Когда она начала все это говорить, я поморщилась с несколько болезненным ощущением, но потом я осознала ее мысль, представила себе то, что она предлагала и прониклась этим почти сразу!

Она была права. Пусть задуманное ей и имело исключительно символический характер. Но такое действие могло стать реальной опорной точкой в непростом процессе восстановления душевного покоя.

- Мне очень нравится эта идея… – ответила я, взглянув на Настю с благодарной улыбкой. – Я займусь этим сразу же, как только мы поднимемся на борт!

Вздрогнув, я открыла глаза и прислушалась к своим ощущениям. Они не обманули меня, даже приглушенные сном – корабль сильно раскачивало на волнах, это чувствовалось сейчас особенно сильно. Звукоизоляция каюты была очень хорошей, но даже она не поглощала гулких ударов разбушевавшейся снаружи стихии. В каюте было полутемно – горела лишь пара «лавовых» светильников над нашей кроватью, и я, повернув голову направо, посмотрела на Настю. Одетая лишь в тоненькую, полупрозрачную тунику, она крепко спала, лежа на животе и обхватив руками подушку. На ее красивом и спокойном лице было умиротворение, а на губах даже виднелось подобие улыбки. Что снится ей сейчас?.. Я бессовестно подумала о том, что очень хочу разбудить ее и спросить об этом! Но делать этого я, разумеется, не стала. Мне всегда нравилось наблюдать за ее сном. Было в нем что-то такое милое и притягательное! Восхитительные моменты, когда эта строгая, требовательная и страстная натура становилась тихой и казалась совсем беззащитной. Волнение на море совершенно не мешало ей, да я и сама к нему почти привыкла. Это был уже не первый шторм, в который мы попали во время перехода через Атлантику, и потому я даже не испугалась. Вот в первый раз было страшновато. Даже просто страшно! Я тогда зарылась в одеяло и дрожала всем телом, испытывая непреодолимое желание спрятать голову под подушку, а Настя была рядом и поначалу старалась меня успокоить и как-то образумить. Поняв, что это не слишком эффективно, она применила свои собственные методы. И когда тот шторм, наконец обессилев, стих, точно так же затихли и мы с Настей, обессиленные ничуть не меньше. Эту безумную близость во время бури я не забуду никогда! От чего же я проснулась сейчас?.. Мне вроде бы даже и не снилось ничего. Я вообще в последнее время спала удивительно хорошо и спокойно. Что же тогда?.. Ах, похоже, что просто чувство жажды. Сейчас я это наконец поняла – очень хотелось пить. Стараясь не разбудить Настю своими движениями, я осторожно выползла из-под тонкого одеяла и спустила ноги на пол. Она даже не пошевелилась, и тогда я встала и прошла к мини-бару, чтобы взять воды. Но ничего, кроме спиртных напитков, здесь не оказалось. Минеральная вода закончилась, и, похоже, придется подниматься наверх, чтобы ее найти. Хочу ли я пить настолько сильно?.. Вообще да, во рту слегка пересохло. Да и Настя может проснуться и захотеть воды. Что ж, придется идти! На мне были одни лишь трусики, и потому я принялась искать свой лифчик. Он обнаружился неподалеку, на спинке кресла. Тогда я надела его, натянула длинную футболку, чтобы не предстать перед кем-нибудь совсем уж в откровенном белье и вышла из каюты в коридор, тихонько закрыв за собой дверь. Я направилась в кормовую часть судна, откуда можно было выйти на главную палубу или подняться в кают-компанию. И почти сразу я поняла, насколько сильно ошиблась – буря снаружи разыгралась совсем не на шутку!

Качка была килевой, и в средней части корабля волнение ощущалось значительно меньше, потому что амплитуда была небольшой. Но ближе к корме… Ох, ну ничего себе кидает! Мне пришлось ухватиться за поручни, закрепленные вдоль стен как раз, надо полагать, именно для таких случаев.

Однако, я все же не испытывала какого-то особого страха, вспомнив о том, что «Принцесса» была надежным, современным кораблем с опытным капитаном, и никакие бури ей страшны не были. Успокоив себя этим, я сосредоточилась лишь на том, чтобы удержаться на ступеньках трапа и не свалиться обратно вниз.

В кают-компании тоже было полутемно, горело ночное освещение. И тут было очень душно и влажно! Отключилось кондиционирование? Но почему?.. Все окна были плотно закрыты, а покачивающиеся шторы скрывали тот хаос водной стихии, что бушевал снаружи. Но зато был уже намного отчетливее слышен вой ветра и шум очень больших и страшных волн! А иначе от чего еще корабль могло так подбрасывать?

Была глубокая ночь, это подтвердили и настенные часы. За барной стойкой никого не было, и я, держась за все относительно массивное и устойчивое, что попадалось мне на пути, пробралась к холодильнику и, открыв дверцу, вытянула бутылочку минеральной воды.

Что-то с силой ударило в левый борт, и «Принцесса» ощутимо качнулась, кренясь вправо. В следующую секунду она уже выровнялась, но я успела достаточно больно приложиться плечом о стенку! Вот проклятье! Надо держаться… И поскорее спускаться обратно! Внизу все это как-то совсем не ощущается. Ну, почти.

Но в этот момент со стороны лестницы, ведущей на мостик, послышались какие-то голоса, будто даже раздраженные и в немалой степени встревоженные.

Решив посмотреть, что там наверху происходит, я подобралась к лестнице и взялась руками за поручни трапа. Пока я поднималась, слева на судно обрушилась очередная мощная волна, и я едва удержалась на ногах, а бутылочка с минералкой почти что выскользнула из моей ладони. Покрепче прижав ее к себе, я сделала еще несколько шагов и вскоре прошла на мостик.

Вот тут я воочию оценила весь тот кошмар, что творился сейчас вокруг нашей яхты!

Сквозь смотровые стекла я видела, что по серому, даже почти черному морю гуляют громадные, пенящиеся валы! Влетая в провалы между этими волнами, «Принцесса» разрубала очередную из них своим острым, как лезвие, носом на тысячи брызг, искрящихся в свете прожекторов. Видимость была неплохой, но когда нос корабля опускался, горизонт вообще пропадал из виду, а когда наоборот поднимался, то можно было увидеть темное небо и бегущие по нему мрачные тучи… Тропический шторм! И очень сильный!

Вот теперь я почувствовала страх! Такого безумства водной стихии мне не приходилось до этого наблюдать даже в каком-нибудь страшном сне.

У штурвала стоял сам капитан, напряженно всматриваясь в мглистую даль, хотя мне и не было понятно, что там можно сейчас было рассмотреть. Иногда он бросал короткие взгляды на светящийся справа от него экран локатора, после чего снова обращал взгляд вперед.

Где-то позади меня, в кабине радиорубки из динамиков доносился треск в эфире, чьи-то переговоры и, кажется, голос помощника капитана.

Я была босиком, и потому появилась на мостике совсем бесшумной тенью. Но в шуме волн и завываниях ветра вряд ли кто-нибудь услышал бы мои шаги. Придерживаясь за поручень, я немного приблизилась. Капитан заметил движение и повернулся ко мне.

Впервые он не встретил меня добродушной и приветливой улыбкой, а посмотрел даже с некоторой укоризной. В глазах его я заметила тревогу, и вот тогда мой страх обрел уже вселенские масштабы!

- Идете лучше вниз! – сказал капитан на своем не слишком хорошем английском. – Очень опасно! Можете удариться! Спускайтесь… И будьте осторожны…

Я стояла слева от него. Капитан будто бы еще хотел что-то сказать или предостеречь от чего-то, но, переводя взгляд с меня куда-то на смотровые стекла, он вдруг осекся и замер. Что-то привлекло его внимание слева по борту! Через мгновение он схватил массивный морской бинокль и, бросившись к окнам, приставил его к глазам.

Почти сразу я тоже посмотрела туда, но мой взгляд не мог различить ничего среди блуждающих высоких волн, и я начала было уже недоумевать, как вдруг услышала негромкий голос капитана:

- Матерь божья…

Теперь увидела и я.

Водяные валы, которые теперь казались мелкой рябью, будто бы даже притихли и расступились перед тем, что надвигалось на нас сейчас! Необъятная, как казалось, стена воды высотой, наверное, в несколько этажей, угрожающе и неумолимо приближалась слева по борту! Она росла прямо на глазах, ее устрашающий пенистый гребень был едва различим где-то на высоте, на фоне мрачного и низкого неба.