Тэмми Фолкнер
УМНЫЙ, СЕКСУАЛЬНЫЙ, МОЛЧАЛИВЫЙ
Посвящается моей маме, и всё потому, что она сказала мне: «Ты сможешь».
От автора
Дорогие читатели!
Когда я работала над «Высоким, привлекательным, в татуировках», мой восемнадцатилетний сын попросил меня прочитать книгу. Добравшись до «горячих» сцен, он спросил, не могла бы я их вырезать. Ему нужна была версия «только для него». Нет, он ни в коем случае не скромняга, но ему было гораздо комфортнее с «облегчённой» версией книги. Моя мама тоже обычно пропускает постельные сцены, и она с интересом восприняла мою инициативу написать такой вот специализированный вариант.
Так как первая книга была издана в обеих версиях, я решила, что будет честно повторить это и со второй. Первый вариант — «горячая» версия, которая не предназначена для лиц младше 18 лет, а также тех, кому не нравятся откровенные сексуальные сцены.
Второй вариант — это версия книги для моего сына. Она также ни в коем случае не предназначена для лиц младше 18 лет, так как её содержание — только для взрослых, в том числе из-за использования ненормативной лексики. Но, тем не менее, это «облегчённый» вариант.
Надеюсь, вам понравится выбранный вами вариант, и вы оцените то, что имеете возможность выбрать его сами лично! И знайте, вам не нужно будет платить за две книги. «Облегчённый» вариант был включён мною лишь ради тех, кому он может понравиться. Цена же, которую вы заплатите за издание, начислена из расчёта количества слов, что превышают пятьдесят тысяч, и будет взиматься только за одну книгу.
С наилучшими пожеланиями,
Тэмми.
От команды, трудившейся над переводом этой книги
Мы считаем, что переводить обе версии — это нерациональная трата нашего времени и сил, поэтому перевели для вас версию, которая «погорячее». А тем, кому откровенные сексуальные сцены не по душе, предлагаем их просто пролистывать. Надеемся на понимание. И приятного прочтения!
Эмили
Мой папа не хочет, чтобы я возвращалась в Нью-Йорк. Он всем сердцем против этого. Но моё сердце принадлежит Нью-Йорку. Там Логан. И сейчас мы на борту самолёта, летим туда.
Я познакомилась с Логаном осенью. Он позаботился обо мне, когда я нуждалась в ночлеге, а я позаботилась о нём, когда у его брата снова обнаружили рак. Мэту было необходимо дорогостоящее лечение, а получить на это деньги могла лишь я — смирившись и пожертвовав своим счастьем. Так я и сделала. Уехала обратно в Калифорнию, оставив любовь всей своей жизни в Нью-Йорке, вернулась к равнодушной семье — той самой, от которой убежала. Мэту назначили лечение, оплаченное моим отцом, и Логан продолжил жить дальше.
Как много раз я хотела с ним связаться! Но наше общение — это та ещё проблема. Логан глухой, он общается при помощи письма. У меня дислексия, и я с трудом могу читать. Так что письма и телефонные звонки не для нас. Семья Рид из числа бедных, у них нет даже компьютера. Я раздумывала над тем, не купить ли им его и отправить посылкой, чтобы мы с Логаном могли общаться по «Скайпу», используя язык жестов, только вот они бедные, но гордые, а это убийственное сочетание.
Так что прошло уже почти три месяца с тех пор, как я видела Логана. И ровно столько же мы с ним не разговаривали. Мне хочется посмотреть в его глаза. Мне нужно его увидеть. И это скоро произойдёт.
По внутренней связи пилот сообщает нам, что через двадцать минут мы прибудем в Нью-Йорк. Мама с папой глядят на меня. Мама улыбается, папа — нет. Его телохранитель откладывает в сторону свою газету и отстёгивает ремень безопасности. У моего отца много денег. Очень-очень много. А моя мама их тратит. Очень-очень много. И я необычайно рада тому, что они поженились, потому что никакой другой мужчина на всём белом свете не смог бы её содержать.
Папе принадлежит «Мэдисон-Авеню». Нет, не улица, а линия люксовой одежды и аксессуаров. Это по-настоящему дорогие вещи, ставшие очень популярными сначала в Калифорнии, а теперь и по всей стране. У моих родителей денег больше, чем у самого Господа Бога.
— Эмили, волнуешься? — спрашивает меня мама, когда шасси касаются полосы приземления. Я делаю глубокий вдох. Мне легче дышать уже даже от того, что я просто нахожусь с ним в одном городе.
Я смотрю прямо в глаза матери, потому что она знает, насколько сильно я люблю Логана, и, вообще-то, она рада, что мы снова будем вместе.
— Больше чем ты думаешь.
— Не знаю, зачем тебе так приспичило поступить в колледж, Эмили, — рявкает папа. — Могла бы просто выйти замуж и жить в достатке.
В прошлом году папа пытался выдать меня замуж за сына одного из своих деловых партнёров. Именно поэтому я уехала из Калифорнии ни с чем, сев на автобус до Нью-Йорка. Я и десяти центов не взяла из денег моего отца, зарабатывая на жизнь тем, что играла на гитаре за деньги в переходах метро. Но ему почти ничего неизвестно о том, как я существовала вдали от них. Он не знает того, что я жила в приютах, когда с деньгами были напряги. Или что иногда я голодала несколько дней подряд. Он предпочитает думать, что и без них я жила так же шикарно, как дома. Но это не так. Мне было тяжело. Хотя я ни на что не променяю то, что мне пришлось пережить. Потому что это привело меня к Логану.
Боже, как же сильно я хочу его увидеть! Ещё я хочу, чтобы мои родители уехали, но им обязательно нужно убедиться, что я обустроилась в своей новой квартире. Она за углом от колледжа, в котором я буду учиться — Джульярда. Мне всегда хотелось изучать музыку, и теперь я смогу. Это заслуга моей мамы.
Мама шлёпает папу по руке. Лёгкий шлепок, но он привлекает папино внимание.
— Мы это уже обсуждали, дорогой. Она не хочет замуж. По крайней мере, за молодого мистера Филдса.
Я фыркаю. Да я не вышла бы за него замуж, будь он последним мужчиной на Земле!
— Филдс — отличный молодой человек, — говорит мой отец. И что самое плохое, он действительно в это верит, хотя, на самом деле, Трип — меркантильный козёл, который хочет подняться по финансовой лестнице, а меня использовать в качестве верхней ступеньки. Но точно могу сказать, ему никогда не встать на эту ступеньку!
— Ммм-хмм, — неопределённо мычу я.
— Филдс — подонок, дорогой, — говорит мама. Она берёт свою сумочку, и мы покидаем самолёт. Снаружи нас ждёт лимузин, в который мы садимся, пока кто-то невидимый разгружает наш багаж.
— Пап, он постоянно сморкается, — говорю я. — И не принимает душ после того, как поиграет в баскетбол. — Да, и ещё он обозвал меня тупой на глазах у всех своих друзей. Но мы не говорим об этом.
Папа кривит губы.
— В этом парне много потенциала. У него отличное видение. Он стал бы замечательным мужем.
На самом деле, наш союз для него — нечто сродни деловой сделки между двумя семьями, которая увеличила бы благосостояние обеих. Но мне плевать, стану ли я ещё богаче. На самом деле, самое счастливое время в моей жизни — это когда я жила с Логаном и его братьями. У него их четверо — два старших и два младших. Они живут одни с тех пор, как их мама умерла, а папа ушёл из семьи. У них не много денег, но они до безумия любят друг друга.
Мои родители тоже любят меня, но не так. Далеко не так.
— Тебе стоит самому построить с ним отношения, папа. Потому что я на это не пойду, — ворчу я. За последние несколько месяцев у нас было уже бесчисленное количество подобных разговоров.
Папа тяжело вздыхает. В бизнесе ему нет равных, но что касается взаимоотношений, тут он полный профан.
— Собираешься увидеться с тем парнем, пока будешь здесь? — спрашивает папа.
При любой возможности, если он позволит.
— Сомневаюсь, что он захочет со мной увидеться. Я ушла от него, не сказав ни слова, и с тех пор мы не разговаривали. — Он наверняка зол на меня. Настолько зол, что оставил прошлое позади. От одной мысли об этом у меня ёкает сердце.