Та большая часть, которая навязывалась в подруги к Мире, была любезно отклонена, но, несмотря на это, желание их не погасало. Для них Мира стала эталоном красоты и изящества. Так,  думали они, боясь попасть в ряды тех, кто закрыто враждовал против нее.

   Василиса теперь не оглядывалась по сторонам, кивая в знак приветствия, не махала с натянутой улыбкой каждому встречному студенту рукой, который здоровался с ней. В наушниках гремела музыка, она приближалась к крыльцу.

-Ах, кто же это идет? Неужели наша продавщица?! – вскликнула Мира, отвлекаясь, от объятий Паши.

    Вася прошла мимо. Конечно, она это слышала, но боль со временем поутихла, перерождаясь в иные чувства, которые, кажется, поселились в ней навсегда - чувства ненависти и недоверия. Паша. Что ж с Пашей, кажется, она его разлюбила. Но несколько месяцев это слишком мало, чтобы вычеркнуть его из жизни, пройти мимо и понять, что у тебя не дрогнул ни один мускул. Что уже не больно.

   Смех был слишком громким, чтобы его не услышать, а последующие оскорбления заставили прибавить музыку громче.

    Аудитория была полупустая, она села на последний ряд трибун и положила голову на стол. Умиротворение, которого добиться трудно в моменты, когда эмоции рвутся наружу, достичь было крайне трудно. Но была неизменна музыка, а она в ее случае, была отличным помощником для того, чтобы отгородиться от мира.

   Прозвенел звонок, поток студентов влился в аудиторию. Педагога еще не было, и гул стоял необыкновенный: кругом щебетание одногруппниц и гоготание парней. Сидение слегка качнулось, Вася резко подняла голову. Рядом сидела белокурая девушка.   Нахмуренные тонкие брови вызвали у девушки улыбку:

- Я Юля. Ты, наверное, меня не знаешь.

-Верно. Ты что-то хотела? – Васе хотелось быстрее отделаться от одногруппницы, желая, снова погрузиться в музыку.

   Юля снова улыбнулась, отчего ее лицо становилось премиленькое.

-Я хотела спросить, получила ли ты мое письмо?

   Вася не сразу смекнула о чем речь, но в памяти взвелся вчерашний день с цепочкой неприятностей.

-Получила. – Вася натянуто улыбнулась, пытаясь этим закрыть разговор, но девушка не уходила. – Спасибо.

   Не каждый день кто-либо смог увидеть Василису улыбающейся незнакомому человеку, и зашедшая Рэна оторопела. Она была одна, но ей этого хватило, чтобы  порадоваться за Василису. Взяв тетрадь у  одной из знакомых, она ушла.

   Юля была необычайно красивой девушкой с детским лицом и ярким макияжем а-ля Мерлин Монро. Да, и каждый мог в ней отметить то, что глаза у нее были раскосые, чем походила на знаменитость, пухлые и без помады красные губы. Лишь маленький, словно по-утиному вогнутый носик скидывал с Юли именитую похожесть.

-Да не за что, – сказала Юля и смолкла. Внутри у Василисы что-то заискрилось, но тут же потухло.

-Ты не против, если я здесь сяду? Я до жути недолюбливаю Веронику Леонидовну. – Девушка заискивающе взглянула на Васю, что обескуражило её.

-Без проблем, – она недоуменно взглянула на Юлю, но затем, отругав себя за глупость, положила, по обыкновению, голову на холодную парту.

    Зашёл педагог и все по щелчку замолчали. Пара длилась неумолимо скучно и долго. За широкими спинами парней, которые смеялись на предпоследнем ряду, её не было видно, и она претворялась спящей. Сон не шёл, утренние воспоминания, вчерашний день полный недоразумений и встреча с Юлей не будили в ней какие-либо чувства, но тщательно скрываемые эмоции срывали тонкую нить сна.

   Юля тихо сидела и что-то черкала в тетради. Лектор диктовала лекцию, но Юля не писала. Прикрыв один глаз, Василиса сквозь толстые локоны проглядела, что девушка рисует. Рука красиво скользила по листку, но изображение было не таким красивым, как движения и сосредоточенное лицо. Яркая стрелка на глазу сузилась, Юля зажмурила глаз и, пририсовав новую деталь рисунка, снова склонилась над листом.

   Прозвенел звонок. Шум возобновился, Вася подняла голову, на пятом ряду Ник  с другом вытаскивали гитару из чехла. Красная, лаковая мечта. Вася вздохнула, и, к своему удивлению, начала наблюдать за дальнейшими действиями парней убавив громкость на плеере. Друг Ника взял инструмент в руки и начал наигрывать мелодию, одногруппницы тут же прилипли к ним, садясь рядом и откровенно флиртуя. Юля проследила за взглядом Васи и пихнула вбок.

-Что? – невозмутимо спросила Василиса, не отводя глаз от пальцев парня. Они бережно скользили по струнам, лаская их. Так хотела делать Василиса изо дня в день, это были её струны, её гитара.

-Нравится? – спросила Юля. Ее заинтересованность почему-то разозлила Васю, и она проигнорировала вопрос. Больше новая знакомая пытать счастье не стала.

   Друг Ника передал гитару хозяину и тот, обняв её, положил пальцы на струны. Его взгляд врезался в глаза Василисе, отчего она не смутилась, выдерживая натиск. Ник резко дёргая струны так, что вены выступали на руках реками, наигрывал мелодию из песни КИНО – ПЕРЕМЕН. Вася на секунду выпала из равновесия. Ее любимая песня… «Почему он ее играет?» - подумала она, глядя в призрачные карие глаза. Она не понимала его. Его взгляда. Даже не поняла того, что он губами подпевает мелодии. Девушки, окружавшие его кольцом у пятого ряда, до того беззастенчиво разглядывающие Ника, переместили своё внимание на Василису - та, что избегала лишних разговоров и сплетен. Снова испытала испепеляющие взгляды одногруппниц с пёстрыми модными прическами, в мини-платьях, с ярко-накрашенными глазами.  Не останавливая на них взгляда, Вася вновь начала рассматривать гитару.  Серебряные струны, в единстве с красной смесью цвета лишь раззадорили ее стремление купить и поскорее поздней ночью, когда в темноте можно еле уловить силуэт пальцев, наигрывать под свистящий ветер мелодию.  Но сейчас было достаточно светло, лучи скользили сквозь стёкла окон и играли на рядах в прятки.

-Следующая пара культурологии. Ты идешь? – Юля тихонечко потрепала Васю за плечо.

   Почувствовав холодное прикосновение пальцев, моргнув стеклянными от долгого зрительного контакта с Ником,  она повернулась. Зачем она на него смотрела? Этого не могла и себе сама Василиса объяснить.

-Да-да. Идем. –  поспешно положив на плечо так и нетронутый рюкзак, Вася поспешила к выходу. Количество ступеней стремительно сокращалось, и вот они оказались возле пятого ряда. Недолго думая, Вася уставилась на дверь и двинулась к ней. Девушки расступились, давая ей пройти, а Юлька побежала следом.

    Она видела в этих взглядах, взглядах еще незнакомых людей, неприязнь. Они даже незнакомы. Слишком много на сегодня было для нее погрешностей: и не нужно уделенное внимание этому напыщенному Нику, и теперешнее молчаливое шествие по университету с новой знакомой, которая кажется, захотела навязаться к Васе в подруги, и эти фифы облепившие Ника и его друга у стола на пятом ряду, и вчерашняя выходка Миры. Все это вывело ее из обычной колеи, которую она настраивала с усердием, сквозь боль и слезы все лето, потопая в одиночестве, как муха в терпком чае.

   Длинный бежевый коридор. Вдали виднелся ненавистный ей кабинет, стены, которого украшали громоздкие картины. Стены, еще хранившие секрет, который пришлось им увидеть.

  Новая знакомая шла, молча, и Вася была этому безгранична рада. Кажется, пыл Юли потухал.

   Стук каблуков теперь ее всегда раздражал, звонкий, как бьющийся хрусталь. Она его не любила. Нет. Она его ненавидела. Тот стук, что издавали туфли мамы. Тот предательский стук. Но Юля, которая шла на шпильках почему-то не стучала так громко, как две высокие стройные девушки, загородившие им путь самодовольно улыбаясь.

-А! Вот она наша торговка! – Мира звонко рассмеялась, Рэна  промолчала. Вася пыталась обступить ее, но та двигалась то вправо, то влево, громко хохоча. – Ах, да у нас же сейчас культурология! Вместе! Ты же не забыла подружка? – Вася хмыкнула и пошла вперед, но Мира не собиралась отступать. Резкий прижимающий руку захват обжег кожу холодными мурашками. За несколько секунд, кажется, все студенты влились единым потоком в узкий бежевый коридор, столпившись у стенок. Их жадные взгляды, жаждущие увидеть, что поинтереснее, пропитывали спину. И Вася это чувствовала.