Буланкина голова чуть поднялась впереди Жеки, вода опустилась, и Жека понял, что они проехали ложбину, на которой обычно пасутся коровы и лошади, ту самую ложбину за рекой, куда мама не разрешала Жеке ходить одному и куда он не так давно всё-таки перебрался через ручей. Тогда по этой ложбине протекал тихий светлый ручеёк, а теперь вода вышла из берегов то ли от обрушившегося на остров ливня, то ли от океанских волн, тоже старавшихся накрыть остров. Но Володя, мама и Жека всё-таки одолели взбунтовавшуюся речку и теперь взбирались на сопку.

— Остановимся здесь! — прокричал Володя. Снял Жеку с Буланки и помог сойти маме.

То ли немного унялся ветер, то ли не так сильно бил океан, но тут, где они остановились, было потише. Да и водный поток не мчался им навстречу с такой силой.

— Здесь скала, — слышался в темноте голос Володи, — загораживает от ветра, и вода обтекает стороной.

«Хорошо, что с нами Володя Кольчугин, — думал Жека. — Вдвоём с мамой нам было бы, наверное, не выбраться, а Володя знает тут каждую ложбинку, каждую тропинку. Вот он какое хорошее место выбрал».

— Как там наши? — тревожно проговорила мама.

Жека подумал об отце и солдатах, которые остались там, внизу, рядом с грозным океаном, и забеспокоился о том, что встававшие на дыбы огромные волны и в самом деле могут затопить берег.

— Ничего, — сказал Володя. — Если придётся, отступят в сопки. Ну, теперь я вас тут оставлю, Наталья Владимировна, — продолжал Володя, — а сам спущусь к ребятам. Там сейчас каждому дел по самую завязку.

— Конечно, Володя, — ответила мама. — Спасибо тебе.

— Вы не бойтесь, тут совсем не опасно, — проговорил Володя.

— А мы и не боимся, — отвечала за себя и за Жеку мама.

Володя уже садился на свою лошадь, когда Жека опять увидел белую спину Володи.

— Что у тебя на спине? Белое? — закричал он.

— На спине? А, это простыня, — отвечал Володя. — Я и забыл про неё.

— Простыня? — удивился Жека. — А зачем?

— Чтобы вам было удобнее ехать следом. Белое в темноте лучше видится, вот я и прихватил на всякий случай простыню. Держите, Наталья Владимировна, — протянул он маме простыню. — Теперь она больше не нужна. А то явлюсь на заставу, как привидение, — засмеялся и исчез в темноте.

Хорошо, что мы вместе

— Ну как ты, сынок? Держишься? — спросила мама.

— Держусь, — сказал Жека и вдруг спохватился: — Мам, как же ты на Буланке ехала? Да ещё в такой темноте?

— Так ведь твой отец пограничник, а я его жена, — сказала мама. — Многому надо было научиться. Вот я и училась.

— И я учусь, — сказал Жека.

— Конечно, — сказала мама. — Ты у меня молодец. Знаешь что, сын? Давай-ка выльем из сапог воду. Так. Теперь попрыгай — согреешься.

— А ты? — спросил Жека.

— И я попрыгаю, — сказала мама.

И, взявшись за руки, они стали прыгать. Рядом фыркнула Буланка.

— Попрыгай, Буланка, согреешься! — крикнул ей Жека.

Ветер, побушевав над островом, умчался куда-то дальше, увлекая за собой тучи. Небо немного посветлело, и падавший водяной стеной ливень превратился в обычный дождь. Только разволновавшийся океан никак не хотел успокаиваться.

— Мама, а тебе было страшно? — спросил Жека.

— Было, — сказала мама и обняла Жеку.

— И мне, — признался Жека и добавил: — Хорошо, что мы были вдвоём, а с нами ещё и Володя.

Тьма понемногу начала растворяться. Уже можно было разглядеть Буланку, которая рядом щипала траву. Жека посмотрел на неё и почувствовал, что он тоже голоден как никогда. Хорошо было бы сейчас очутиться дома, выпить горячего сладкого чаю со свежим хлебом. Но здесь, на сопке, не было ничего, кроме травы. Так, по крайней мере, думал Жека. Но мама вдруг вытащила из вещмешка немного намокший ломоть хлеба и вложила его прямо в руку Жеке.

— Пополам! — сказал Жека, но мама ответила:

— Ешь, у меня ещё есть.

И Жека жадно вцепился зубами в промокший, но такой вкусный хлеб. Он жевал, а сам продолжал следить за океаном. Вдруг там, внизу, в океанских волнах, он заметил какую-то чёрную точку. Она, медленно приближаясь к берегу, качалась на волнах.

— Мам, смотри! — закричал Жека. — Что это?

Мама посмотрела, но ничего не увидела. А непонятный предмет всё приближался к берегу. Теперь он уже казался не точкой, а продолговатым, как коротенькая палочка. Наверное, наблюдатель, находившийся на верхнем посту, в свою подзорную трубу уже мог разглядеть, что это такое. Знали, наверное, это отец и солдаты и готовились встретить ночного гостя. Но Жека с мамой по-прежнему только гадали.

— Похоже, что это небольшой корабль. Его в океане захватил шторм, и вот теперь он приближается к берегу, — проговорила мама, всматриваясь в даль.

Жека подумал, что на посту технического наблюдения тоже заметили этот корабль.

— Похоже, рыбацкий, — сказала мама, когда в волнах уже можно было разглядеть судно. — Это не военный и не пассажирский. Те были бы побольше. Может, он потерял управление? Вон его как крутит!

— А он не разобьётся? — забеспокоился Жека.

— Будем надеяться, что нет, — сказала мама. — Хорошо, что его не понесло на Медвежью скалу. Там сплошные камни, а здесь берег песчаный.

Разговаривая так, они не спускали глаз с маленького судна. А оно всё приближалось и приближалось. Вдруг его подхватило волной и понесло на берег.

— Смотри! — крикнул Жека.

— Выбросило, выбросило на берег! — воскликнула мама.

Это было как раз за речкой, до которой Жеке обычно разрешалось гулять и которую они сегодня одолели с таким трудом.

Наблюдая за маленьким судёнышком, боровшимся с грозными океанскими волнами, Жека и мама не заметили, что дождь уже кончился. Кончалась и ночь. Вдали из океана выплывала светлая полоса утренней зари. А океан под ней лежал тихий и спокойный. Даже невозможно было подумать, что он так недавно бушевал, грозный и неуёмный.

— Мам, поедем домой, — сказал Жека.

— Подождём ещё немножко — и солнце взойдёт, и вода в речке спадёт. Легче будет переправляться, — отвечала мама.

Вскоре за светлой полосой над океаном всплыл яркий край солнца, и сразу всё вокруг изменило свой вид. Сопки уже не казались серыми, а сверкали светлой зеленью, внизу за жёлтой полоской берега спокойно лежала серебристая вода. Даже шерсть на Буланке выглядела так, будто её только что аккуратно и старательно вычистили. Мама подсадила Жеку и сама вскочила в седло. Буланка, хоть и спускалась с сопки осторожно, выбирая дорогу, но чувствовалось, что она идёт легко и весело. Жеке тоже было весело. Только у мамы было усталое и ещё встревоженное лицо.

Речка была переполнена широко разлившейся водой, но Буланка смело вошла в неё. А вода хоть и разлилась широко, но едва достигала Буланке до брюха. Они спустились в ложбину. Берега за зарослями бамбука ещё не было видно, но дом свой Жека увидел и закричал:

— Мама, смотри, дом наш какой-то не такой! Совсем низенький!

— Вижу, — сказала мама. — Это ураганом снесло крышу.

Жека не очень горевал о крыше.

— А на заставе не снесло, — сказал он. — Смотри, и печка топится, Гена завтрак готовит.

Мама ничего не ответила и стала поторапливать Буланку. Вскоре они уже выбрались из зарослей бамбука на берег. До дома было совсем недалеко.

— Вон там Володя и Саша! — закричал Жека, разглядев что-то делавших возле заставы солдат. Он обернулся к маме и вдруг закричал Буланке: — Стой! Стой!

Мама тоже испуганно оглянулась, но тут же повернулась к Жеке и сказала:

— Как ты меня напугал!

Но Жека не мог успокоиться.

— Ты видишь? Видишь? — кричал он.

— Вижу, — ответила мама.

Неподалёку на берегу лежал, накренившись набок, корабль. У него был голубой, влажно блестевший на солнце корпус, по которому у самого борта шла белая полоса.