- Нормально, - отмахиваюсь я, понимая, что выгляжу так же беспокойно, как и чувствую себя. Я не позволяю Сильвии давить на меня дальше, поэтому хватаю бутылку шампанского и игнорирую пытливый взгляд подруги. Бутылка в моих руках пуста. – Есть еще бутылки? – спрашиваю, опуская ту слишком резко. Меня трясет.

- Да, - отвечает медленно, передавая мне взамен недавно открытую.

- Спасибо, – я улыбаюсь в ответ. Улыбка натянутая, и Сильвия знает это, но я не могу стряхнуть свою печаль или раздражение.

- Ты уверена…

- Сильвия, – я перестаю наливать и делаю глубокий вдох, поворачиваюсь и искренне, но вымученно улыбаюсь. – Честно. Я в порядке.

Она кивает, так и не поверив, но помогает мне наполнить бокалы, а не допытывается дальше.

- Полагаю, тогда мы должны приступить к обслуживанию.

- Должны, - я соглашаюсь, забираю поднос со стойки и опускаю на свое плечо. – Уже иду. – Я оставляю Сильвию и смело встречаю толпу людей, гости меня уже не волнуют так, как раньше. Я и вполовину прежнего не улыбаюсь, предлагая шампанское, и постоянно осматриваю зал в его поисках. Быстро бегаю на кухню так, чтобы вернуться в толпу, ни капли не обращаю внимания на окружающих и рискую показаться полной дурой, натолкнувшись на что-то и снова уронив поднос.

Но мне плевать.

Непонятно почему, мне нужно увидеть его снова…и тогда что-то заставляет меня обернуться, невидимая сила тянет к нему.

Он там.

Я замираю на месте, поднос застывает между плечом и кистью руки, а он изучает меня, стакан с темной жидкостью застывает у его рта. Это притягивает мои глаза к его губам – губам, которые я почти попробовала.

Чувства обостряются, когда он поднимает свой стакан и отправляет его содержимое вниз по горлу, прежде чем вытереть рот тыльной стороной ладони и поставить пустой стакан на поднос проходящей мимо Сильвии. Она бросает на него удивленный взгляд, а потом разворачивается, явно глядя на меня. Ее большие карие глаза ненадолго останавливаются на мне, а потом ее заинтригованный взгляд, со смесью легкого беспокойства, начинает метаться между мной и этим сбивающим с толку мужчиной.

Он пялится – действительно пялится, и его собеседница, должно быть, озадачена, так как она поворачивается, следя за его взглядом, пока не видит меня. Она хитро улыбается, поднимая пустой бокал из-под шампанского. Паника наступает.

Сильвия исчезла, оставляя на меня эту девушка. Та покачивает пустым бокалом в воздухе, напоминая мне о цели моего пребывания здесь, и мое любопытство, в купе с плохими манерами, не дает мне проигнорировать ее. Так что я направляюсь к ним – к ней, все также улыбающейся, к нему, который по-прежнему пялится, – до тех пор, пока не оказываюсь перед ними и предлагаю содержимое своего подноса. Ее попытка заставить меня чувствовать себя неловко очевидна, но я слишком заинтригована, чтобы беспокоиться об этом.

- Можете не торопиться, милая, - мурлычет она, беря бокал и протягивая ему. – Миллер?

- Спасибо, - говорит он тихо, принимая напиток.

Миллер? Его зовут Миллер? Поворачиваю к нему голову, и впервые его губы понимающе растягиваются. Уверена, если он позволит себе, то, возможно, снесет мою крышу своей улыбкой.

- Теперь убирайся, - говорит девушка, поворачиваясь ко мне спиной и, к сожалению, лицом к Миллеру, но ее грубость не уменьшает моего внутреннего восторга. Разворачиваюсь на своих конверсах и ухожу счастливая: теперь знаю его имя. В любом случае, я не оборачиваюсь.

Сильвия набрасывается на меня, словно волк, как только я вхожу на кухню. Так и знала:

- Вот же дерьмо! – я вздрагиваю от ее ругани и ставлю поднос на стол. – Он пялится на тебя, Ливи! И я имею в виду настоящий прожигающий взгляд.

- Знаю, – нужно быть слепой или абсолютно тупой, чтобы не заметить.

- Он с девушкой.

- Да, – я, возможно, и рада узнать его имя, но мне не нравится этот факт. Теперь, когда у меня есть право ревновать. Ревновать? Так вот, что это? Эмоция, которую я никогда прежде не испытывала.

- ООО, я что-то чувствую, - щебечет Сильвия, посмеиваясь и выплывая из кухни.

- Да. Я тоже, – бормочу себе под нос, оборачиваясь, чтобы взглянуть обратно на вход, понимая, что он следит за каждым моим шагом.

Остаток вечера я избегаю его, но определенно точно чувствую на себе взгляд его глаз, пока лавирую в толпе. Ощущаю постоянное притяжение в его направлении и борюсь с собой, чтобы не взглянуть туда, но я горжусь собой за то, что сдерживаюсь. Испытывать незнакомое чувство наслаждения, теряясь в его пристальном взгляде, - я могла бы разрушить это, увидев его с другой девушкой.

Попрощавшись с Дэлом и Сильвией, выхожу через служебный вход на полуночный воздух и направляюсь к метро, предвкушая теплую постель и утреннее ничегонеделанье.

- Она просто партнер по бизнесу, – его бархатный голос позади останавливает меня, лаская кожу, но я не оборачиваюсь. – Знаю, тебе интересно.

- Тебе не нужно объясняться передо мной, – я продолжаю идти, уверенная в своих действиях. Он хочет меня, и, возможно, я не знаток игры в кошки-мышки, но понимаю, что не должна казаться отчаявшейся, даже если, к великому раздражению, таковой себя чувствую. Я благоразумна: я узнаю плохие вещи, когда вижу их, а позади меня стоит человек, который в силах разрушить мою разумность.

Он ловит мою руку, удерживая от побега, и я разворачиваюсь, чтобы заглянуть ему в лицо. Если бы я была достаточно сильной, я бы закрыла глаза так, чтобы не впитывать черты его сильного лица. Но я недостаточно сильная.

- Нет, я не должен объясняться, и все же, стоя здесь, делаю именно это.

- Зачем? – не вырываю руку из его хватки, потому что тепло его прикосновения делает свою работу, согревая сквозь джинсовую куртку продрогшую кожу, распаляя кровь. Ничего такого прежде я не чувствовала.

- Ты, в самом деле, не хочешь связываться со мной. – Он и сам, кажется, не верит в то, что говорит, и, должно быть, издевается над собой, ожидая, что я куплюсь на это. А я хочу. И хочу уйти, стереть из памяти наши встречи и вернуться к стабильности и благоразумности.

- Тогда дай мне уйти, - говорю тихо, встречаясь с глубиной его глаз. Затянувшаяся тишина, оседая и растекаясь между нами, является свидетельством того, что на самом деле он не хочет, но я решаю за него и вырываю руку из его хватки. – Доброй ночи, Миллер. – Отхожу на пару шагов, прежде чем развернуться и уйти оттуда. Это, возможно, одно из самых благоразумных решений, которое я когда-либо принимала, даже если большая часть противящегося сознания хочет, чтобы я следовала этому. Что бы там ни было.

Глава 3

Затянувшееся непривычное чувство после пятничного вечера было прервано Нан в субботу утром, когда она сказала три моих любимых слова: «Давай осмотрим достопримечательности».

Мы побродили по городу, посидели, выпили хороший кофе, снова побродили, перекусили, выпили еще хорошего кофе и снова побродили, в конце концов, ввалившись в дверь поздно вечером в субботу с рыбой и луковым супом из местного магазинчика. В воскресенье я помогаю Нан сшить лоскутное одеяло, которое она делает для солдата из Афганистана. Она без понятия, кто он, но у всех в местной старушечьей компании есть друзья по переписке, и Нан подумала, что будет мило, если она сделает что-нибудь, что будет его согревать… в пустыне.

- У тебя что, солнце спрятано в носках, Ливи? – спрашивает Нан в понедельник, когда я захожу на кухню, готовая к утренней работе.

Я смотрю вниз на свои новые ярко-желтые конверсы и улыбаюсь:

- Тебе они не нравятся?

- Прелестные! – смеется она, ставя на стол мою миску с хлопьями. – Как твое колено?

Садясь за стол, подгибаю ногу и беру свою ложку:

- Превосходно. Чем сегодня займешься, Нан?

- Мы с Джорджем пойдем на рынок покупать лимоны для твоего пирога, - она берет со стола пакетик чая и кидает в мою кружку вместе с двумя кусочками сахара.