Тем не менее, оба повествования звучат правдоподобно. Но в этом больше деталей, больше пояснений. А учитывая недавние события в подводных королевствах, я отчасти верю в существование раздора прежде. Но в то, что говорит Ридер дальше, просто невозможно поверить.

— Существование нашей общины, друзья, — великий секрет, из поколения в поколение оберегаемый королями Посейдона. Сегодня вечером мы получили тому доказательство в лице нашей дорогой гостьи Эммы, посланной сюда самим королем Антонисом. И с ее помощью, мы снова объединим территории. Она — знак, друзья, полукровка, признанная жителями океана. Живой символ того, что мы на пороге великих перемен.

Охтыжбожемой.

***

Ридер занимает место напротив меня за своим кухонным столом, опускаясь на стул так осторожно, будто тот может треснуть. Это напоминает мне как обычно в кино психиатры обходятся со своими душевнобольными пациентами, используя медленные, размеренные движения, чтобы их не напугать. Они говорят монотонным голосом и нейтральными словами, вроде «хорошо» и «славно».

Так вот зачем Ридер отправил Рида с Тоби за мороженым — чтобы поговорить со мной с глазу на глаз. Сделать вид, что хоть это и его кухня, но здесь нейтральная территория и я могу расслабиться.

А может, мне просто нравится накручивать себя.

В руках я сжимаю кружку горячего шоколада — еще один типичный кадр из фильмов, когда пытаются переубедить травмированного человека — и я наблюдаю, как в горячей жидкости зефир расплывается в крохотные вязкие пятнышки. Я понимаю, что мое внимание к кружке и избегание зрительного контакта с Ридером в общем, может быть расценено как слабость.

А сейчас не время для слабости. — Я не символ Нептуна.

Ну вот. Разговор начат.

Похоже, Ридер рад, что я решила начать с самой сути. — Ты могла бы им стать, — отвечает он, не размениваясь на любезности. — Если бы этого захотела.

— Я здесь только потому, что мой дедушка послал меня сюда. Я не выполняют какое-нибудь пророчество или что-то в этом роде.

Ридер улыбается.

— Пророчество? Конечно, нет. Но как ты думаешь, зачем Антонис отправил тебя сюда?

Дело в том, что этого я до сих пор не знаю. Я уверена, он хотел, чтобы я увидела, что здесь есть другие полукровки и я не изгой, каковым себя считаю. Но вот что мне делать со всеми этими новыми познаниями, я понятия не имею.

Когда я не даю быстрого ответа, Ридер откидывается на стуле. — Я встречался с твоим дедом, когда он приезжал сюда много лет назад. Конечно же, он был сосредоточен на поисках твоей матери и считал, что она могла слышать о Нептуне и попытаться его найти.

— Дедушка сказал, что наткнулся на Нептун, когда искал ее. — Он и словом не обмолвился, что знал о нем до этого. Хотя об этом упоминается в Пересказе — все короли Посейдона, из поколения в поколение знали о существовании полукровок. Внезапно, я чувствую, что меня предали. Он мог просто сказать мне об этом с самого начала. И опять же, наверняка беспокоился, что я поделюсь этим с Галеном — а я бы вероятно так и поступила.

— Твой дед всегда был сторонником мира между жителями океана и горожанами Нептуна. Но, как и мы, он не знал, как его наладить. До теперь. До тебя. Я верю, что именно поэтому он отправил тебя сюда.

— С этого места, пожалуйста, поподробнее.

— Ты сказала, что Совет Архивов принял твое существование. Что они даже одобрили твой брак с Галеном, принцем Тритона. Понимаешь ли ты всю значимость этого события?

Наверное, я слишком узко смотрю на мир, в отличие от Ридера. — Я понимаю, почему вы воспринимаете это как знак. Но я была исключением.

Ридер кивает. — Конечно, так и есть. Вспомни обо всех уроках, что преподала нам история, Эмма. Исключения всегда открывали двери к большим переменам. Твой дедушка об этом знает.

— Мне кажется, вы переоцениваете мое влияние в королевствах. — И это мягко сказано. Когда они сделали исключение для меня, единственной полукровки, то это давало мне право на жизнь. Это не означало, что мне дается право голоса или еще что-нибудь. — Кроме того, почему вам — почему Нептуну — желать воссоединения с ними?

Глаза Ридера загораются. — Подумай о том, что Нептун может предложить жителям океана. Мы можем стать их глазами и ушами на суше.

— Гален уже сделал это. Он посланник к людям.

— Гален один. Не пойми меня превратно, я уверен, он проделал выдающуюся работу в этом отношении и кажется преданным королевствам. Но подумай, насколько более действенным мог бы быть целый город таких посланников. К тому же, у многих из нас есть Дар Посейдона. Мы могли бы обеспечить Сирен пропитанием на ближайшие века.

Мне хочется заметить, что я бы никогда не позволила королевствам голодать — ведь у меня тоже есть Дар Посейдона — но я знаю, что он снова воспользуется сравнением из серии «насколько больше». И я не могу заставить себя об этом спорить. В этом есть смысл. —Но что должен получить взамен Нептун?

— Эмма, когда умер твой отец?

Это так неожиданно, что я едва не давлюсь своим горячим шоколадом. — Три года назад. А какое это имеет отношение к делу?

— Твой отец был богат?

Я пожимаю плечами. Он был доктором, поэтому мы не жили в нужде. Но и дворецкого с горничной у нас тоже не было. — Нет.

— Предположим, он был богат. Сказочно богат. И скажем, он оставил большую часть своего состояния тебе. Что бы ты чувствовала?

Все еще не понимаю, к чему он клонит. — Благодарность? — Надеюсь, он это хотел услышать.

— Благодарность — несомненно. Но что, если бы адвокаты нашли неувязку в завещании твоего отца, формальность, которая по закону удерживала бы тебя от возможности воспользоваться своим наследством? Что, если бы другие люди, упомянутые в завещании, могли, а ты нет? И только из-за одной маленькой правовой оговорки ты не могла бы получить то, что принадлежит тебе по праву. Тогда как бы ты себя почувствовала?

Аааа. Ридер рассматривает океан как наследие всех Сирен. За тем исключением, что существует одна неувязка, по его же словам, один мелочный закон, отделяющий полукровок от их права по рождению. И в его глазах, я преодолела эту проблему.

— Я все еще не могу понять, чем я смогу помочь. — В конце концов, этому мелочному закону уже сотни лет и он глубоко укоренился в умы королевств.

— Я не прошу тебя взвалить на свои плечи бремя всего мира, Эмма. Я лишь прошу тебя наладить связь между Нептуном и подводным королевством. Начиная с твоего деда.

Глубоко в душе, я понимаю, каков мой ответ. Потому что глубоко в душе я тоже этого хочу.

Глава 24

«Отпусти меня, Гален» — с этими словами он просыпается. Поначалу они эхом окружают его, повторяя голос Рейчел. Затем эхо постепенно превращается в голос Эммы. Зачем Эмме просить меня отпустить ее?

Его сознание наполняют образы их последней совместной беседы и горячей перепалки. Она ведь не перестанет верить в наши отношения?

Его разуму требуется несколько мгновений, чтобы понять, что это был всего лишь сон, затем еще несколько, чтобы открыть глаза и сосредоточиться на реальности. Когда ему это удается, он со страхом обнаруживает Тайдена сидящим перед ним. Его взгляд мрачен. В руке он снова и снова поворачивает нож. Что теперь? — Пришло время тебе сделать телефонный звонок. Можешь поблагодарить за это Ридера. — Он достает мобильный телефон Галена и начинает прокручивать номера.

Думай. Он старается сориентироваться, пытаясь понять, что же могло произойти, пока он был в отключке. За что мне благодарить Ридера? Машинально, он беспокоится, в порядке ли Эмма, но останавливается на возможности обратного.

Он вращает запястья и проверяет веревки на лодыжках. Кажется, с прошлого раза они стали даже туже. Затем он вспоминает, что Тайден заметил его попытки ослабить узлы. Было это до или после того, как он накачал меня? Гален не может вспомнить.

Но он точно знает, что должен выбраться. Жизнь или смерть. Если Тайден наберет Грома, Гален должен предупредить его об опасности. Он не может позволить брату попасть в ловушку под названием Нептун. Он ерзает на своем стуле, не беспокоясь, заметит это Тайден или нет. Удерживающие его веревки не дадут ему так просто уйти.