Я спрашиваю Екатерину Ивановну:

— Вот в ваших аттестациях и служебных характеристиках есть такая фраза: за раскрытие особо сложных преступлений. А бывают несложные преступления, обыкновенные?

Екатерина Ивановна улыбнулась:

— Всякое преступление делается простым, когда его раскроешь…

— …Утром вместе с мужем вышли из дому, — рассказывала, держа в руках мокрый платок, которым она все время вытирала глаза, пожилая женщина с рано состарившимся лицом. — Я на работу, муж на станцию. Он собирался в Москву, устраиваться на работу. Вечером дома я застала только сына. Муж не приехал. Не приехал и на следующий день. Три дня прошло, а его все нет. Объездила все больницы, морги, была в бюро несчастных случаев. Нигде ничего не известно. — Женщина снова вытерла платком глаза.

— Фамилия вашего мужа? — спросил женщину дежурный по Раменскому отделу внутренних дел, раскрывая толстую книгу записи происшествий.

— Алексей Петров (фамилия изменена. — М. М.), — ответила она.

Так возникло дело о пропавшем без вести Петрове.

Петров был хорошо известен Раменскому отделу. В прошлом он был дважды судим. После освобождения нигде не работал, пьянствовал, неоднократно вызывался в милицию. Но если пропал человек, хороший он или плохой, его надо искать. Таков закон.

Розыском Петрова занимался молодой работник уголовного розыска оперуполномоченный Серов. Он опросил свидетелей, сделал множество запросов, но никаких сведений о местопребывании Петрова не получил.

Каждую неделю в милицию приходила жена пропавшего, плакала, требовала, грозила обратиться с жалобой в Москву… Явившись в очередной раз, она застала в кабинете Серова Екатерину Ивановну Пантелееву.

— Садитесь, — придвигая стул, сказала ей Пантелеева. — Я знаю ваше дело и понимаю, какое у вас горе. У вас претензии есть к нам? Жалобы? Я работник областного управления и готова вас выслушать.

Женщина заплакала.

— Никаких претензий у меня нет, — сказала она. — Только просьба. Помогите найти мужа.

— Все, что от нас зависит, будет сделано. Я это вам обещаю. Единственное, о чем прошу, не торопите нас.

Женщина ушла.

Екатерина Ивановна видела, как тяжело переживает женщина постигшую ее беду, и решила сама заняться розыском исчезнувшего Петрова. Пантелеева перечитала все протоколы допросов свидетелей, все посланные запросы и полученные ответы, всю папку оперативных материалов.

— Куда же он все-таки мог деваться? — спросила капитан Пантелеева Серова. — Ваше мнение?

— Если говорить откровенно, — уверенно произнес Серов, — тут все ясно.

— Ясно?!

— Безусловно. Вы же читали все материалы. Петров сбежал от жены. Жили они плохо. Часто ссорились, дрались. Она постоянно попрекала его за тунеядство, за пьянство. Ему надоела эта канитель, и он ушел. И живет теперь где-нибудь в свое удовольствие.

— Но где? — прервала его Пантелеева. — На все запросы пришел отрицательный ответ. Иголку и то в стоге сена найти можно, а тут живой человек. Странная история получается.

— Объявим всесоюзный розыск, и сразу найдется.

Прошло несколько месяцев, а о Петрове по-прежнему никаких сведений не было. Исчез человек, и все. Словно сквозь землю провалился.

Жена каждый раз появлялась в райотделе внутренних дел. Спрашивала о муже, а ответить ей было нечего. Пантелеева выдвинула версию: возможно, Петров мертв.

— Но трупа нет, — возразил ей Серов.

— Если бы был труп, мы бы не гадали с вами, где Петров. Все было бы ясно. Я думаю, что Петрова нет в живых. Будем заниматься поиском возможного убийцы или убийц. Что же касается трупа — сейчас зима, снег. Посмотрим, что даст весна.

Изучая связи Петрова, Екатерина Ивановна особое внимание обратила на некоего Авилова, постоянного собутыльника Петрова. В прошлом Авилов судился за кражу. После отбытия наказания, как свидетельствовали материалы, поддерживал контакт с уголовными элементами, нигде постоянно не работал, часто отлучался из района, отсутствуя по нескольку дней.

Нашлась свидетельница, которая показала, что видела, как Авилов поручал Петрову продажу краденых вещей.

Может быть, подумала Пантелеева, на этой почве и возник между ними конфликт, кончившийся убийством?

Еще одно обстоятельство зафиксировала Пантелеева: Авилов раньше чуть ли не ежедневно заходил к Петрову домой и они вместе пьянствовали. А как только стало известно об исчезновении Петрова, сразу перестал ходить к ним, всячески избегая встреч с членами семьи своего пропавшего «закадычного дружка».

Вскоре случилось так, что Авилов был задержан милицией по подозрению в совершении квартирной кражи. На первом допросе, в котором принимала участие и Пантелеева, он сразу сознался в краже, назвал фамилии и адреса людей, которым продал похищенные вещи.

Такое быстрое признание и словоохотливость настораживали. Не потому ли, размышляла Пантелеева, Авилов так охотно рассказывает о совершенной им краже, что хочет уйти от ответа за убийство? На вопросы, связанные с исчезновением Петрова, Авилов твердо отвечал, что ему ничего об этом не известно.

Пришла весна. Вскрылись замерзшие пруды и озера, и в райотдел поступило сообщение, что на одном из озер обнаружен труп мужчины. Это был исчезнувший Петров. Эксперты определили: убит ударом тяжелого тупого предмета по голове. Екатерина Ивановна снова вызвала на допрос Авилова.

День за днем продолжался этот напряженный поединок. Авилов стоял на своем: ничего не знаю, ничего не ведаю.

— Вам нужно дело списать, а мне под вышку. Не убивал.

И только на шестой день он заговорил:

— Напрасно мучаетесь. Не там ищете. Вы бы со старшим сыном Петрова поговорили…

— А что вы о нем знаете? — спросила Пантелеева.

— Ничего, кроме того, что он часто ссорился с отцом.

Когда ведешь расследование, нельзя игнорировать никакую мелочь, даже самую пустяковую. Все надо исследовать. Так говорит многолетняя практика уголовного розыска.

От соседей, знакомых и других свидетелей Пантелеева узнала, что старший сын Петрова, Анатолий, действительно находился с отцом в крайне враждебных отношениях. Постоянно спорил с ним, ругал за пьянство. Иногда дрался. Важные показания дал допрошенный в качестве свидетеля мастер завода Моисеев, в подчинении которого работал Анатолий.

Версия о причастности Авилова к убийству дополнилась еще одним подозреваемым. Кто же убийца? Авилов или Анатолий?

С санкции прокурора Пантелеева произвела тщательный обыск в квартирах убитого Петрова и его сына Анатолия, но ничего там не обнаружила.

— Господи… у меня такое горе, а вы сына подозреваете, — плача, упрекнула Пантелееву жена Петрова.

— Это в ваших интересах делается, — ответила ей Екатерина Ивановна. — Мы должны найти убийцу.

Вызванный на допрос Анатолий очень волновался, отвечал не по существу, плакал, однако причастность к убийству, как и Авилов, категорически отрицал: не убивал, ничего не знаю.

Несколько дней с утра до вечера Екатерина Ивановна еще и еще раз изучала дело, допрашивала Авилова, говорила с Анатолием, со свидетелями, но так ничего и не добилась.

Начальник отдела, которому она докладывала о ходе расследования, сказал ей:

— Да не мучай ты себя так. Взгляни в зеркало. Под глазами синие круги. Мучиться должен преступник, а не наш сотрудник.

— Я обещала жене Петрова, — ответила Пантелеева, — что найду убийцу…

— Думаешь, сын?

— Не знаю. Но ведет он себя неискренне. Чувствую, что-то знает, но не хочет или боится сказать. Прокурор дал мне санкцию на временное его задержание. Может быть, это на него подействует?

На очередном допросе Пантелеева сказала Анатолию: