить в глазах Грэйс тот страх, какой был виден вчера, когда папа бросил мне ключи от машины.

Во время промежуточных экзаменов мистер Тебитт неверно сформулировал вопрос в тесте по биологии. Все остальные сидели и ныли о несправедливости, но Грэйс единственная бросила ему вызов. Она на полном серьезе подошла к учителю и сказала, что на тот вопрос было два правильных ответа, и каждый, кто выбрал один из этих двух ответов, должен получить балл. Тебитт велел Грэйс сесть на место, а потом пригрозил отправить ее к мистеру Джордану, только она не отступила. Я бы провалил этот тест, если бы Грэйс не отвоевала для всех нас балл за плохой вопрос. До вчерашнего дня я бы поклялся Богом – быть не может, чтобы Грэйс Колье чего-то боялась.

Только она боится.  

Выругавшись, швыряю полотенце на кровать. Очередной день с Грэйс. Как, черт побери, мне смотреть ей в лицо после всего, что я наговорил вчера?

Как, черт побери, мне справляться, если она до сих пор мне нравится?

***

Полчаса спустя я натягиваю латексные перчатки, а Грэйс не видно на горизонте. Распаковываю новую бутылку промышленного апельсинового чистящего средства и начинаю опрыскивать, старательно пытаясь не дышать. Бросив взгляд вдоль коридора на шкафчики, которые мы уже вычистили, чувствую себя отлично.

Пока не смотрю в другой конец коридора на все оставшиеся шкафчики.

Мы никогда с ними не закончим. Инструкция на емкости гласит, что нельзя оставлять пену на любой поверхности дольше тридцати минут. Пожав плечами, решаю – особого вреда не будет. Используя универсальный ключ, открываю все шкафчики отсюда до мужского туалета в конце холла второго этажа и принимаюсь опрыскивать. Если повезет, аромат "О д'оранж" станет менее непереносимым к тому времени, когда я до них доберусь со щетками и полотенцами. Вернувшись к месту, откуда начал, вытираю пену так быстро, как только могу, и двигаюсь к следующему шкафчику. Требуется не более двух минут, или около того. Через тридцать минут я у последнего шкафчика.

Грэйс до сих пор не появилась.

Так даже лучше. Что, черт возьми, мне ей сказать? Я считаю тебя ненормальной, потому что ты не отказываешься от этой истории с изнасилованием? Ага, это точно прокатит. Внезапно мне на ум приходит Линдси. Может, все началось потому, что Миранда хотела, чтобы Грэйс выступила ее компаньоншей, как было с Линдси тем вечером? Может, Грэйс струсила. Может...

Ах, черт, Грэйс Колье не могла струсить ни перед чем. Эта девчонка – определение смелости. То, как она борется? То, как она одолела меня? До сих пор не могу поверить, что Грэйс не справилась с Заком.

Я была без сознания.

Ее слова крутятся на повторе у меня в голове. Я не знаю, что думать. Девушки врут. Я видел истории в новостях. Но стала бы Грэйс лгать о таком?

Металлическая дверь внизу открывается со скрипом, затем звонко захлопывается. Стук каблуков привлекает мое внимание, мой пульс учащается. Мне знаком этот звук. Грэйс надела свои крутые сапоги – сапоги, в которых она всегда появляется в моих снах.

Да. Мне снится Грэйс Колье. Ну и что?

– Ты опоздала, – говорю, чтобы взбесить ее. Однако в ответ получаю лишь тишину.

Отлично. Мы вернулись к взаимному игнору. Но, когда я смотрю на нее, она не делает вид, будто меня не существует. Нет, Грэйс стоит на месте с отвисшей челюстью и округлившимися глазами.

– Что?

– Ты вычистил все эти шкафчики? Сам?

– Ох. Да. Я просто все опрыскал и примерно полчаса потратил, отдраивая их. Это дает шанс "Агент Оранж" развеяться.

Ее губы дергаются, слышится звук, который, по-моему, вполне можно принять за смех. Не могу утверждать.

– Да, думаю, эта гадость вполне может уничтожить джунгли, одни или парочку. – Она вешает свой рюкзак на тележку, хватает перчатки и принимается за дело.

– Ну, и где ты была?

– Пришлось добираться пешком. Мама по-прежнему не разрешает мне брать машину, а ей нужно было пораньше на работу уйти.

Она шла в этих сапогах? Боже.

– Фигово. Эй, почему ты мне не позвонила? Мы бы тебя подвезли.

Ее брови ползут вверх.

– А) У меня нет твоего номера. У меня есть номер твоего папы. Плюс, вчера ты довольно ясно дал понять, что ездить с тобой – не очень хорошая идея.

Я сую свою голову в шкафчик, делая вид, будто там попалось что-то, требующее особенно тщательного соскабливания, бормочу извинения, но, когда Грэйс уходит дальше по коридору, отклоняюсь назад, чтобы посмотреть; мои глаза прикованы к ее виляющей заднице.

***

Где-то в районе часа дня мой живот громко урчит. Грэйс бросает на меня взгляд с ухмылкой. Она с ног до головы одета в черное. Ее глаза подведены этим странным способом, как у Клеопатры, который Грэйс так любит, но губы не накрашены.

Не могу перестать пялиться на них.

– Ага. Время для ланча. Ты свой принесла?

Она пожимает плечом.

– Да. Опять сэндвичи.

У меня в бумажнике сколько, тридцать или сорок баксов? Я достаю его, чтобы проверить.

– Оставайся на месте. Я сбегаю через дорогу. Принесу тебе что-нибудь.

Грэйс опять пожимает плечами и возвращается к мытью шкафчиков. Я выхожу из здания. Как только за мной захлопывается дверь, дышать становится легче. Дует прохладный ветерок, который ощущается великолепно после того, как я надышался апельсиновыми испарениями, поэтому какое-то время стою возле двери и просто смотрю на команду по лакроссу. Тренер Брилл орет на Кайла, размахивая руками, словно коп-регулировщик. Я смеюсь. Кайл, скорее всего, пропустил мяч. Случается порой. Не страшно.