Группы ребят, которые сформировались по территориальному признаку, бесчинствовали, бросали взрывные устройства. «Черные Пантеры» и другие группировки шли разными путями, но вели себя как уличные банды, считая балансирование на грани закона нормальным явлением. Цели таких объединений бывают разными. Не все из них, решая свои политические задачи, прибегают к насилию, но в любом случае существует необходимость группы как буфера.
Эриксон считает, что в периоде моратория проступки могут оказывать положительное влияние на дальнейшее развитие личности.
Каждое общество и каждая нация устанавливают определенный мораторий для большей части молодых людей… Мораторий — это «период времени, когда крадут лошадей, мечтают, бродяжничают, работают за рубежом, прожигают молодость, учатся. Это — время самопожертвования и глупых выходок; а сегодня — часто это период, когда вы становитесь пациентом психотерапевта или совершаете правонарушения. Для большей части малолетних преступников, особенно если они организованы, следует учитывать период психологического моратория».
Однако Эриксон предполагает, что общество своей благотворительностью предоставляет возможность роста как юношам, так и девушкам. Девушки воруют? Вы думаете, что девушки станут преступницами? Нет, в основном этого не наблюдается, традиционно преступниками становятся юноши.
Представим себе девушку из обычной семьи, которая хочет полностью отдаться делу. Предположим, что она подвергается длительной и интенсивной обработке революционной группой и людьми, репутация которых вызывает сомнение у ее родителей. Представьте, что лидером группы является раненый Робин Гуд, тот, который дает ей свое имя, идеологию и учит сопротивляться. Одного жестокого поступка достаточно для того, чтобы все ее прошлые друзья отвернулись от нее. Он хватает топор и разрубает тот хрупкий мостик, который ведет обратно в тесные рамки семьи. А примет ли она с радостью свое новое окружение?
Если она не ужилась в семье родителей и в обществе, то, возможно, да. Однако она испытывает и сильные положительные чувства по отношению к родителям и к своему "я". Они существуют наряду с сомнениями. Юноша или девушка могут взбунтоваться и стать совершенно иными, чем от них ожидают. Роберт Уайт так говорит об этом в своем труде «Жизнь как предприятие»: «Если человек не может быть белой овцой, то он может стать черной овцой, это лучше, чем вообще не быть овцой».
Часто молодая женщина чувствует, что она неспособна сделать выбор и отделиться от семьи, к которой привязана. Это продолжается до тех пор, пока ее не возьмет в свои руки сильный человек. Он может быть предводителем партизан, приятелем-наркоманом, сводником или просто мужчиной, которому она подчинится. Она восхищается им как соперником родителей и разрешает ему отвечать за то плохое в ней, о чем она не осмеливается сказать. Таким образом она избегает решения мучительных проблем своего развития. Внутреннего смещения власти от других к своему "я" не наблюдается. Скорее, это внешнее смещение управления от одних людей (родителей) к другому человеку. Это может выглядеть как восстание, но на деле это расплата с "я" в отчаянной надежде, что кто-то другой будет направлять ее в реальной жизни и приведет к абсолютной истине.
О периоде, когда молодежь тянет на необдуманные поступки, Эриксон с уверенностью пишет: «…молодой человек чувствует, что совершает ошибку, и лишь позже узнает, что его серьезное отношение к некоторым вещам объясняется определенным периодом развития. Многие „выздоровевшие“ правонарушители избавились, наверное, от „глупости, которая прошла“».
Я скептически отношусь к легкости освобождения от группы правонарушителей. Конечно, если молодой бунтарь достаточно ловок, чтобы не попасть в тюрьму или имеет родителей с хорошими связями, которые могут замять дело, то он или она могут пройти этот период развития невредимыми. Но если человек известен как член преступной группы («случайный», «ненужный», «с нарушениями психики»), то влияние на него авторитета группы усиливается. Даже усилия лучших агентств по реабилитации юных правонарушителей часто не могут преодолеть круговую поруку, которая идет с детства. Объяснение этого явления предлагает профессор Гарвардского университета Джеймс Уилсон: «От общества требуются большие усилия для „исправления“ группы, которая совершает преступления; но в восприятии ее членов действия общества подтверждают его враждебность по отношению к ним, что приводит к еще большему сплочению преступной группы».
Как только вас начнет тяготить влияние родителей, вы сразу ощутите побуждение заменить его влиянием других «героев». В глазах Денниса школьный учитель стал «блестящим человеком», заменой Чака, который ранее заменил мальчику отца. Переход идеалов от родителей к модели бывает мучительным, но это важная часть процесса, который позволяет избежать формирования «замкнутой» личности. Модели выбирают из близкого окружения. Обычно это может быть учитель, который вас воодушевляет, или тренер, женщина со свободными взглядами или эксцентричный мужчина, которого ничто не может шокировать.
Но чем больше отступлений от правил у новых эталонов, чем экзотичнее ваш новый гуру, чем безжалостнее революционер, тем легче идентифицировать их с самим собой. Их ярко выраженный стиль прост для подражания. Очень важно, что они манят молодого человека перейти ров с водой, по крайней мере, мысленно, и сжечь мосты, ведущие обратно к родительскому крову. Молодой человек может легко увлечься романтическим ореолом спортсменов, кинозвезд, художников и промышленных магнатов, а также пьянками или сексуальной распущенностью молодых бездельников, деньгами и дерзостью гангстеров и проституток, ненавистью современных робин гудов. Молодежь также чувствительна к прокламациям политиков, которые предлагают ей бороться, и к речам инфантильного шарлатана, который обещает ей вечное детство.
Легче идентифицировать себя с каким-нибудь человеком, чем с идеей. Шарлатанам, которые преследуют коммерческие интересы, очень легко манипулировать молодыми людьми, обе-шая им новую фиктивную судьбу или быстрый путь к ней, так как чувства в юношеском возрасте еще не оформились, а мышление еще не сформировалось. Молодежь жаждет идеала.
Результатом такого манипулирования умами может быть успешное прохождение молодыми людьми исследовательской стадии развития. Многие из «горячих голов», которые отбросили свои «дудки», успешно прошли бурный период двадцатых, прежде чем проявили свои истинные способности, как, например, Тимоти Лири [5]. Чары идолов влияют не только на людей, которые ищут себя в различных экзотических течениях. «Кто эти приятные, аккуратно подстриженные дети, раздающие листовки на улицах?» — спрашивали люди, когда в Нью-Йорке появился Мунг Мун, выдающий себя за Сына Божьего.
«Я приехал в Америку по воле Бога. Я получил откровение от Него встряхнуть Америку. Я буду выполнять эту миссию до самой смерти», — так начал свою речь преподобный Мун перед двадцатитысячной толпой молодых людей, которые собрались под крышей Мэдисон-Сквер-Гарден. Через час после того, как он поведал о своих откровениях, преподобный Мун начал терять свою будущую паству. Но только не своих новообращенных. На их бесстрастных лицах лежала маска смертельной официальности. Иногда по твердо сжатым губам пробегала презрительная ухмылка, на лицах появлялось выражение недоверия. Словно агенты секретной службы, они недоверчиво буравили глазами толпу.
Эти шестнадцати— двадцатидвухлетние американские дети походили на молодых коричневорубашечников.
Однажды они, наверное, уже присоединялись к движению за мир или к различным сектам, где предавались монотонным песнопениям. Они сбежали от настоящей би-, гомо— и гетеро-сексуальности и предпочли жить в сексуально изолированных жилищах, защищенные обетом не вступать в половые контакты ранее, чем через сорок дней после заключения брака. Их сексуальная роль, занятия и идеология окончательно определены человеком, выдающим себя за мессию.