Телепатическая связь с момента рождения?

— Кто из вас экстрасенс? — спросила Стом. — Ты или Пеппер?

— Думаю, мы обе. Вы ведь с сестрами тоже, да?

Хмм. Видимо, магические способности к ним пришли со стороны отца, а экстрасенсорные — со стороны матери. Кто бы мог подумать?

— Да, — ответила Сторм, — все трое.

Понюхав сигарету, Марвеланна положила ладонь на дверь казино.

— Тогда ты уже знаешь, что Пеппер я не отдам. Конец дискуссии.

Вернувшись к дому Марвеланны, первым делом Сторм увидела Пеппер, сидящую на бордюре. Под мышкой у нее торчала мягкая игрушка — собака. У ног стоял рюкзак, позади которого она рисовала что-то в грязи. Рядом громоздился синий чемодан со сломанной ручкой и две бакалейные сумки.

Сторм вышла из машины. Пеппер посмотрела на нее и тут же пришла в ярость.

— Она думает, что помешает мне уехать, так?

«Ну вот», — подумала Сторм. Ей был знаком этот агрессивный вид. В свое время ей частенько приходилось напускать на себя такой же.

— Пойдем внутрь, — решительно позвала Пеппер. — Марвеланну будет ждать сюрприз.

Она вбежала в дом, бросив все свои пожитки у бордюра, кроме собаки, и Сторм ничего не оставалось, кроме как пойти за ней.

Пеппер она нашла в комнате Марвеланны. Рыжая вытаскивала со дна шкафа картонную коробку, в которой были бумажки, похожие на бухгалтерские счета. Подняв коробку, она вывалила содержимое на кровать.

Сторм поежилась.

— Пеппер, не думаю, что это хорошая…

Вытащив из вороха бумаг папку, Пеппер жестом остановила Сторм, а потом заученными движениями члена группы поддержки стала показывать всем телом буквы: «в», «ы»… Когда она закончила, сложилось слово «вымогательство», а на лице ее играла улыбка кота, который только что схомячил канарейку.

Сторм притворилась, что представление не произвело на нее ни малейшего впечатления.

— Ты свихнулась?

— Неа. Это — мой билет на волю. — Пеппер протянула Сторм папку, в которой оказались использованные чеки на алименты. Разных цветов, с разными адресами и разными подписями. Четыре стопки. — У меня аж четверо отцов, — гордо заявила Пеппер. — Ну разве я не медицинское чудо?

На минуту Сторм потеряла дар речи.

Ее мать оказалась мошенницей.

Воровкой.

Да уж, Пеппер действительно нуждалась в спасении.

— Что конкретно ты хочешь, чтобы я с этим сделала? — спросила Сторм, хлопнув по одной стопке чеков.

— Скажи Марвеланне, что ты в курсе ее аферы и что если она не разрешит тебе меня забрать, ты скажешь моим отцам о… других моих отцах.

— Ладно, дай-ка я переварю, — сказала Сторм. — Значит, твоя мать вымогательница…

— Твоя мать. И да, так и есть.

— А ты, значит, шантажистка?

— Нет, — ответила Пеппер. — Ты станешь шантажисткой. Я всего лишь собирала информацию и ждала подходящего момента, чтобы пустить ее в ход. Ну, например, ради тачки, когда стану достаточно взрослой, чтобы получить права. А теперь я отдаю свое оружие тебе.

— Какая щедрость. — Цветочки цветочками, а Сторм с сестрами тоже довелось пошаркаться в системе, хотя этот ребенок явно был большой и крупной ягодкой, вполне созревшей для суда по делам несовершеннолетних. — Мне придется отучить тебя от целой кучи вещей. И первым моим уроком будет такой: я не собираюсь шантажировать твою мать.

— Твою мать.

— Мне уже до смерти хочется, чтобы ты прекратила постоянно напоминать мне об этом.

— Что это тут творится? — раздался голос Марвеланны, заставив их обеих подскочить, вскрикнуть, перепугать друг друга, а когда обе поняли, что произошло, упасть друг на друга с диким хохотом.

Этим проявлением родственной связи Марвеланна, похоже, была ничуть не удивлена. Она схватила Пеппер за воротник рубашки и тряхнула так, что у той дыханье сперло, пока наконец не взвизгнула и не оставила Пеппер в покое, потирая руку.

— Ты! — рявкнула она, поворачиваясь к Сторм. — Вечно со мной какая-то фигня, когда эта соплячка меня достает, а ты оказываешься рядом!

— Так прекрати над ней измываться, — сказала Сторм и мысленно решила: «Все, баста, надо увозить отсюда сестру».

Перед ней вдруг встала Пеппер, как будто чтобы защитить, и на Сторм хлынули мягкие теплые крошечные волны.

— Так, дело вот в чем, дорогая мамулечка, — язвительно начала Пеппер. — Мне уже какое-то время известно, что у меня, оказывается, аж четыре папаши, и весь прошлый год я чирикала по телефону с каждым из них. Когда я позвонила им первый раз, то сказала, что ты якобы хочешь, чтобы у нас с ними был контакт. Трындели помаленьку. Клевые вроде ребята. Думаю даже, им я нравлюсь побольше, чем тебе.

— А то, им же не приходится с тобой жить. — Марвеланна прикурила сигарету и сделала длинную затяжку.

Сторм призвала ангелов:

— Я могла бы сделать так, чтобы кто-то из отцов забрал меня к себе, — заявила Пеппер. — Может, выберу Ральфа. Но он наверняка захочет сказать остальным папашам, что никакие они не папаши. С другой стороны, я могу по-тихому свалить и жить с сестрами.

Пеппер налетела на залежи косметики Марвеланны и набила всякой всячиной карманы доверху, пока та просто стояла и смотрела.

— Только подумай, какая классная у тебя была бы жизнь без меня, — продолжала Пеппер, явно намекая на устроенный ею спектакль с косметикой. — Не пришлось бы платить за мою еду, одежду, врачей, дантиста. И не надо было бы посылать меня в кино каждый раз, когда ты приводишь домой мужиков. — Пеппер обернулась к Сторм и закатила глаза: — Представляешь, каждую неделю новый лузер!

С абсолютно безразличным видом Марвеланна сделала очередную затяжку, но Сторм заметила, что пальцы в никотиновых пятнах подрагивают.

— Перед тем, как уехать, я сделаю тебе одолжение, — продолжала Пеппер заманчивым тоном. — Позвоню «папуле», который платит за учебу, и попрошу деньги присылать не в школу, а прямиком тебе. Скажу, что ты никогда бы об этом не попросила, но школа якобы не уважает твоих материнских прав, как уважала бы, если бы ты сама подписывала чеки.

— Звони, — сказала Марвеланна уверенно, как человек, который никому не даст обвести себя вокруг пальца.

Пеппер знала номер наизусть:

— Ральф, папа, это Пеппер…

Сторм хотела положить конец обману, но подумала о том дне, когда их с сестрами вышибли из колледжа за неуплату обучения. Вспомнила, как они ехали в своем видавшем виды фургоне домой, а там выяснилось, что отец продал дом и свалил в неизвестном направлении. Вспомнила страх, владевший всеми ими, когда они направились к дому бабушки, которую едва знали, чтобы умолять ее взять их к себе. А она вполне могла найти сотни причин этого не делать. На их счастье, они встретили Вики, которая унаследовала бабушкин дом и ее огромное сердце.

Теперь пришло время удаче улыбнуться Пеппер, пусть та точка зрения, которую она отстаивала, была несколько… нестандартной. Все, что она делала, в сложившихся обстоятельствах было естественным, потому что кусала она руку, которая отказывалась ее кормить.

По сути, Пеппер покупала себе свободу, и кто смог бы в этом ее винить? Когда она закончила разговор, лицо Марвеланны приобрело оттенок штукатурки.

— Сторм не станет тебя шантажировать, — сказала Пеппер, — потому что ее не учили хитрить и изворачиваться, как ты учила меня. Так что… «переговоры» остаются на мне. Но есть и светлая сторона: это последняя наша с тобой ссора. Я хочу поехать домой со Сторм. И я забуду все, что сейчас знаю.