Сижу на нарах...  _0.jpg

Глеб Яковлевич Горбовский

Сижу на нарах (из непечатного)

Сижу на нарах...  _1.jpg

Глеб Горбовский

СИЖУ НА НАРАХ…

(Из непечатного)

© Горбовский Г. Я., 1992 г

Из книги «Зеленая муха» (русские алкóголи) Фонарики ночные

Когда качаются фонарики ночные

и темной улицей опасно вам ходить, –

я из пивной иду,

я никого не жду,

я никого уже не в силах полюбить.

Мне лярва ноги целовала, как шальная,

одна вдова со мной пропила отчий дом.

А мой нахальный смех

всегда имел успех,

а моя юность пролетела кувырком!

Сижу на нарах, как король на именинах,

и пайку серого мечтаю получить.

Гляжу, как кот, в окно,

теперь мне все равно!

Я раньше всех готов свой факел погасить.

Когда качаются фонарики ночные

и черный кот бежит по улице, как черт, –

я из пивной иду,

я никого не жду,

я навсегда побил свой жизненный рекорд!

1953, Череповец

«Лежу на дне коньячной речки…»

Лежу на дне коньячной речки.

То рыбы надо мной, то жабы.

То восхитительные речи

руководителей державы.

Я ощущаю толщу фальши,

хлебнув – утешного – истошно!

И посылаю всех подальше.

И засыпаю осторожно.

10 апреля 1961

«Человек уснул в метро…»

Человек уснул в метро,

перебрав одеколона.

От него – его нутро

развезло, определенно.

Ночью выключили свет,

затворили вход и выход.

Кутал спящего, как плед,

продувной тоннельный вихорь.

И всю ночь ему, лучась,

отпускное снилось лето

и какая-то запчасть

от невыйгранной «Победы».

И всю ночь, как фараон,

он лежал в своей могиле.

А над ним не спал закон,

оставаясь в прежней силе.

1960

Про султана

У султана было триста жен.

Был фонтан и голубой бассейн.

Только был он главного лишен –

не употреблял султан портвейн!

Жаль султана.

Звонкий автомат

не выбрасывал ему салат.

Жаль султана.

«Красная стрела»

не везла его и не везла.

В США не делал он визит,

где сидит Рокфеллер-паразит,

виски пьет, ест желтое желе…

А султан лежит в сырой земле!

У султана было триста жен.

Пили все из общего котла.

Но одна из них пила… крюшон,

потому как в партии была.

1960

Юность

Пили водку, пили много,

по-мужицки пили, с кряком

А ругались только в бога,

ибо он – еврей и скряга.

Кулаки бодали дали,

кулаки терзали близи.

На гвозде висевший Сталин

отвернулся в укоризне.

Пили водку, пили смеси,

пили, чтоб увидеть дно…

Голой жопой терся месяц

о немытое окно.

1954

С гонорара

Накуплю вещей-предметов:

мягкогрудую тахту,

десять штук вождей-портретов,

что не дремлют на посту;

обрету бокалы-рюмки,

а в кредит – презерватив.

Государственные брюки

проявлю, как негатив;

пробреду лихим бульваром

поперек своей судьбы!

Будут встречные мне пары

становиться на дыбы:

как же так! – ходил в лохмотьях,

как же так! – просил на хлеб…

Я состарился в работе,

я, поэт Горбовский Глеб.

Ночь мою клопы сожрали,

белый день – затмил закон.

Где-то, скажем, на Урале –

мой, не найден, миллион.

Под пластом песчанокрасным

он лежит, шероховат…

Заявляю громогласно:

я ужасный мот и хват!

Я найду тот клад красивый

и – пропью его! Он – мой.

Ходит жизнь, качает силой,

как тяжелой булавой.

То меня по шее хрястнет,

то меня бодает в бок…

И уже предельно ясно,

что такое в жизни – Бог.

1963

«Проходя по улице вечерней…»

Проходя по улице вечерней,

глубже я дышу и равномерней.

День меня нахлестывал делами.

Я звенел покорно удилами.

И летел – то рысью, то карьером –

под своим незримым офицером.

…А сейчас по улице прохладной

я иду, душистый и нарядный.

Вспыхивают в окнах абажуры,

пролетают голуби-амуры.

Очень плавно и неторопливо

я зайду в буфет и выпью пива.

А потом под круглыми часами

кто-то посигналит мне глазами.

Далее – по кругу, по порядку –

в раскладную лягу я кроватку.

Ну, а утром – утром все сначала.

Лишь бы в сердце песенка звучала.

1966

«Алеша, сбегай за любовью…»

Алеша, сбегай за любовью,

ступай, найди ее, сыщи!

Не повредит она здоровью,

как третьеводняшние щи.

Алеша сбегал за любовью.

Она… в бутылочке жила.

И заряжала душу новью

под цвет зеленого стекла.

И вот уж я с насущным миром

все ближе… Как гора с горой!

Как будто задница с сортиром.

Алеша, сбегай за другой.

1967

На престольный

Драка за околицей.

Хруст. Поет дубьё.

Тетка Фрося молится

за дитя свое.

Разнесло головушку

палицей Фоме.

Кровушка до донышка.

Все в своем уме.

Дядя Саша гирькою

полоснул во тьму.

Ночь луною-дыркою

свистнула ему.

Драка скоро кончится,

ухмыльнется бес.

Сутки будет корчится

после бури лес.

…Ты очнешься, пьяненький,

в боковушке, плут.

Тут тебе и пряники,

тут тебе и кнут.

Драки нет. На скатерти

самовар пыхтит.

И к… постылой матери

этот милый быт!

1969

Курортное

Напишу тебе открытку,

в синий ящик опущу.

В ней скажу тебе открыто

что – желаю и грущу.

Подойду к ларьку, зевая.

Дерну пива. День прошел.

Денег нету – унываю.

Рупь нашел и – хорошо.

Море пахнет очень плохо.

Море, видимо, с гнильцой

По песку на пляже блохи

продвигаются рысцой.

Я зеваю так отменно.

Блох считаю. Пиво пью.

Через месяц непременно

я кого-нибудь убью.

1964, Новороссийск

В ресторане

Если можно, принесите сигарет!

Уберите эти крошки со стола.

А вот этот непочтительный брюнет, –

почему он нависает, как скала?

Вы решили, что я сник и одинок.

Вы сказали, что я гопник – не поэт.

Я разбавлю вам горчицею вино.

Если можно, принесите сигарет.

Я вас очень попрошу курить под стол.

А иначе… я вам что-нибудь спою.

Я сыграю вашей кепочкой в футбол.

Отойдите, я с утра не подаю.

На столе салат завял, как овдовел.

В лимонаде молча сдохли пузыри.

На эстраде человечек заревел,

словно что-то вырвал с корнем изнутри

Я встаю, слегка ощупав свой бюджет.

Уходи отсюда, Глебушка, дружок.

Если можно, принесите сигарет…

А брюнету мы запишем тот должок.

1963

Песенка про постового

У помещенья «Пиво-Воды»

стоял непьяный постовой.

Он вышел родом из народа,

как говорится, парень свой.

Ему хотелось очень выпить,

ему хотелось закусить.

Хотелось встретить лейтенанта

и глаз падлюке погасить.

Однажды ночью он сменился,

принес бутылку коньяку.

И возносился, возносился –

до потемнения в мозгу.

Деревня древняя Ольховка

ему приснилась в эту ночь:

сметана, яйца и морковка,

и председательская дочь…

Затем он выпил на дежурстве,

он лейтенанта оттолкнул!

И снились пиво, снились воды,

как в этих водах он тонул.

У помещенья «Пиво-Воды»

лежал довольный человек.

Он вышел родом из народа,

но вышел и… упал на снег.

1960

Рандеву