— Вот еще. Сама дойду.

— Ну конечно. Потом вторую ногу сломаете, а виноват окажется снова Бахвалов.

Он легко подхватил меня. Все-таки приятно, когда мужчина носит тебя на руках, пусть и почти незнакомый. Конечно, я предпочла бы, чтобы на его месте сейчас оказался Максим, но и Бахвалов… Какие у него сильные руки!

Он бережно опустил меня на постель, не забыв прикрыть одеялом.

— Спите. А я на кухне приберу, возьму Люську и тихо-тихо уйду.

У меня даже не нашлось сил возразить. Едва коснувшись головой подушки, я начала проваливаться в сон. Последней моей мыслью было: «Он, наверное, мне снотворное в вино подсыпал».

Как обстояло на самом деле, не знаю, но спала я долго и крепко. Разбудил меня звонок мамы. Беря трубку, я глянула на часы: двенадцать тридцать. Кошмар! В жизни столько не дрыхла!

Мама радостно сообщила, что абсолютно обо всем договорилась. И о повторном рентгене, и об осмотре замечательным специалистом, и даже о том, что Гондобин нас отвезет туда и обратно.

— В Институт травматологии поедем!

М не было безразлично куда. Хоть на Луну, только бы побыстрее снова передвигаться на двух ногах. Лишь положив трубку, я вспомнила о Максиме. Он так мне и не позвонил!

VIII

Первым делом я позвонила на старую работу — предупредить, что если к ним теперь и зайду, то не скоро.

— А мы уже волноваться начали, почему тебя с утра нет, — сказало мне мое бывшее начальство. — Но ты не волнуйся. Главное, выздоравливай. Дела-то уже почти все передала. Если возникнут вопросы, позвоним. В крайнем случае новая юристка к тебе подъедет.

Поговорил он со мной очень ласково, однако я поняла, что для него уже как бы не существую, так как больше там не работаю. Ничего не поделаешь: жизнь идет вперед. Да и не выгоняли меня. Сама хотела уйти на новое место. Вопрос, дойду л и до пункта назначения? Именно это мне сейчас и предстояло выяснить.

Я спешно соединилась с приятелем, который устроил меня на фирму, где сам работал. Выслушав мою печальную повесть, он расстроился даже сильнее, чем я.

— Плохо, плохо. А мне так хотелось своего надежного человека на это место посадить. Ну недельку я, впрочем, еще попробую потянуть и то на все сто не обещаю. Успеешь прийти F себя?

— С ума сошел? У меня же не насморк! Если только на костылях немного освоюсь и прямо так начну?

Он взвыл:

— Издеваешься? Если бы ты у нас уже работала и себя зарекомендовала, может, твои костыли и потерпели бы. Но с самого начала… А потом, понимаешь, мужик на костылях еще смотрится даже как-то героически, мужественно. А женщина, кроме жалости, ничего не вызывает.

— Вот спасибо тебе! Порадовал, поддержал морально в трудную минуту.

— Алиска, я тебе друг, поэтому говорю правду, какой бы горькой она ни была.

— Иными словами, мне рассчитывать не на что?

— Если честно, только на чудо. Приложу все силы, чтобы тебе его обеспечить, однако результат не гарантирую.

— Боря, но ты ведь сам меня со старого места сорвал.

— Ой, только не надо! В каждом деле есть свои риски. Я предложил, ты согласилась. Надо было ноги беречь.

— Надежный ты парень, как я погляжу.

Алиса, я ведь не генеральный. У него, Между прочим, на эту должность своя кандидатура имелась. Но я пробил тебя. Он внял моим доводам. Так что это ты меня в данном случае подвела. Ладно, попробую снова за тебя побороться.

Но я поняла: новое место от меня уплывает. Замечательное начало дня, новой недели и новой жизни!

Итак, с работой более или менее ясно. Не повезло. Но, как говорится, если где-то убыло, то в другом месте обязательно прибыло. Может, это означает, что моя личная жизнь наконец наладится? Наверное, надо все-таки не ждать, а самой еще раз позвонить Максиму.

Решилась я на это не сразу. Несколько раз, набрав первые цифры, останавливалась на полпути. Вдруг он снова оставил телефон дома, и на мой звонок ответит его мама. С ней я определенно больше разговаривать не хочу. Во всяком случае, до той поры, пока мы с Максимом не наладим отношения.

К счастью, трубку взял он сам, но это была единственная удача. Едва услыхав мой голос, Максим отрывисто произнес:

— Извини. Страшно занят. Перезвоню попозже.

Ну молодец! Отрезала себе путь. Теперь придется ждать, пока он и впрямь сам позвонит. Не навязываться же ему! А занят он еще может быть до конца дня.

Нет, сегодня поразительно все одно к одному! Вот лягу на диван с книжкой и больше не стану никому звонить. Хватит с меня неприятностей!

Я умылась, позавтракала и, ощутив себя немного лучше, вытянулась с книжкой на диване. Уж раз так случилось, воспользуюсь случаем и как следует отдохну. Давно мне этого не удавалось.

К концу дня Максим так и не позвонил, а у меня возникло ощущение, что отлежала себе все бока. Голова гудела. Я начиталась, до тошноты насмотрелась телевизор и с омерзением и ужасом думала, что мне еще минимум на две недели гарантировано подобное времяпрепровождение.

Ну просто узник в клетке, причем даже не в золотой и в не очень свежей. Мой диван превратился в гнездо из подушек, простыни и одеяла, перемешанных с книгами и журналами. На столике рядом с лежбищем высилась горка мандариновой кожуры, яблочных огрызков и фантиков от конфет. Рядом соседствовали грязная тарелка и чашка. Есть в одиночестве на кухне было скучно и неохота, и я при помощи стула приволокла все в комнату.

Волочь накопившийся мусор обратно не было ни сил, ни желания. Еще один такой день, и я окончательно опущусь, зарасту грязью. Перед моим мысленным взором встали кадры из уголовной хроники с загаженными квартирами спившихся до потери человеческого облика алкоголиков. Скоро мой собственный дом превратится в такой же ужас. Хоть голову бы помыть, да одной в моем положении страшно. Надо вызывать на помощь маму.

Я задумалась. Когда? Завтра? Но ведь в среду ей так и эдак за мной заезжать. Может, еще денек потерплю, а послезавтра пусть приедет часика на два пораньше. И вымыться мне поможет, и приберемся слегка.

Хлопнула дверь. Бахвалов! Совсем про него забыла. Я же сейчас на черта похожа! Но… поздно. Он уже, радостно улыбаясь, заглядывал в дверь комнаты.

— Позвонить не могли предварительно? — рявкнула я.

Улыбка слетела с его лица.

— Неужели так плохо себя чувствуете?

— Да, — проскрипела я склочным голосом. — Не просто плохо, а отвратительно, и во всем виноваты вы!

— Давайте врача вам вызову.

— При чем тут врач. Вы мне испортили отношения с любимым человеком и лишили работы!

Любимого человека я видел. Согласен, может, в чем-то и виноват, — смущенно сказал Бахвалов. — Если хотите, могу ему позвонить и поговорить с ним. Но вот с работой не понимаю. Вас что, уволили из-за сломанной ноги?

— Хуже. Я с одной работы сама уволилась, а на новое место теперь из-за ноги могут не взять.

— То есть вердикт еще не окончательный?

— Можете радоваться: почти окончательный!

— В таком случае пока подожду радоваться. Когда окончательно прогорит, тогда и поговорим. А сейчас вам самое главное поскорее выздороветь. Вот мы у вас тут наведем порядочек, и настроение сразу поднимется. Ну вы и насвинячили!

Он принялся собирать кожуру от мандаринов и яблочные огрызки на тарелку. Меня ожег стыд, и я заорала:

— Какое вам дело! Моя квартира! Хочу и свинячу!

— Да пожалуйста. Разве я против. Если бы вы еще сами от этого не раздражались…

— Не от этого я раздражаюсь! У меня клаустрофобия от сидения дома!

— Что, погулять хотите? — Он улыбнулся.

Нет уж. Спасибо. Мне в среду предстоит вынужденная прогулка в Институт травматологии. В обществе мамы и занудного зятя, которого я и в здоровом-то состоянии едва перевариваю!

И зачем я ему выкладываю свою подноготную? Однако, выкрикнув это, я почему-то почувствовала себя гораздо лучше.

— Целиком поддерживаю ваши намерения, — кивнул он. — Мама у вас просто молодец. Мне этот травмпункт тоже доверия не внушил.