Как только я оказываюсь в городе, тут же улавливаю неприятный тяжелый запах гари, рассеивающийся по всей территории Олимпа. Где-то я его уже чувствовала, но вспомнить оказывается трудно.
- Я веду вас в свой новый дом, он большой и просторный. Слишком шикарный для Бессмертного придурка, что жил в нем до того, как я его прикончил. – хвастается Бруно, а я лихорадочно пытаюсь понять, что же здесь происходит и насколько все плохо, если Смертные грабят и убивают.
Впятером мы оказываемся у великолепного двухэтажного особняка, выкрашенного в бледно-бежевый цвет, крыша треугольная и выступает над крыльцом, удерживаемая двумя резными колоннами. Жилище больше походит на храм, или святилище, где поклоняются статуе какого-нибудь бога. Но когда я оказываюсь внутри дома, невольно присвистываю, изумляясь роскоши и вкусу, с которыми все обставлено. Пол выложен темно-бежевым мрамором, стены задекорированы так, будто им уже много лет и даже кое-где виднеются бутафорские трещины и побеги растений. Все пространство первого этажа не разделено балками и несущими стенами; одна огромная комната, вобравшая в себя роскошь великолепной мебели и элементов декора. Здесь все так, как нужно, бывший владелец дома обладал потрясающей фантазией и любовью к изяществу. Только вот умеренная помпезность дома уже начала исчезать, под натиском мусора и безразличного отношения нового хозяина.
- Выброшу весь этот хлам к чертям! – обещает Бруно, обращаясь к Лео, определив его как лидера. – Этот город будет принадлежать беднякам, простым людям, которых воротит от всей этой показушности.
Мужчина уверяет нас, что мы стали частью свободного общества и опасаться нам нечего, нужно лишь расслабиться и отдохнуть в гостиных комнатах на втором этаже. Никто не возражает, и мы друг за другом поднимаемся по мраморной лестнице наверх. Афина тут же отправляется в душ, Спартак ищет столовую, чтобы чем-нибудь подкрепиться, а Лео выходит на лоджию, откуда виден центр города.
Оставшись одна, я не придумываю ничего лучше, как прилечь на софе, в одной из маленьких уютных комнаток. Не слишком удобно, но ослабленный болезнью организм требует покоя. Я и не думаю спать, просто лежу с закрытыми глазами, игнорируя тревогу, нарастающую с каждой минутой пребывания в чужом доме.
Бруно убил хозяина особняка за то, что он был Бессмертным. Богачом. Элитой. Если такое произошло, то повстанцы настроены более чем негативно к оставшимся в городе представителям богатых семей. Я ведь такая же… и если он узнает о моем происхождении, то…
Я в белом! Я переоделась, когда решила уйти!
Мысль не успевает перерасти в панику, потому что чьи-то руки грубо скидывают меня с софы и тащат к потайной лесенке у балкона. Это Бруно, и он догадался обо мне!
Вот так меня похитили во второй раз.
Глава 10. Лео.
Город перед моими глазами ей бы понравился, я думаю. В нем есть величие и пугающая холодность. Саванна могла бы им править, если бы так сложились обстоятельства. Интересно, что она скажет, если увидит Олимп? А может быть, она его уже видела когда-то, ибо я не готов предполагать о ее поступках в прошлом.
Стоя на мраморном балкончике и рассматривая открывшуюся пред взором панораму города, я представляю себе ее ускользающий темный силуэт, постоянно пропадающий за поворотом улочек, она бежит от меня. Она всегда бежала, унося с собой странную тайну ее личности, которую мне до сих пор хочется разгадать. Есть такие люди, повстречавшись с которыми, ты думаешь, что они знают важный вселенский секрет или обладают скрытой геройской способностью, они главные персонажи, и им не нужно доказывать своего величия, они просто позволяют или не позволяют тебе стать к ним ближе. Саванна именно такая!
Я встретил ее совершенно случайно, но когда я обернулся на толпу приятелей и увидел, что она смотрит на меня своими черными кошачьим глазами, мне показалась, она следит именно за мной. Я почувствовал себя особенным, оттого что удосужился ее внимания. А может быть, дело в ее красоте? Парни - в их числе и парочка моих приятелей - так и норовят подмазаться к ней, стать ближе насколько это возможно, показать готовность быть ее рабом. Мне и самому такие вещи раньше казались откровенной тупостью, унизительным раболепством.
Но когда я оказался совсем рядом с Саванной, и она захотела еще порцию горячительного, я вдруг почувствовал, что готов оказать ей эту услугу со щенячьей радостью, будто оттого, что порцию алкоголя принесу ей именно я, может измениться весь мой жизненный путь к счастью! Я самостоятельно возвел ее на пьедестал, а она точно никогда и не хотела поклонения, будто само собой разуется, что парень встает перед ней на колено, склоняя голову.
А еще в последнее время мне хотелось причинить ей физическую боль, например, сначала в игровой, затем более жесткой форме давить на горло, и раньше я не понимал, отчего так поступаю. Оставшись наедине с собой, в незнакомом, холодном городе, я открыл для себя кое-что: таким странным садистским образом мне хотелось вызвать в ней реакцию, через боль в ее взгляде, узнать, наконец, имеет ли она чувства ко мне, или наша с ней история - это только еще один план по достижению ее важных целей. Ведь именно эту тайну она уносит с собой от меня, и нет ни единой возможности по-настоящему, без притворства и лести узнать, кого она хранит в сердце. Я ли это? Почему-то не уверен.
Сейчас думая об этом, мне хочется мистическим образом проникнуть в ее тело, сильными пальцами влезть в плоть сердца и рвать его на части, чтобы, наконец, добраться до сути, узреть истинные чувства, спрятанные во мраке. Моя связь с ней больше походит на истерию, я не могу долго представлять ее лицо, бесконечно вспоминая, как прикасался к ее нездорово-бледной коже, целовал подолгу, с чувством, и как она позволяла себя целовать, но мне всегда казалось что она ничего не испытывает в ответ.
Я хочу ее сейчас.
Хочу снова попытаться разгадать ее секрет.
Хочу видеть хотя бы боль в мерцающих, словно темное золото глазах.
Мне не были интересны другие, Саванна была единственной, кого я хотел добиваться хоть всю жизнь, но это больше не так, как бы сильно я не старался отрицать. Аврора… Даже стыдно думать о ней, как о девушке, что-то значащей для меня, и пару дней назад, если бы кто-то пошутил о том, что я засматриваюсь на другую, не на Саванну, я бы врезал ему не задумавшись, но не теперь… Трудно разобраться в себе, понять, какие чувства подлинные, а какие только кажутся настоящими. Хочется рвать на себе волосы от осознания того, как все запутывается с каждым днем, с новым нежным взглядом. Я отдаю себе отчет – Аврора испытывает ко мне симпатию, даже больше, и остается лишь разобраться в себе самом. Всю жизнь считал себя человеком из стали, тем, кто не подвластен чувствам и эмоциям, хладнокровность и ярость единственное, что характеризовало меня как живого человека, способного хоть на какие-то проявления.
Аврора начала меня менять. Образ Саванны не позволяет ей этого.
Я оказался в сбивающей с толку ловушке, где вроде бы и нет решеток, но от свободы не легче. Просто это все не мое: выбегать на балкон за свежим воздухом, разбираться в чувствах и хотеть, чтобы за меня кто-нибудь принял решение! Но именно такой я сейчас.
Мне нужна Саванна, и глупо это отрицать, но и Аврору уже так просто я отпустить не смогу. Не после того, как бросился на нее и наплел чуши о том, как она больше не смеет со мной разговаривать. Маленькая, хрупкая, она осталась сидеть на холодной земле от потрясения, а я даже не нашел в себе мужества рассказать ей, что видел перед собой не ее.
Той ночью у костра, слушая Аврору, мне всего-то и нужно было, чтобы она замолчала, не будила во мне чувственность, симпатию, потому что именно это у нее и получается, но ее взгляд был таким… манящим! И бесило вдвойне, что она даже не осознает, как может смотреть на парней, для нее взгляд обычный, но я постоянно вижу в нем призыв! Словно она играла со мной, хоть я и осознавал что это не так, и за движущейся стеной костра, ее черты вдруг изменились.